Мишель Смарт - Любовный ультиматум
Ему вдруг пришло в голову, что Эмили хочет позвонить отцу.
– Давай вернемся в дом и проверим сообщения на моем телефоне, – сказал он.
Павлу ужасно хотелось обвинить во всем Эмили. Вернее, обвинить кого угодно. Но Эмили не виновата в том, что его жизнь пошла кувырком.
Стоя на пристани, он делу не поможет. Очистка острова идет полным ходом. Шторм оставил остров без электричества, но сейчас работают генераторы, которые продержатся по крайней мере две недели.
Они прошли к дому в молчании. Павел отпер дверь и придержал ее для Эмили.
Он невольно стиснул зубы. Несмотря на творящийся вокруг кошмар, он не мог побороть желание снова овладеть Эмили.
Вдохнув, он подключил к телефону зарядное устройство. Естественно, куча входящих сообщений.
Сначала Павел прослушал голосовую почту. Шесть пропущенных вызовов: два от его адвоката, один от секретарши и три от Джеймса. Сообщения от Джеймса он прослушал в первую очередь.
– Что? – спросила Эмили, сложив руки на груди и взволнованно глядя на Павла.
– Три сообщения от Джеймса. В первом он спрашивает, как включить посудомоечную машину, во втором – можно ли приготовить пиццу в микроволновке, в третьем – где утюг.
Эмили слегка расслабилась.
– По крайней мере, мы знаем, что они живы.
– Если только твой брат не убил себя и отца неподходящей едой.
– Мой отец ничего не ест, поэтому он в безопасности, – тщетно попыталась она пошутить.
– Он ничего не ест?
– Он только спит. – Эмили беспомощно пожала плечами. – Сон ему на пользу.
– А Джеймс способен за ним ухаживать? – Теперь, зная, что брат Эмили не может сам разогреть пиццу, Павел реально сомневался в его способностях.
– Да. Он просто должен проследить, чтобы папа пил таблетки, и приглядывать за ним ночью.
Павел видел, с каким усилием Эмили сохраняет спокойствие. Он ею восхищался.
– Удивительно, что Джеймс не попросил тебя приехать и погладить ему одежду, – сказал он.
– Он может просить, о чем угодно. Я с удовольствием готовлю ему, но, когда дело доходит до глаженья, он должен делать это сам. – Эмили вымученно улыбнулась, и у Павла ёкнуло сердце. – Клянусь, если у меня родится сын, я научу его всем домашним обязанностям, прежде чем отпущу восвояси.
Конечно, Эмили хочет детей. Женщина, настолько преданная своей семье, рождена для того, чтобы стать матерью.
Павлу стало тошно. Когда-то он мечтал о детях. Родных детях.
– Значит, ты с ним не слишком нянчишься? – Он заставил себя улыбнуться.
Эмили нахмурилась:
– Я никогда с ним не нянчилась. Он просто не приспособлен к быту.
– Я понимаю, во многих семьях к ребенку относятся как к малышу даже в его зрелом возрасте. – Это утверждение никак не относилось к самому Павлу. А вот Марат был избалован и делал многое, чтобы Павел никогда не чувствовал себя его братом.
– Джеймс не ребенок, – парировала Эмили. Она выглядела обиженной. – Он на три года старше меня.
– Неужели? – Павел смотрел на нее, стараясь понять, не дразнит ли она его. Но на ее лице читалось возмущение. – Тогда почему ты взяла на себя всю ответственность за отца?
– Мы с Джеймсом оба несем за него ответственность.
– Если так, почему он не вернется в родительский дом, чтобы жить с отцом? Почему вернулась только ты?
Эмили смутилась.
– Я сама предложила переехать в дом родителей.
– И Джеймс обрадовался? Он не предложил переехать вместе с тобой?
– Что происходит? Ты пытаешься настроить меня против моего брата? – Широко раскрыв карие глаза, она напряглась и шагнула назад.
– Ни в коем случае. Я просто пытаюсь понять, почему ты одна взвалила на себя все обязанности, рискуя своей работой и личной жизнью. А твой брат живет как хочет и только иногда исполняет роль сиделки.
Эмили выглядела так, словно ее ударили.
– Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь и через что мы прошли, поэтому держи свое мнение при себе.
С этими словами она вышла из дома.
Павел не хотел ее расстраивать, но был рад, что высказал свое мнение.
Он готов поспорить, что Джеймс ничем не рискует. Он управляет собственным бизнесом и может отправиться в отпуск в любое время.
А Эмили единственная, кто брал незапланированные отпуска, и теперь именно она рискует остаться без работы. Именно Эмили бросила свою квартиру и переехала в родительский дом. Пусть Джеймс старший брат, но роль лидера досталась в этой семье его младшей сестре.
Именно младшая сестра Джеймса готова рисковать жизнью ради собственного отца.
Глава 10
Эмили сидела за столом своей хижины, которая, к счастью, не пострадала от шторма, и аккуратно пришивала блестки к подолу платья, сшитого после обеда. Оно было совсем не похоже на платье, которое она сшила пару дней назад. И не важно, что у нее нет манекена или модели.
Она вспомнила самое первое платье, которое сшила сама. Эмили было семь лет. Конечно, ее мать сделала большую часть работы, но потом позволила Эмили заняться пуговицами. Девочка часами пришивала красивые блестящие пуговицы на платье. Она была очень осторожна и старалась не колоть пальцы слишком часто.
Ей нравилось носить это платье. Она ходила в нем, оставляя за собой след из оторвавшихся пуговиц. Но больше всего Эмили нравилась близость, которую она чувствовала с матерью, пока они были наедине.
После жаркой перепалки с Павлом в хозяйском доме Эмили занялась уборкой и проработала до захода солнца. Работа ее успокаивала. Она не оставляла ей времени на размышления.
Сегодня все изменилось.
Сегодня, когда она появилась в хозяйском доме на рассвете, Валерия сказала, что работы для нее нет. И Эмили провела весь день наедине со своими мыслями.
Она думала о многом, особенно о том, что Павел сказал о Джеймсе. В его словах была логика. Размышляя, Эмили снова отправилась к водопаду. Присев на край уступа, она пристально смотрела на то, как переливается всеми цветами радуги вода на солнце.
Пусть Эмили ненавидела розовый цвет, но она всегда обожала яркие, радостные оттенки.
Она не помнила, когда перестала моделировать яркую одежду. И когда перестала ее носить. Хьюго любил готические и театральные наряды. Он полностью подчинил себе всех своих дизайнеров. Эмили позволила ему слепить из нее то, что он хотел. Хуже того, она позволила работе влиять на ее личную жизнь… Да, она обожала наряжаться, делать макияж, но не могла вспомнить, когда в последний раз надевала одежду, которая ей действительно нравилась, а не была частью придуманного образа.
Решив исправить ситуацию, Эмили поспешила обратно в свою хижину, где взяла персидскую оранжевую хлопчатобумажную ткань. Сделав набросок модели, она принялась за работу.
