Кристи Голд - То, что доктор прописал
— Ладно, Ник, иди в душ, — мягко произнесла она. — Обещаю, что буду хорошей девочкой и лягу спать.
Ник ухмыльнулся.
— Нет, ты плохая девочка, Мишель Льюис.
Она придала своему лицу невинное выражение.
— Но я умею быть и хорошей.
— Поживем — увидим. — Он отвернулся и направился к двери.
— Ник?
Он нетерпеливо вздохнул и обернулся.
— Что еще?
— Не принимай слишком холодный душ, а то простудишься.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мишель проснулась оттого, что рядом с ней неожиданно просел матрас. Потянувшись, она открыла глаза и зажмурились от яркого солнечного света, заливающего комнату. Подняв голову, она обнаружила Ника, сидящего рядом с ней.
Очевидно, уже наступило утро. Вчера она, борясь со сном, ждала, когда Ник выйдет из ванной, но отключилась, едва ее голова коснулась подушки.
— Проснись, соня, — сказал он. — Уже почти полдень.
Она резко поднялась в постели.
— Почему ты позволил мне так долго спать?
— Потому что тебе было необходимо как следует выспаться.
Не теряя больше ни секунды драгоценного времени, Мишель поднялась с постели и вытянула руки над головой. Поймав на себе оценивающий взгляд Ника, она испытала приятное томление.
— Лодка нас уже ждет, — сказал он. — Я снабдил ее провизией для ланча. Дело осталось только за тобой.
— Ник, ты должен был разбудить меня. Я бы тебе помогла.
— В эти выходные ты моя госпожа, так что наслаждайся этим.
— Ладно, но я начинаю чувствовать себя бесполезной.
— Не смей больше так говорить, поняла? — рассердился он.
Его гнев застал ее врасплох.
— Есть, капитан Кемпнер, — отсалютовала она.
Взяв Мишель за руку, Ник помог ей забраться в лодку, стоявшую у причала. Он в первый раз прикоснулся к ней за все утро. Не то чтобы он этого не хотел. Ему пришлось сжать в кулак всю свою волю, чтобы не залезть ночью к ней в постель. После того что произошло вчера вечером, он не мог рисковать.
Отвязывая лодку, он краем глаза наблюдал за Мишель, которая, стоя рядом с пассажирским сиденьем, снимала с себя сарафан, под котором у нее оказалось черное бикини.
— Что это? — спросила она, указывая на закрытую кабину перед ней.
Ник залез в лодку и встал у руля.
— Каюта для отдыха. Она довольно маленькая, но в ней есть все необходимое на случай, если захочешь провести ночь на воде.
— Плавучая спальня, — ухмыльнулась Мишель.
По правде говоря, он оборудовал ее специально для Келси. Чтобы малышка мирно спала, пока они с ее матерью выясняют отношения. Он ни разу не занимался в этой комнатке любовью. Даже с Бриджет.
— Для Келси, — пояснил Ник, молясь про себя, чтобы эта старая посудина завелась.
Наконец мотор заурчал, и лодка пришла в движение. Несмотря на будний день, на озере было полно отдыхающих, и Ник взял курс на свою любимую бухту. Ему хотелось побыть наедине с Мишель.
Она сидела на пассажирской скамейке, устремив лицо к солнцу, и Ник залюбовался ее красивым профилем. Ее длинные черные волосы развевались на ветру. Поймав на себе его взгляд, она расставила руки в стороны и внезапно стала похожа на птицу, вырвавшуюся из клетки. Ник отчаянно пытался сосредоточить свое внимание на чем-нибудь другом, но ему не хватило силы воли.
Его взгляд скользил по ее пышной груди, плоскому животу, стройных ногах. Ее тело было создано для того, что им восхищались, и если он сейчас же не отвернется, они сядут на мель.
Через несколько минут они оказались в уединенной бухте, окруженной полоской пляжа и редкими деревьями. Это был настоящий рай для влюбленных, но, к счастью, сегодня здесь было пусто.
Бросив якорь в сотне метров от берега, Ник посмотрел на Мишель, которая пыталась разложить сиденье, чтобы на нем было удобно загорать.
— Тебе помочь?
— Да, пожалуйста.
Мишель встала, и Ник ловким движением откинул спинку назад.
— Спасибо.
Она открыла свою сумку и, достав из нее флакон с маслом для загара, принялась медленно втирать его в плечи, грудь, живот....
Чувствуя, что вот-вот потеряет самообладание, Ник снял с себя шорты и нырнул с борта лодки в воду.
К сожалению, вода оказалась недостаточно холодной, чтобы остудить его пыл. Вынырнув, он обнаружил, что Мишель смотрит на него, опершись на борт.
— Тебе следовало сказать, что ты хочешь искупаться. Я бы к тебе присоединилась.
Это последнее, что ему сейчас было нужно.
— Я просто хотел немного освежиться.
— Когда вылезешь, подойди ко мне. Мне нужна твоя помощь.
Ник не осмелился спросить, для чего понадобился ей.
— Ладно.
Поднявшись на борт, он обнаружил Мишель, лежащую на животе.
— Ты не мог бы намазать мне спину?
Вот черт! Но разве он мог ей отказать? Взяв с пола флакон с маслом, Ник выдавил немного себе на ладонь.
И в этот момент Мишель отвела руку за спину и потянулась к замочку бюстгальтера.
Не делай этого, Мишель...
Но было уже слишком поздно. Она расстегнула замочек, и его взору предстала ее обнаженная спина. Ник едва удержался от того, чтобы снова не прыгнуть за борт.
Когда он начал натирать ее маслом, все только усложнилось. Ее кожа, согретая солнцем, была гладкой как атлас.
— Думаю, мой синяк уже не так страшен, — пробормотала она.
— Я его и не заметил. — Еще бы. Он был слишком взволнован ее близостью, чтобы замечать какие-то синяки.
Оглянувшись, Мишель лукаво улыбнулась:
— Хочешь взглянуть на него поближе?
Не успел он ответить, как она приподнялась на локтях, и Ник увидел нижнюю часть ее груди.
— Нет, не хочу.
— Правда? Тогда на что ты хочешь взглянуть?
— Перестань со мной играть, Мишель.
Она еще шире улыбнулась.
— По-твоему, я играю?
Вдруг внимание Ника привлек шум мотора и, посмотрев направо, он увидел у берега деревянную лодку.
Мишель начала подниматься, но он опустил ее плечо и отрывисто приказал:
— Не двигайся.
Нахмурившись, она посмотрела на него.
— Почему? Ты что, никогда не видел голую женскую грудь?
Он пропустил ее издевку мимо ушей.
— Справа от нас лодка с рыбаками. Им обоим за семьдесят, а мне сейчас что-то не хочется выполнять свои профессиональные обязанности.
— В таком случае, может, нам лучше пройти в каюту, чтобы не смущать их. — Она похлопала по своему стройному бедру.
— Мишель, в одном твоем мизинчике больше решимости, чем у большинства людей во всем теле.
— Возможно, но твое внимание нужно вовсе не моему мизинчику.
Ник невесело рассмеялся. Похоже, он стал жертвой собственной идеи. Зачем нужно было брать ее сюда? Дома она, по крайней мере, была одета.
