Карен Брукс - Город соблазнов
- Не знаю. - Рик убрал колено со спины Гэвина. - Вернее, запамятовал. Может, карате, а может, еще что.
Полицейские хохотнули.
- Ну и ну! Первый раз такое вижу, - заметил первый. - А вы, ребята?
- Позвольте, я объясню, в чем дело. - Моника встала между Риком и полицейским с наручниками. - Прошу вас.
- Арестуйте этих паразитов! - Гэвин поднялся с пола и одернул рукава смокинга. - Я менеджер клуба. А эти двое отказываются оплатить счет.
- Вранье! - Рик замахнулся врезать ему по физиономии, но одумался. - Сам нас надул, а теперь валит с больной головы на здоровую!
- Ну-ка замолчите! Вы оба. - Полицейский повернулся к Монике. - Слушаю вас, леди. Что можете сообщить по сути дела?
- Видите ли, произошло недоразумение. Дело в том, что мы ехали за деньгами, чтобы выкупить мое кольцо, а Пьетро развернул машину и…
- Пьетро - это вы? - спросил полицейский, обернувшись к Рику.
- Нет. Пьетро - это водитель такси, - объяснил Рик и повернулся. Только того уже и след простыл. Рик ругнулся.
Полицейский прищурился.
- Молодой человек, выбирайте выражения!
Моника ахнула.
- А где же Пьетро? - Она крутила головой по сторонам, без остановки тараторя то на английском, то на итальянском.
Полицейский не выдержал и гаркнул:
- С меня хватит! Знаете, что я вам скажу? - Он разомкнул наручники. - Отвезу-ка я вас в участок, и вы расскажете все это судье.
- Больно? - с участием спросила Моника и дотронулась до ссадины рукой.
Рик поморщился и, отстранившись, ответил вопросом на вопрос:
- А вы как думаете?
Она обиженно поджала губы. С тех пор как они вышли из полицейского участка, Рик пребывал в скверном настроении. Сколько раз она уже извинялась перед ним! И сколько раз объясняла, что не просила Пьетро возвращаться в клуб. Да она удивилась ничуть не меньше Рика!
- Лучше я уйду, пока ваш дядя не вернулся, - буркнул Рик и приподнялся с дивана.
Моника схватила его за руку.
- Я знаю, вы на меня сердитесь, но, прошу вас, не уходите! Ну пожалуйста…
Рик вздохнул и снова сел.
- Да не сержусь я. Просто не хочу, чтобы Микеле увидел меня с разбитой челюстью. Не имею ни малейшего желания объяснять, почему я два часа проторчал в полицейском участке.
- А мы ему ничего не скажем. - Моника легонько провела пальцем по больному месту. А потом потянулась и поцеловала.
- Не надо.
- Почему? - Моника сделала вид, что обиделась. - Вам что, неприятно? Я хотела как лучше…
- Куда уж лучше! Сегодня вы превзошли саму себя. - Рик снова хотел подняться, но она снова его удержала.
- А я думала, вы на меня не обиделись.
- А я и не обиделся. - Рик нервно пригладил ладонью волосы. - Только больше мы с вами по сомнительным заведениям не ходим. Сначала я лично сам все проверю.
Она покорно кивнула и пристроилась к нему поближе.
- Ничего подобного в жизни не видела! Подружки ни за что не поверят.
- Черт! Какие еще подружки?! - возмутился Рик. - Не вздумайте никому об этом рассказывать. Понятно?
Она перевела дыхание и, опустив глаза, кивнула.
- Вы правы. Мне так стыдно!
- Не в этом дело. - Он приподнял ее лицо за подбородок. - Нам здорово повезло, что мы так легко отделались. Хорошо, что начальник участка вспомнил, как в прошлом году Гэвин сыграл такую же шутку с парой туристов. Кто знает, у скольких людей он подобным образом выманил деньги? Ведь, будь у нас наличные, мы бы заплатили ему сколько угодно, лишь бы поскорее убраться оттуда.
- Этому типу место за решеткой.
- Не могу не согласиться.
- А как это вы его так ловко завалили?
Рик сделал вид, будто он не в восторге от того, что сделал, и скромно заметил:
- Занимался в детстве восточными единоборствами. Карате и дзюдо.
- И долго?
Рик пожал плечами.
- Мать работала на двух работах и не хотела, чтобы я после школы болтался без присмотра. Она поставила передо мной дилемму: либо карате, либо пианино. - Он закатил глаза. - Похоже, я сделал правильный выбор. У меня черный пояс.
- Расскажите мне еще что-нибудь про свое детство.
- А больше рассказывать нечего. Ходил в школу, занимался карате. Когда стал постарше, начал подрабатывать. Вот и все. Может, хватит разговоров? С минуты на минуту вернется ваш дядя.
Моника затрясла головой.
- Он возвращается очень поздно. И от него каждый день пахнет вином. Боюсь, он совсем не следит за своим здоровьем.
- Думаю, он в полном порядке, - возразил Рик, но прозвучало это не слишком убедительно. - Во всяком случае, на работе он допоздна не засиживается.
- Может, я становлюсь похожей на маму? - От неожиданного открытия Моника пришла в ужас. - Я слишком много переживаю.
- А вы не переживайте. - Рик улыбнулся. - Ведь вы приехали отдохнуть. Вот и отдыхайте. И постарайтесь избегать неприятных приключений.
Моника вздохнула. Нет, он все не так понял. Она не ищет приключений. А сегодня произошло недоразумение…
Моника коснулась его руки в шелковистых светло-каштановых волосках, и мысли приняли опасный ход. Она вспомнила Рика на пляже: мускулистая грудь, плоский живот со стрелкой курчавых волос, убегающей вниз, за кромку плавок…
- Пожалуй, я пойду. А вы ложитесь спать. Завтра сходим с вами в какой-нибудь музей.
- Вы кое-что забыли.
- Что? - хмуро спросил Рик.
Моника взяла его лицо в ладони и поцеловала.
От неожиданности он откинулся на диванную подушку и приоткрыл губы. Моника воспользовалась удобным моментом и, стараясь не спешить, просунула язык ему в рот.
В прошлый раз, когда она его целовала, она вела себя неправильно: слишком торопилась. А торопиться не надо. Надо делать так, как это делал Рик. А он целовал ее медленно. Не спеша. И глубоко.
- Моника… - Рик откинул голову, и их губы едва соприкоснулись. - Скоро придет ваш дядя…
Ей нравилось смотреть, как подернулись дымкой его глаза.
- А мы услышим, когда он будет открывать дверь.
Он попытался встать, но она села ему на колени и обвила руками шею. Его глаза опустились на вырез ее платья, но он тут же поднял их и встретился с ней взглядом.
- Моника, чего вы добиваетесь? Чтобы меня уволили?
- А что вы так волнуетесь? Расслабьтесь. Сами же меня учили… - И она поцеловала его в разбитый подбородок. Укололась о чуть отросшую щетину, и ей захотелось ощутить ее на своей груди.
Рик подавил стон. Глаза у него закрылись, и она почувствовала, как внизу ее живота разливается тепло. Короткое узкое платье поднялось на коленях, приоткрыв бедра, и Монике захотелось, чтобы Рик положил ладонь ей на колени.
Но он сделал лучше: положил руки ей на спину, расстегнул молнию, прикоснулся пальцами к ее голой коже и замер. Он откинул голову и, недоуменно глядя на нее, не заметил, как перешел на «ты»:
