Ребекка Уинтерз - Персей и Саманта
— Что ты хочешь сказать? Я н-не понимаю.
— Твое лицо, которое сразу показалось мне знакомым. Та искра гениальности, что ставит тебя выше всех остальных.
Сэм стояла как вкопанная. Картину создал ее отец. Он действительно был гением, если сумел уловить сущность ее матери, ее красоту, восхитительное тело молодой женщины, которое безошибочно угадывалось под прозрачной серовато-зеленой туникой. Женщина была прикована к скале, прелестные обнаженные руки призывали Персея спасти ее от морского чудовища.
У Саманты по щекам потекли слезы.
— Я никогда не видела мою мать такой молодой, такой очаровательной и такой счастливой! Ее глаза освещены светом любви. — В груди Сэм внезапно закипел гнев. — Должно быть, отец нарисовал это до того, как оставил ее одну и беременную.
В комнате эхом звучала горечь ее слов, но она не могла сдержаться — уж слишком долго сдерживала их.
На маленькой золотой табличке внизу рамы она прочитала: «Моя Андромеда». В правом нижнем углу картины стояла подпись ее отца: «Джулс».
И Сэм разразилась рыданиями, а Персей гладил ее по спине, дожидаясь, пока она не утихнет в его объятиях. Потом спросил низким, дрожащим голосом:
— Когда ты видела его последний раз, Саманта?
Она с трудом смогла ответить:
— Я... я никогда в жизни не встречалась с ним лично, и не желаю этого. Пожалуйста... больше не называй мне его имя. Он для меня не существует. — Охваченная стыдом, потому что потеряла самообладание в присутствии Персея, она подняла голову и высвободилась из его объятий, избегая его проницательного взгляда. — Прости, что испортила тебе рубашку. Если дашь мне пять минут, я поправлю макияж, и мы сможем ехать.
— Давай останемся здесь.
— Нет, нет! Сегодняшний вечер — возможно, самый важный в твоей жизни. Я должна соблюдать контракт. Встретимся в машине.
— Мы приехали, Саманта. Я торжественно клянусь, что тебе не о чем беспокоиться. Просто следуй моему примеру.
Она сделала вдох и одарила его светлой, решительной улыбкой.
— Если я о ком-то и беспокоюсь, то о тебе. Я... — ее голос прервался, — я понимаю, что ты не видел Софию двадцать лет. Мне только хочется, чтобы ты знал, что я молюсь за тебя.
Он взял Саманту за руку и поцеловал ладонь, превращая ее кости в жидкость.
— Да благословит тебя Бог, — услышала она его хриплый шепот.
Вилла Леонидас находилась в самом сердце Ливади. Маленький, красивый дом, построенный в кикладском стиле, объяснил Персей, был выбран за его доступность для пациентов из города.
Взяв Сэм за локоть, Персей помог ей выйти из машины. Вместе они прошли короткое расстояние до парадной двери, окаймленной цветущей бугенвиллей.
— Господин Костопулос! — воскликнул невысокий, лысеющий старик, открыв дверь и увидев Персея. Его морщинистое лицо расплылось в широкой улыбке, когда они с Персеем потянулись друг к другу и обнялись. Потом старик быстро зашептал что-то по-гречески на ухо Персею. Вид счастливой встречи согрел сердце Сэм.
— Георгио, это моя жена — Саманта, — объяснил Персей. — Дорогая, — тихо сказал он, причем это нежное слово слетело с его губ так естественно, что у Сэм дрогнуло сердце, — Георгио уже добрых тридцать лет с семьей Леонидас. Он был единственным человеком, из-за которого я действительно чувствовал, что мне здесь рады.
— Я очень рада с вами познакомиться, Георгио.
Сэм протянула руку, и старик с энтузиазмом пожал ее.
— Входите, входите. Хозяин прикован к постели и сейчас лежит в кабинете. Сегодня ему нездоровится, но он отказался от отдыха ради вашего приезда. Софию вы найдете в гостиной.
— Спасибо, Георгио.
О чем бы Персей ни думал про себя, он не показывал своих чувств. Та превосходная выдержка, которой у него было в избытке, проявилась в полной мере, когда он обнял Сэм за плечи и проводил из холла в гостиную.
Как только они вошли, Сэм увидела, что в комнату с другой стороны вошла высокая, роскошная женщина с волосами цвета воронова крыла. София. Сэм бросилось в глаза сходство с легендарной Кармен. Да, такую красавицу не смог бы забыть ни один мужчина.
— Персей! — вскрикнула София; вся любовь и тоска, которые она к нему испытывала, выплеснулись в одном этом слове.
— София, — он говорил с таким завидным спокойствием, что это потрясло Сэм. — Разреши представить мою жену, Саманту. Она еще плохо говорит по-гречески, поэтому я прошу тебя говорить в ее присутствии по-английски.
— Здравствуйте, — глухо поздоровалась София и вновь перевела глаза на Персея. — Я надеялась, что смогу поговорить с тобой наедине. Пожалуйста.
Сэм понадобились все ее силы, чтобы не уговорить Персея согласиться исполнить просьбу Софии.
— Я женат, София. — Как будто для того, чтобы подчеркнуть этот факт, он обвил руками плечи Сэм и нежно сжал. — У моей жены и меня нет секретов друг от друга.
— Надо сказать так много, — пожаловалась София. — Я даже не знаю, с чего начать. Но прежде всего я хочу попросить у тебя прощения. — У нее по щекам катились слезы.
— Я давно простил тебя, София.
— Я знаю, что нет прощения моему поступку. Из-за меня ты обезображен. Но тогда у меня не было выбора.
— Не нужно драмы, София.
— Я не виню тебя за то, что ты мне не веришь. Но двадцать лет назад ненависть моего отца к тебе и твоему отцу сделала его безумным.
В первый раз с тех пор, как они приехали в этот дом, что-то сказанное Софией пронзило броню Персея.
— Какое отношение к нашему разговору имеет мой отец?
— Ты не знал, что мой отец просил твою мать выйти за него замуж. Но она ему отказала, потому что была влюблена в твоего отца.
Сейчас у Софии не было причин придумывать такую историю. Сэм верила ей и чувствовала, что Персей тоже поверил.
— Продолжай, — сказал он голосом, который прозвучал так, будто раздавался из подводной пещеры.
— Его гордость задело то, что она предпочла простого рыбака образованному человеку, который однажды станет врачом для всего острова. Он женился на моей матери, потому что ему нужна была женщина, но без твоей матери он не мог жить.
Когда мама попала под автобус, он почти не горевал. А после того как твой отец погиб в море, все мысли папы сосредоточились на твоей матери. Он собирался сделать ей предложение, когда она заболела и ты привел ее к нему. Он боготворил ее, но тебя ненавидел всеми фибрами души, потому что ты ему напоминал о твоем отце. Ты был гордым и сильным. Очень независимым. И твоя неистовая любовь к матери была чем-то, чем он не мог управлять. Я слышала, как он договаривался о тебе с дядей Тео в Афинах. Он хотел, чтобы ты покинул этот дом, но заставил меня поклясться хранить тайну. Когда мы полюбили друг друга, он пришел в ярость. Спирос шпионил за нами и узнал о лодке, которую ты нанял, чтобы мы уехали и поженились.
