Одри Хэсли - И в горе и в радости
Всего в доме насчитывалось двенадцать квартир, по четыре на этаже. Линда жила в одиннадцатой. Окна ее гостиной смотрели на улицу, что было, конечно, ценным качеством, если бы кому-нибудь захотелось следить за всеми входящими и выходящими.
Без пяти одиннадцать Маделейн заняла позицию у полуприкрытого жалюзи венецианского окна.
— Какая у него машина? — крикнула она Линде, которая все еще решала в ванной, выйти ли ей к возлюбленному с распущенными волосами или с высокой прической.
— Черная! — крикнула Линда в ответ.
— Да, но марка, какая?
— Понятия не имею. Не спортивная, но обтекаемая, и похожа на иностранную.
— С просторными передними сиденьями, — едко прибавила Маделейн.
— И тонированными стеклами.
— Она только что остановилась перед домом.
— Правда?! — испуганно воскликнула Линда, вылетая из ванной, одной рукой придерживая рассыпающиеся волосы.
— Всегда завидовала людям, которые могут надеть любое старье и прекрасно при этом выглядеть, — осмотрев ее с ног до головы, заметила Маделейн.
— Это не любое старье, — протестующее возразила Линда. Эффектное ярко-оранжевое платье сидело отлично, облегая ее фигуру. — Оно стоило двести долларов.
Правда, купила она его пару лет назад и заносила донельзя. Но оно всегда приводило ее в хорошее настроение. К тому же из всех ее вещей оно было наименее чопорным — если, конечно, не считать того зеленого шелкового, что было на ней вчера вечером.
Ничто человеческое ей было не чуждо, и, в конце концов, Линда решила, что должна выглядеть в меру сексуальной.
— Поднять мне волосы или распустить? — спросила она в отчаянии.
— Подними, — ответила Маделейн. — Но вы пусти несколько локонов, чтобы струились вокруг лица. Не слишком туго закалывай. Небрежность сексуальна. И непременно серьги. Кстати, твой возлюбленный, только, что вылез из машины. Знаешь, ты права. Сногсшибательный парень!
— Как он одет?
— Голубовато-серый костюм. Блеск, Линда! Я уже хочу его.
— Руки прочь, Маделейн. Он мой.
Маделейн рассмеялась.
— Ты, правда, думаешь, что он хотя бы дважды взглянет на меня, если ты будешь рядом? Пойду, принесу серьги и остальное, что обещала. Воткни шпильки в волосы. А когда возлюбленный придет, целых пять минут не выходи.
— Перестань называть его «возлюбленный», — проворчала Линда. — Его зовут Роджер. И он еще не мой возлюбленный.
— О'кей, Роджер. Как-его-там?
— Ллойд.
— Подходит. Вот серьги. — И она протянула пару янтарно-золотых сооружений, каждое из которых легло бы Линде на плечи.
Линда отрицательно покачала головой.
— Нет, Маделейн, это слишком. Я лучше надену эти простые золотые шарики, если ты не возражаешь.
— Я не возражаю, только помни, чьи серьги на тебе были, когда ты вчера привлекла его внимание.
Линда решила напомнить Маделейн, что, ко всему прочему, вчера вечером Роджер принял ее за весьма легкомысленную особу. Возможно, на его первое впечатление повлияли как раз вызывающие серьги.
— Верно, но тогда была вечеринка. А сейчас день. Боже, звонок!
Маделейн лебедем поплыла к двери, а Линда снова скользнула в ванную. Дрожащими руками она закалывала волосы в том небрежном стиле, который Маделейн посоветовала, скорее случайно, чем продуманно. Тем не менее, она осталась довольна полученным результатом. Она выглядела элегантно и сексуально. Холодно, но неуловимо чувственно.
Сделав несколько глубоких вдохов и собравшись с силами, Линда, наконец, нашла в себе мужество покинуть свое временное убежище и выйти навстречу судьбе.
Роджер выглядел сногсшибательно, как и сказала Маделейн. Его ослепляющее очарование казалось неуместным в маленькой, обставленной дешевой мебелью гостиной. Когда Линда вошла в комнату, он стоял спиной к прикрытому жалюзи венецианскому окну. Пиджак его был расстегнут, руки покоились в карманах брюк.
Полоски солнечного света, пробивавшиеся сквозь окно, золотом ложились на его сияющие волосы и искорками играли на шелке дорогого летнего костюма. На нем была светло-голубая рубашка, с которой безупречно гармонировал галстук с дерзким абстрактным узором из зелено-желто-голубых пятен.
Линда лишь однажды видела Роджера в костюме на его злополучной свадьбе. А это вовсе не то же самое, что встретить его в одиннадцать утра в собственной гостиной. С упавшим сердцем она поняла, что за те деньги, которые стоил этот шикарный костюм, она могла бы купить десять платьев, подобно тому, которое сейчас было на ней.
Богатство Роджера раньше никогда не волновало ее. Но прежде она и не имела на него таких видов, как сейчас. Теперь же его миллионы казались ей главным препятствием на пути к более серьезным отношениям. Девушки вроде Линды Уилсон не выходят замуж за таких мужчин, как Роджер Ллойд. В лучшем случае они становятся их веселыми подружками.
Линда обнаружила, что мрачно смотрит на него, Роджер хмурится, видя выражение ее лица, а Маделейн неодобрительно смотрит на них обоих.
Спрятав свои глупые мечты подальше, Линда изобразила на лице сладкую улыбку.
— Ты очень пунктуален, — уверенно сказала она.
— А ты очень красива, — произнес он также сладким голосом.
С губ Маделейн сорвался легкий вздох.
Линда посмотрела на подругу, и наклонилась, чтобы взять со столика кремовую сумочку. Она не слишком подходила к ее кремовым туфлям, что не особенно беспокоило ее раньше, но теперь… У Линды возникло желание бежать в магазин за новой сумочкой и новыми туфлями. Ей захотелось купить изысканное кружевное белье. И чтобы ее серьги были не позолоченные, а из чистого золота.
Черт возьми, ей почти захотелось быть богатой!
— Пойдем? — беззаботно предложила она.
— Приятно было познакомиться, Маделейн, — сказал Роджер, вежливо протягивая руку.
— Мне тоже. Если не секрет, куда вы сейчас собираетесь? — спросила она, прежде чем Роджер успел увести Линду.
Линда высвободилась из властно обхватившей ее локоть руки и посмотрела ему прямо в глаза.
— Да, куда мы сейчас направимся, Роджер? — эхом отозвалась она, восхищаясь своим спокойным и непринужденным тоном.
Маделейн права. Тот непроницаемый образ, который Линда создала себе за годы жизни в Сиднее, позволял успешно прятать самые глубокие чувства, но она вовсе не была уверена, что этот образ ей нравится. Куда исчезла простая и непосредственная деревенская девчонка? Разве чувствовала бы прежняя Линда себя униженной, если бы цвет каких-то чертовых туфель не подходил к цвету сумочки?..
— Думаю, стоит пройтись по магазинам, — сказал Роджер. — Его чувственные губы изогнулись в легкой улыбке. — Я же обещал тебе новое платье, помнишь? А потом нам надо где-нибудь основательно перекусить.
