Мирра Блайт - Мир неги и страстей
— Ненавижу-ненавижу-ненавижу! — выкрикивала она.
Однако не вырывалась из его объятий, не уклонялась от поцелуев и ласковых прикосновений. Прижимая к себе ее нежное гибкое тело, он говорил себе, что на свете есть и другие женщины… Хотя и не представлял, что сможет уйти навсегда. И не ушел, но только в то утро. И страсть, и ярость вернулись — и были исчерпаны. И снова тот же разговор.
— Не могу поверить, что ты меня бросишь…
— Не тебя. Я ухожу от твоего отца.
— Ты хочешь сказать, что…
— Мелинда, я повторяю это уже не в первый раз. Я уезжаю. Бросаю работу у твоего отца. Но ты здесь ни при чем. Если захочешь остаться с отцом, значит, ты бросаешь меня.
Он повернулся к ней спиной, спокойно и сосредоточенно одеваясь. Он ни разу не обернулся — ему это было просто необходимо.
— Я ненавижу тебя!
Ее слова опалили его словно пламенем.
— Мелинда!
— Если уходишь, то уходи! Убирайся! Быстрее!
Он снова потянулся к ней, но она отодвинулась так стремительно, словно хотела вдавиться в стенку.
— Уходи… — зло прошипела она.
И он ушел. И все же, пока Рок спускался по трапу на палубу, он молил бога, чтобы она выбежала за ним, остановила его. Пусть бы она вопила, кипела от гнева и возмущения, пусть бы не оставляла за ним право выбора. Лишь бы уговорила его остаться…
Но Мелинда не побежала за ним.
Два дня спустя судно ее отца вышло в открытое море. Мелинда была на борту.
С той поры Рок больше ее не видел, но, конечно, слышал о ней. Она сделала несколько собственных открытий и каждый раз при этом упоминала фамилию отца. Журналисты любили Давенпорта и его красавицу-дочь. Все восхищались несравненной морской русалкой…
Когда Рок оторвался от воспоминаний и вернулся от прошлого к настоящему, солнце уже почти село.
Его команда разложила большой костер на песчаной косе, и желтые языки пламени соперничали с красноватыми закатными красками. Рок нахмурился, глядя поверх костра.
Джо установил гриль над пылающими углями в песчаной яме, Конни и Марина клали на решетку кусочки разделанной рыбы и цыплят. Питер взбалтывал какое-то варево в кастрюльке, пристроенной на краешке гриля. Брюс растянулся на полотенце с банкой пива в руках. Он покровительственно наблюдал за остальными.
Мелинды нигде не было. Рок подошел к костру.
— Где она? — спросил он мрачно, сведя брови над переносицей. Ему вдруг стало тревожно и даже страшно.
Брюс вздрогнул от неожиданности, уловив беспокойство в голосе капитана. И вся команда разом повернулась, пристально глядя на него.
— Пошла прогуляться по острову, — сказал Брюс. — Ей здесь просто некуда деться, Рок. Она ни с кем не может отсюда связаться и что-нибудь сообщить о нас.
— Дело не в том. Эта идиотка может полезть в воду, — мрачно произнес Рок. — В каком направлении она ушла?
Брюс махнул рукой налево, в сторону песчаной косы.
— Море здесь спокойное, большого течения нет, а бухточка на той стороне хорошо защищена, — успокоила капитана Марина.
Он кивком поблагодарил ее, повернулся и широкими шагами направился к песчаной косе. Красноватые полосы на небе отступали перед темно-серой пеленой по-южному быстрой ночи.
Его команда просто не знала Мелинду. Именно из-за непредсказуемости ее поступков чаще всего они ссорились. Других она поучала не плавать и не нырять в одиночку себе же казалась неуязвимой. И всякий раз, когда бывала расстроена, Мелинда шла к морю. А ночью ныряльщиков подстерегает так много опасностей… Это совсем не то, что дневное погружение. В эти воды заплывают макасы, лимонные и голубые акулы, рыбы-молоты, опасные прожорливые хищники.
Рок ускорил шаг, потом побежал.
Ее нигде не было видно. С гребня песчаной дюны он увидел тихую бухточку, защищенную кустарником и песчаными дюнами. Сумерки густели, и чертовски быстро!
Черт бы ее побрал! — мысленно выругался он, страх сжал его сердце. Он взглянул на небо, внезапно взорвавшееся лунным всплеском. Большая круглая луна озарила сумерки, сменившие уходящий день, и неожиданно спряталась за плывущую темную тучу.
Наконец-то он увидел ее.
Мелинда сидела на берегу и смотрела на море. Печальная и одинокая… Подбородок, как всегда, гордо вздернут. Такой она была и в последнюю ночь их прощания, уже одинокой, решив выдержать противостояние с ним, своим мужем.
И, как тогда, он страстно желал ее.
Нет, вовсе не так. В эти минуты он желал ее более неистово, чем в ту прощальную ночь… Глупец! Он думал, что все оставил позади.
Рок опомнился, когда обнаружил, что молчаливо спускается с дюны. Он остановился за спиной Мелинды. Легкий бриз чуть шевелил золотистые волосы, блузка едва прикрывала обнаженные плечи. Одной рукой он невольно коснулся их, другой приподнял копну тяжелых волос. Он приник губами к изгибу шеи и жадно вдыхал запах ее тела. Она словно окаменела.
Вероятно, сейчас она повернется и влепит ему оплеуху…
Но она не поворачивалась.
Его губы изменили маршрут, он уловил легкую дрожь, пробежавшую по ее телу и усилившую его любовное томление.
— Рок, — мягко пробормотала она, отодвигаясь.
— Нет. — Он не хотел слушать ее протесты.
Пальцы Рока нашли эластичные завязки на блузке и потянули вниз, обнажив груди. Он осторожно взял их в свои шершавые ладони и стал нежно ласкать соски. Она тихо постанывала, когда он медленно и сладостно проводил ладонями по ее гладкой шелковистой коже. Словно не ладонями, а какими-то таинственными эротическими щетками. Потом он спустил блузку пониже, нащупал ремешок на ее голубоватых шортах, нашел пуговку, расстегнул молнию-застежку. Сильная и нежная рука скользнула вниз по ее животу, ниже, ниже, и вот уже чуткие пальцы коснулись мягкого золотистого треугольника…
Она слегка вскрикнула. Он прижал ее спину к себе, покрывая поцелуями мочки ушей и шею.
— Не отталкивай меня… — прошептал он осипшим от возбуждения голосом, ощущая, как дрожит ее тело, как растет его желание, как внутри все полыхает огнем.
— А если нас увидят?
— Они не придут сюда, не бойся, — прошептал Рок.
Она замолчала. Он отбросил ее блузку, стянул с нее шорты и трусики и швырнул их на песок. Мелинда замерла, переступая босыми ногами. Лунное сияние серебрило ее плечи.
Она медленно повернулась и оказалась в его объятиях.
— Это ошибка… — начала она серьезно. В ее потемневших глазах сверкнуло смятение и… желание. — Мы…
— Это я наделал массу ошибок и глупостей, — прервал он ее.
И опять потянулся к ней, крепко обнимая сильными руками и осторожно укладывая на прохладный песок. Его руки обвились вокруг ее талии, он целовал ее страстно, нежно, будто пробуя губы Мелинды на вкус и настойчиво подпитывая пламя страсти в обоих. Ее дыхание участилось, груди соблазнительно поднимались и опускались, неправдоподобно прекрасные в призрачном лунном озарении.
