Кей Мортинсен - Вето на брак
Взбешенный неожиданной новостью, он мог направиться лишь в одно место — в родовое поместье семьи Морадильо. туда, где в уютных комнатах его всегда с радостью готов был видеть навсегда лишившийся сна отец.
Присев в кресло у изголовья кровати, Маноло завел разговор о событиях минувшего вечера, опуская ссору с Пилар из-за ее чрезмерных алкогольных пристрастий, а потом вскользь, как бы между прочим, заметил: — Знаешь, что я сегодня узнал? Маноло сам поразился тому, насколько обыденно звучит его голос. Появление Граси именно сейчас, когда он собрался жениться на Пилар, походило на чью-то злую шутку. Знай он, как именно распорядится судьба, не стал бы искать обходных путей, а женился на Граси, тем самым избегая многих ненужных маневров и заполучая клинику в свои руки. Но судьба, очевидно, уготовила ему иное.
— Ты помнишь Граси, папа? Так вот, она сегодня приехала в Барселону и собирается там остаться.
Альберто лишь моргнул, и одинокая слеза скатилась вниз по морщинистой старческой щеке.
— Я знаю, — поспешил успокоить его Маноло, — все опять начнется сначала. Но не волнуйся, на этот раз ей не удастся нам помешать. Клиника будет нашей, обещаю тебе.
Маноло умолчал о том, что Граси теперь совладелица клиники, не желая понапрасну волновать отца, которому и без того пришлось немало пережить. Он сумеет все уладить. Не исключено, что Граси согласится продать ему свою долю. Ведь жадность у Науресов в крови.
Маноло посмотрел на отца. Тот выглядел взволнованным.
— Тебе нужен покой. — Маноло ласково улыбнулся. — Я, наверное, оставлю тебя. Отдыхай. Мне тоже нужно несколько часов поспать, прежде чем возвращаться в Каса де ла Роса. Я решил поторопиться со свадьбой. Через каких-нибудь два месяца уже буду женатым человеком. Все устроится. Я обещаю.
Натужно улыбнувшись, Маноло заботливо поправил подушки и, поцеловав впавшую морщинистую щеку, вышел из комнаты. И только закрыв за собой тяжелую дверь, дал волю накопившимся за время этого короткого свидания эмоциям.
Альберто умирал на глазах. Все шесть лет ему приходилось буквально цепляться за каждый клочок здоровья, невзирая на оставляющие его силы и все менее утешительные результаты медицинских обследований. Казалось, только ожидание мести заставляло тлеть затухающий огонек жизни в дряхлеющем теле. Войдя в свою спальню, Маноло сразу направился к настежь распахнутому окну и застыл перед ним, вдыхая изумительный аромат цветущих в саду розовых кустов. Он полностью отдавал себе отчет, что торопится со свадьбой, потому что хочет успеть жениться на вдове Науреса до смерти своего отца. И при мысли о надвигающемся дне бракосочетания Маноло содрогался всем своим существом. Как он хотел, чтобы Пилар завела себе любовника! Тогда он не без удовольствия занялся бы ухаживаниями за Граси. Он закрыл глаза, уже зная, что к нему тотчас явится желанный образ той, которую ему безумно хотелось прижать к себе и осыпать страстными поцелуями.
Ситуация была неразрешимой. Маноло всей душой желал Граси, но не мог признаться ей в своих чувствах. В то же время жениться на Пилар нужно было как можно скорее, ибо никто не знал, как может повернуться дело завтра.
В любом случае нельзя было поддаваться чувствам и терять контроль над ситуацией. Даже объяснившись с Граси и убедившись в ответных чувствах, он не добился бы ничего, кроме возвращения того смутного, наполненного непониманием и взаимной ненавистью прошлого, которое однажды разлучило их. И тем не менее Маноло не мог заставить себя не думать о сладкой, пусть и невозможной перспективе быть рядом с Граси, дарить ей свою любовь и получать в ответ те же чувства.
Маноло разочарованно вздохнул. Женившись на Пилар, он не сможет даже взглянуть на Граси! Доставляя себе сладкую томительную пытку, он снова представил ее черные глаза, чувственный рот и восхитительное, манящее каждым своим изгибом тело… Маноло будто ощущал, как его пылающие губы скользят вверх по ее стройной ноге, касаются краешка кружевного белья…
В исступлении он тряхнул головой, пытаясь прогнать влекущее видение. Прежде всего надо выполнить долг! Долг чести и справедливости! Но… если бы кто-нибудь знал, как он ненавидел сейчас эти слова.
Маноло прилег на кровать и почти сразу же погрузился в тяжелое тревожное забытье, а через несколько часов Долорес, напевая, уже раздвигала наполненные утренним светом шторы. Старая служанка была одной из немногих, кто остался верен семье, и сейчас, по прошествии многих лет, все так же заботливо ухаживала за парализованным старым хозяином.
Маноло неохотно встал и поплелся в ванную, сопровождаемый докучливыми наставлениями одеться сегодня потеплее из-за поднявшегося ветра. На террасу, где его ожидал накрытый к завтраку стол, он вышел угрюмый и раздраженный скорым прощанием со свободой.
Будто компенсируя Маноло предстоящие невзгоды, все вокруг дышало в эту минуту покоем и безмятежностью. Отдаленное щебетание птиц сливалось с благоуханием цветущего сада, голуби мирно ворковали у фонтана перед террасой, а на горизонте на фоне голубого неба ослепляли своей белизной вершины горной гряды. Но по нелепой иронии судьбы все великолепие напоминало Маноло только о времени, когда-то проведенном здесь с Граси, и лишь усиливало его боль.
Подавив очередной приступ ностальгии, Маноло попытался продумать свои дальнейшие действия. Нужно как можно скорее увидеться с Пилар и сказать ей о намерении ускорить их свадьбу, естественно, под предлогом нарастающих чувств. И только насильно связав себя этим браком, он, может быть, сможет больше не думать о Граси.
Так и не позавтракав, Маноло сел в машину и довольно быстро добрался до дома своей невесты в Сан-Андрес-де-Паломар. От отвращения у него свело живот и нестерпимо захотелось вернуться домой, бросив все к черту. Но стоило лишь Маноло вспомнить о прикованном к постели отце, как к нему вернулось самообладание.
Войдя в квартиру, он первым делом решил удостовериться, не вернулась ли Пилар, и, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить еще наверняка спавшую Граси, Маноло направился в спальню. Легонько постучав, он аккуратно приоткрыл дверь и вместо Пилар с изумлением обнаружил на широкой кровати сладко дремлющую Граси.
Маноло стоял как завороженный, не в силах ни сдвинуться с места, ни хотя бы закрыть дверь. Он просто не мог оторвать глаз от полуприкрытого льняной простыней тела Граси и, сколько ни старался, не мог разглядеть коричневой хлопковой пижамы с надписью на кармане.
Зато его взгляду открывалась тоненькая ночная сорочка, под которой явственно проступали манящие очертания пышной груди и округлых полных бедер, при взгляде на которые хотелось броситься к Граси, сорвать эти волнующие лоскутки и осыпать поцелуями каждый сантиметр нежной кожи.
