Ребекка Уинтерз - Полмира за любовь
– Что значит «особенной»? – Вопрос прозвучал настолько резко, что это встревожило ее.
– Я постоянно думаю о ребенке. Повзрослев, он, возможно, захочет увидеть фото нашей свадьбы. Мне так хочется дать ему то, чего я сама была лишена. В вашем доме наверняка есть свадебные фотографии твоих родителей в красивых нарядах. Наш ребенок захочет увидеть, как выглядели его мать и отец в этот знаменательный день, рассмотреть их прически, их одежду. Я представила тебя на свадьбе в синей морской форме. – Стефани взволнованно придвинулась к Никосу. – Подумай, как важно для нашего ребенка увидеть тебя в форме. Он – или она – узнает о том, что ты был ранен, и поймет, почему тебе пришлось оставить службу раньше времени. В этом будет заключаться часть твоей истории. Сама я ничего не знаю о своем отце, но ты можешь оставить яркую память о себе нашему ребенку. Именно поэтому я выбрала подвенечное платье с длинной кружевной фатой. Конечно, оно дорогое, но белый сарафан вряд ли подошел бы к военно-морской форме. Красивый мужчина в темно-синем мундире – это потрясающе. Любая женщина подтвердит.
– Стефани…
Она прервала его:
– Не отрицай это. Ты особенный, Никос. Мои подруги на курорте восхищались тобой. Продавщица в магазине для новобрачных не могла отвести от тебя глаз. Наш ребенок будет гордиться отцом и его заслугами перед страной.
Никос вскочил, раздираемый противоречивыми эмоциями. Он сделал неверный вывод, когда Стефани купила самое дорогое платье в салоне. Как легко подорвать его доверие к ней! Но он вспомнил разговор с отцом: «Ты никогда не смотрел на Натазу так, как на эту гадюку. Да, она дьявольски хороша – в американском стиле, – но это расчетливая хищница, жаждущая завладеть твоими деньгами».
– Не надо делать из меня героя, Стефани.
– Любой человек, служивший в армии, – это герой, Никос. Я сделаю два фотоальбома, посвященных нашей свадьбе. Один – для нашего ребенка, другой – для твоих родителей. Может быть, Янис нас сфотографирует. – Помедлив, она добавила: – Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, что они натворили и почему ты не захотел пригласить их на свадьбу.
Не глядя на нее, он заявил:
– У меня есть на то серьезные основания, но ты здесь ни при чем.
– И все же они – твои родители, к тому же – бабушка и дедушка нашего ребенка. Я уверена, что альбом с нашими свадебными фотографиями будет для них ценным подарком. Пожалуйста, надень на венчание морскую форму.
– Я подумаю об этом, – пробормотал Никос. – Мне надо снова сойти на берег. Я включу охранную сигнализацию. Если она сработает, сюда примчится полиция, а мне моментально сообщат об этом по телефону. В мое отсутствие ты будешь в полной безопасности.
– А куда ты собрался?
– Хочу зайти к своему другу.
– Тассосу? Ты сказал ему, что я беременна?
– Никто не знает об этом, кроме Яниса. Увидимся завтра утром.
Покинув яхту, Никос отправился на кладбище. Он еще не был на могиле Кона. Никос лежал в госпитале, когда того похоронили в семейном склепе. Он привык обсуждать с другом самые важные вещи…
На следующий день, в половине четвертого, Никос в мундире стоял возле машины. Он понимал, насколько это важно для Стефани. После завтрака он съездил в город и купил обручальные кольца. Затем они обсудили детали свадебного ритуала. Сейчас настало время ехать в церковь.
Через минуту на палубе появилась Стефани. Янис помог ей сойти на берег. Когда она шла по причалу, люди оборачивались ей вслед. В белом летящем шелке она была похожа на небесное видение. Ангельские волосы отливали серебром под тонким кружевом фаты. У Никоса пересохло горло.
Он так хотел, чтобы ребенок был его. А если нет?.. Он мечтал, чтобы надежды его не были разрушены.
Посаженым отцом Стефани был Янис. По этому случаю он облачился в самый лучший костюм. Никос подозревал, что старый моряк очень доволен своей ролью. Похоже, они со Стефани прекрасно понимают друг друга. Под суровой наружностью Яниса скрывалось доброе сердце, и Стефани полюбила его.
Никос сфотографировал их, пока они шли к машине, а затем Янис попросил попозировать жениха и невесту. Стефани разместилась на заднем сиденье, бережно расправив пышное платье, а Никос сел рядом с Янисом, который вел автомобиль.
– О, Никос! – тихо вскрикнула Стефани, когда они по извилистой дороге поднялись в горы. Маленькая серо-белая церковь стояла на краю скалы, нависавшей над морем. – Как красиво! Неужели мы обвенчаемся там!
– Мы с женой венчались в этой церкви сорок лет назад, – сообщил Янис.
– Вы любили друг друга с детства?
– Откуда вы знаете?
В ответ Стефани тихо рассмеялась, и сердце Никоса растаяло при звуках мелодичного смеха.
– А дети? – поинтересовалась она.
– Два женатых сына и шесть внуков. Все они рыбаки и живут здесь.
– Счастливый человек.
– Это Никос счастливый человек, потому что он встретил вас.
Ну и ну. Стефани окончательно покорила Яниса.
– Спасибо, Янис.
Они припарковались возле церкви, где их уже ждали Грегеровы в полном составе. Никос представил Стефани родителям Тассоса, Костору и Тиане, и его хорошенькой жене Элианне. На этот раз всех снимал профессиональный фотограф, специально приглашенный Никосом на свадебную церемонию.
Тассос незаметно сунул что-то в руку Стефани. «Интересно, что это? – подумал Никос. – Выясню позже». В глазах Стефани блеснули слезы, и она поцеловала Тассоса в щеку.
Никос повел невесту в церковь. Он держал ее за локоть и следил за тем, чтобы не помялась фата. Церковь была украшена цветами. Они источали сладкий аромат. Никос позаботился о том, чтобы среди цветов были гардении.
Он обратил внимание на то, что Стефани приноравливается к его медленным шагам. Чуткость, казалось, была ее врожденной чертой, и Никос не мог не восхититься ею.
Отец Кирикес попросил Тассоса и Яниса встать по обе стороны от новобрачных. Остальные гости уселись на скамьи. Ради Стефани отец Кирикес вел церемонию на английском языке, обещая закончить ее как можно быстрее. Но греки не знают, что это такое – быстро обвенчаться, предупреждал ее Никос.
Они обменялись кольцами. Никос купил для Стефани кольцо с бриллиантом, для себя – простой золотой ободок. Но когда Стефани достала кольцо, чтобы надеть ему на палец, он сразу же узнал кольцо Кона. Никос был так тронут жестом Тассоса, что чуть не задохнулся.
Наконец отец Кирикес благословил новобрачных, объявив их мужем и женой.
– К лучшему или к худшему, теперь ты – миссис Вассалос, – шепнул Никос, когда они, держась за руки, шли по церковному проходу. – Как ты себя чувствуешь?
– Я… Хорошо. – Голос ее сорвался. – Только хочется пить.
