Мейси Ейтс - Разлучница
– Да, совершенно голый, – ответил он, и акцент его стал более заметным, а голос – более низким и хриплым.
Приглушенный стон вырвался из ее груди, и Алексей снова рассмеялся:
– Маделин, о чем ты думаешь?
О наслаждении. О том, каким он был тогда, в своем кабинете. Обнаженным и совершенно раскованным… О страстном, чудесном сексе…
– Я думаю о тебе, – отрывисто произнесла она. – О твоем… теле.
Возникла короткая пауза. Когда Алексей заговорил, его голос был низким, напряженным:
– А как выглядишь ты, Мэдди? Ты лежишь в пижаме?
Прикусив губу, она погладила свою шелковую ночную рубашку. Продолжать ли ей игру? Или закончить ее?
Сердце ее сильно билось, тело переполняло мучительное желание.
– Я в ночной рубашке. Она шелковая и короткая. Розового цвета.
– Замечательно. Но мне кажется, тебе лучше быть без нее.
О, она стала терять над собой контроль. Маделин пошевелилась под одеялом, все еще вцепившись в его край, будто это была спасительная соломинка.
Ей было так легко представить себе – вот он лежит с ней рядом, без пижамы, и рука его ласкает ее тело, забравшись под ночную рубашку…
Маделин хотела, чтобы он продолжал говорить. Хотела спросить его, возбудился ли он? Хочет ли он ее так же, как она его?
Горло ее пересохло, ладони взмокли от пота. Теперь ее руки дрожали от желания. Она хотела его. Хотела так сильно, что едва могла дышать.
Это было нелепо. Смешно. Глупо.
Что с ней происходит? О боже, что она позволяет себе?
– Мне надо идти, – заикаясь, вымолвила она.
Возникла долгая пауза. Возбуждение чуть не убило ее. Может быть, он скажет что-то еще? Спросит ли ее о том, не возбуждена ли она? Не хочет ли она его?
– Спокойной ночи, Мэдди.
Разочарование и облегчение охватили ее с одинаковой силой. Горло ее сжалось так, что она не могла говорить. Маделин бросила трубку, даже не попрощавшись с Алексеем, и зарылась лицом в подушку.
Прежних отношений у них уже не будет. И это к работе не относится. Один раз она уже занималась с ним сексом, и ничего страшного после этого не случилось. Она не была влюблена в Алексея.
Почему бы не повторить? Почему не позволить идти событиям своим чередом?
При этой мысли Маделин вздрогнула. Заняться свободной любовью? Быть любовницей на одну ночь ей не очень хотелось, так почему же не закрутить короткий роман, чтобы доставить себе удовольствие?
Бальный зал в замке был похож на сказку. Реальный мир исчез благодаря стараниям Маделин и ее команды, а также величественной старинной архитектуре. На бархатных подушечках, расставленных в витринах, сверкали драгоценности.
Не было лишь главного ювелирного украшения дня. А также той женщины, которая должна была его продемонстрировать.
Маделин явно скрывалась, когда он приехал сюда.
Тот телефонный звонок… Ее прерывистый голос и томный стон, когда он признался ей, что на нем ничего нет… Он чуть не утратил власть над собой при звуке ее голоса.
На выставке было много женщин. Красивых женщин. Но Алексей их почти не замечал. Сжав руки в кулаки, он сделал глубокий вдох. Он не мог забыть той близости с Маделин. Никогда у него не было такой потрясающей любовницы. И ни одна женщина не устанавливала над ним такую власть.
Руки его онемели от напряжения, и он поднял глаза. По широкой мраморной лестнице в зал спускалась Маделин. Ее волосы были убраны в конский хвост, каскадом спускавшийся на одно плечо. Прекрасные голубые глаза были чуть-чуть подведены, сочные губы накрашены ярко-красной помадой.
Ему захотелось поцеловать эти пухлые губы. Встав из-за своего стола, Алексей направился к ней. Она увидела его, и взгляды их встретились. Маделин не отвела своих глаз.
Желудок его сжался, загоревшись огнем. От желания. Страсти. Влечения.
И все это отражалось в ее неподвижном взгляде – призывном и манящем. В нем было приглашение, которое он жаждал принять.
Маделин остановилась прямо перед ним, кончиком языка облизала губы.
– Ты был прав насчет платья, – сказала она. – Оно выглядит прекрасно в сочетании с твоим ожерельем. – Она прикоснулась к изумрудам своими изящными пальчиками.
– А я был прав насчет того, что ты красива.
Маделин опустила глаза:
– Ты не должен этого говорить. Приподняв ее подбородок двумя пальцами, он снова заглянул в ее глаза:
– Я сказал тебе, Мэдди, что всегда говорю правду.
Глубоко вздохнув, она вытянула руку и дотронулась до его руки:
– Потанцуешь со мной?
Карие глаза его вспыхнули, и тело Маделин мгновенно отреагировало на этот жаркий огонь. Да, она приняла правильное решение. Иначе их единственное любовное свидание навсегда бы осталось в области фантазии. Эти мгновения были такими немыслимыми и опьяняющими, что не могли быть реальностью. И они не могли принести облегчения…
– Ты приглашаешь меня потанцевать с тобой как со своей служащей?
Она сделала к нему шаг:
– Нет, как со своей любовницей. – Маделин потребовалось все ее мужество, чтобы выдержать его взгляд, когда она произнесла эти слова.
Она не собиралась стыдиться своего желания. Если он скажет «нет», значит, так и будет…
– Пойдем, – сказал Алексей, взяв ее за руку и выводя на танцпол.
Положив руку ей на талию, он прижал Маделин к себе. Она с готовностью прильнула к нему, наслаждаясь его прикосновением, его теплом, его запахом. Ей так не хватало Алексея…
Осознав это, Маделин почувствовала шок, но тут же справилась с собой. Конечно, ей его не хватало! И даже если влечение между ними нельзя было назвать любовью, это было естественным – скучать о его прикосновениях. Так всегда происходит между любовниками.
Легкая улыбка заиграла в уголках ее губ, и Маделин положила голову ему на грудь.
– Мэдди, если ты будешь так прижиматься ко мне, я не доживу до конца вечера.
Подняв голову, Маделин слегка отодвинулась назад:
– Я слишком много и упорно трудилась над этой выставкой, чтобы ты насладился ею сполна. Тебе нравится то, что я сделала?
Алексей улыбнулся ей, взглянув на нее сверху вниз, слегка скривив губы. Он никогда не улыбался во весь рот, всегда сдерживал себя.
– Ты прекрасно справилась со своей работой.
Ей хотелось верить в это.
Он притронулся к ее лицу, провел большим пальцем по ее нижней губе, а затем, наклонившись, легко поцеловал в губы. Этот поцелуй не был горячим или жадным.
Когда он потерся носом о ее нос, она чуть не растаяла. Затем Алексей поцеловал ее в щеку, в подбородок, в ямочку возле уха.
