Лесли Роуз - В огнях Бродвея
— Извините за любопытство, мисс, но что такой молодой и привлекательной особе понадобилось в самом бедном квартале? — поинтересовался таксист, с интересом рассматривая пассажирку в зеркало заднего вида.
— Там… — Диана хотела по обыкновению солгать, что разыскивает семью своей исчезнувшей подруги, но неожиданно решилась ответить честно: — Еду навестить своих родителей и младшую сестру.
— А сколько лет сестре? — спросил водитель.
Теперь уже Диана принялась рассматривать мужчину. Уж не набивается ли он в женихи? Сочтя его вопрос всего лишь профессиональным любопытством, свойственным всем таксистам, она ответила:
— Ее зовут Шарлин, и ей недавно исполнилось семнадцать.
— Если она такая же красавица, как вы, то ваши родители не зря старались. — Таксист хохотнул, и Диана вежливо улыбнулась шутке, показавшейся ему удачной.
Расплатившись, Диана вышла из машины у четырехэтажного дома. Краска местами облезла. Водосточная труба отсутствовала, сколько Диана себя помнила, и по грязно-желтым стенам струились потеки. Диана задрала голову и без труда нашла окна. Первые три слева на втором этаже. Занавеска в комнате Шарлин колыхнулась, и Диана облегченно вздохнула. Уже сидя в такси, она вспомнила, что не предупредила родителей о своем визите. На улице смеркалось. Обычно родители и Шарлин в это время ужинали или смотрели телевизор.
Диана поднялась по темной узкой лестнице на второй этаж и постучала в дверь. Она никогда не пользовалась звонком, установив с семьей что-то вроде сигнальной системы. Если в дверь постучали — значит, пришел кто-то из своих. За дверью послышались легкие торопливые шажки, и через секунду на пороге появилась радостная молодая девушка с копной таких же огненно-рыжих волос, как и у старшей сестры.
— Диана, как я рада! — Шарлин бросилась ей на шею.
— Осторожно, ты меня задушишь.
— Заходи. Мама с папой умрут от радости, когда увидят тебя. А мы думали, ты сейчас в Англии. Когда ты отправляешься на гастроли?
— Обо всем по порядку, Шарлин. — Диана грустно улыбнулась.
Казалось, она очутилась в другом мире. В мире, далеком от сплетен, скандалов, газетчиков и интриг шоу-бизнеса. Тем сложнее будет объяснить родителям и сестре, почему ее жизнь круто переменилась за считанные дни.
— Мне не терпится тебе кое о чем рассказать. — Шарлин загадочно умолкла и потянула сестру внутрь. — Мам, пап, смотрите скорее, кто к нам пришел!
Диана не ошиблась: родители проводили вечер перед экраном большого телевизора, подаренного старшей дочерью на прошлое Рождество. Предшественник плазменного «Панасоника» был таким старым, что не выдерживал никакой критики. Помехи и треск могли испортить впечатление даже от самой лучшей передачи, однако отказаться от вечерней теленяньки было выше сил Роузов. И дабы родители окончательно не потеряли зрение, начавшее ухудшаться после сорока, Диана сделала им подарок. С тех пор все свободное время они проводили перед экраном, поглощая подобно миллионам американцев телевизионную жвачку.
— Милая! — Мать обняла Диану и поцеловала в щеку.
К облегчению Дианы, вопросов «почему не предупредила?» и «что случилось?» не последовало.
В родном доме умели только радоваться ее приходу и не задавали лишних вопросов. О жизни старшей дочери, вырвавшейся из бедного квартала, семья знала только то, что сама Диана считала нужным им сообщить. Например, они понятия не имели, чего стоила ей роль в мюзикле «Земные радости», но гордились вместе с ней, читая хвалебные отзывы критиков и восторженные — зрителей.
— Надеюсь, ты не откажешься поужинать с нами, — добавил вышедший из гостиной комнатенки отец. — Твоя мама испекла пирожки с повидлом.
— Перестаньте, Диане нужно беречь фигуру, — вступилась за сестру Шарлин, но, к ее удивлению, Диана согласилась не только на пирожки, но и на горячий шоколад.
— Когда ты улетаешь на гастроли в Европу? — Вопрос, мучивший всех на протяжении ужина, решился задать глава семьи.
— Я никуда не еду. В последний момент генеральный продюсер мюзикла передумал и назначил на главную роль Сандру Лоуренс.
— Как же так?! — в один голос воскликнули миссис Роуз и Шарлин. — Ты ведь лучшая!
Диана усмехнулась и пожала плечами. Все родители на свете считают своих детей самыми талантливыми, и если у тех что-то не складывается с карьерой или личной жизнью, то в этом принято винить кого угодно, но только не самих детей или воспитателей.
— Видимо, Солвею больше понравилась Сандра.
— Наверняка она его соблазнила, — безапелляционно заявила Шарлин, стукнув по столу вилкой, словно судья, завершивший судебное заседание ударом молоточка.
— Сандра была удивлена не меньше меня, когда узнала, что утверждена на главную роль.
— Диана, тебя так легко обмануть, — вздохнула мать. — Может быть, ты слишком доверяла ей, считала своей подругой, а она… За кулисами не существует дружбы и преданности, все только и ищут возможности подсидеть друг друга или подставить ножку.
— Мама, откуда ты все знаешь о театральном закулисье? Можно подумать, ты всю жизнь выступала на сцене, а не продавала хот-доги.
Миссис Роуз помрачнела, словно Диана оскорбила ее самым непристойным и недопустимым для родной дочери образом.
— Я никогда не воровала. Я зарабатываю на жизнь честным трудом. Пусть я не сверкаю в огнях Бродвея, как ты. И твой отец — честный человек.
— Прости, я не хотела тебя обидеть.
Диана на чем свет стоит ругала себя за несдержанность. Нервы совсем расшатались. В последние дни ее выводила из себя любая мелочь. Она пришла в родительский дом не для того, чтобы разговаривать на повышенных тонах и портить и без того не безоблачные отношения.
— Кстати, поговори со своей сестрицей. Похоже, она собралась пойти по твоим стопам.
Диана перевела взгляд на Шарлин, и та быстро кивнула в знак согласия.
— Что это ты еще задумала? — недружелюбно спросила Диана.
— Я записалась на актерские курсы и хочу попробоваться на роль в мюзикле начинающего драматурга. Правда, его сценарий пока в читке, но, думаю, его ждет успех.
— Сколько лет твоему начинающему драматургу? — Диана слишком хорошо помнила себя в возрасте младшей сестры, а потому нисколько не удивилась, услышав в ответ, что будущему гению Бродвея всего двадцать три, но «знает он больше, чем многие старики».
— Не сомневаюсь, — холодно процедила сквозь зубы Диана. — А еще ты по уши в него влюблена.
Шарлин побагровела до кончиков ушей.
— Надеюсь, ты не отдалась ему только за обещание получить главную роль в его эфемерном мюзикле?
