Хэдер Макалистер - Бесценный опыт
— Так плоха эта группа?
— Честно говоря, даже не могу сказать, плохая она или хорошая. Надо бы еще раз их послушать, а я все не могу себя заставить. Я слышала их, когда только начала заниматься этим делом, и тогда они мне так понравились, что в своем отзыве я рассыпалась в комплиментах. А сейчас — не знаю. — Она с минуту помолчала. — У меня как-то пропал вкус к клубной деятельности, а писать плохой отзыв только потому, что я к ней охладела, не хочется.
Сейчас, в стареньких джинсах и домашней майке, Кэрри ничуть не походила на клубного завсегдатая.
Гаррисон втайне обрадовался. Ухаживать за женщиной, которая работает по ночам, невозможно.
— Начинается, — простонала она, к его великому удивлению. — В который уже раз. Я знаю.
— Что именно?
Он вытащил сковородку и положил на нее кусок масла.
Кэрри нахмурилась. Вид у нее был разнесчастный.
— За какую бы работу я ни бралась, вначале радуюсь: «Вот, наконец! Нашла свое призвание!» Все идет как по маслу, пока меня не начинает грызть чувство неудовлетворенности: «Это не то, что мне надо».
— То есть?
— То есть наступает пора заняться чем-то другим. Полагаю, вы скажете, что я нахожусь в поиске места в жизни, предназначенного мне судьбой.
— А я, напротив, всегда знал, чего хочу. Мне с детства нравилось руководить, организовывать.
— Ну что ж, вам повезло. — Она сокрушенно покачала головой. — Я-то думала, что теперешняя моя работа и есть мое предназначение, ведь на ней я задержалась дольше всего. А сейчас понимаю — и тут промах. Пытаюсь уговаривать себя — на всякой работе, мол, бывают хорошие и плохие моменты, — но это не помогает.
Гаррисон улыбнулся.
— Может быть, вам нужен перерыв?
Например, для того, чтобы растить детей, подумал он.
— А потом найдете себе дело по душе, и все образуется, — подытожил Гаррисон.
— Мне уже двадцать семь лет! Так неужели девочке еще не пора знать, чем она хочет заниматься, когда вырастет?
Гаррисон мог предложить ей пройти различные тесты на способности или обратиться к консультантам, помогающим выбрать профессию, но внутренний голос нашептывал ему, что не это она хотела бы услышать. К тому же у него сложились собственные представления о ее последующей жизни, но излагать их сейчас не хотелось. Он решил отделаться банальностями.
— Все люди разные, Кэрри.
Ему показалось, что она слегка разочаровалась, не получив от него мудрых советов.
— Это уж точно. Держу пари, вы уже жалеете, что пригласили меня позавтракать.
— Ничуть! — Он вытащил терку для сыра. — Мне так приятно.
— Что это вы делаете? — спросила Кэрри, внимательно наблюдавшая за всеми его действиями.
— Тру сыр для яичницы по-итальянски. Пальчики оближете.
Сегодня четверг, то есть дети должны были находиться в саду, а он мог несколько часов провести в офисе. Поскольку все изменилось, он позвонил Шарон — предупредить, что остается дома с заболевшим ребенком.
— Сообщений вам на автоответчике набежала целая куча, — сообщила Шарон.
— Ничего не могу поделать. Разберитесь, пожалуйста, в звонках, на более экстренные ответьте, остальное пусть лежит до моего прихода.
— О, да это уже ответственное поручение, не так ли?
— Так, поэтому вы и работаете моим исполнительным секретарем.
Шарон только хмыкнула в ответ. Она уже давно зарилась на должность его помощника, о чем оба прекрасно знали. Но Гаррисон не собирался ее повышать — ведь чуть ли не каждую неделю, она то опаздывала на работу, то уходила раньше положенного часа, то весь день висела на телефоне, разбираясь в делах своих детей.
Гаррисон был полон искреннего сочувствия к секретарше — особенно теперь, — но помощника он хотел иметь такого, который всегда был бы в его распоряжении.
Как только «Азбука организации домашнего времени» выйдет в свет, первый же экземпляр он обязательно подарит Шарон.
Ибо все дело в организации. Будь он заранее подготовлен к случайностям подобного рода, даже одновременная простуда обоих детей не заставила бы его ни на один день бросить работу.
Гаррисон, вернувшись домой и отпустив наконец Кэрри, засел за работу, цель которой — согласовать лучшие из предложений Кэрри с Ротвелловскими принципами организации рабочего времени.
Около трех часов дня Гаррисон почувствовал смертельную усталость. Вытянувшись на тахте, он мгновенно заснул чутким настороженным сном…
Его разбудило произнесенное жалобным тоном требование:
— Гави, соку!
— Сию минуту, Натан! — Гаррисон вскочил, чувствуя себя так, словно таскал пудовые тяжести. Мэтью, тоже проснувшийся, тихо вертел в руках разбросанные вокруг мягкие игрушки. — Шесть часов! — вскричал Гаррисон, взглянув на часы. — Да вы же, ребята, небось с голоду умираете.
И, окончательно пробудившись, с горечью подумал, что в половине девятого их сегодня спать не уложишь.
Гаррисон дал детям лекарства, приготовил обед и занялся, как всегда в это время, уборкой квартиры. В ней активно участвовал Натан — к этой игре его приохотила Кэрри. Взяв на руки Мэтью с парой любимых игрушек, Гаррисон предложил Натану вместе отправиться в его кабинет.
— Видишь корзину? Туда будешь складывать бумаги.
И для начала дал ему в руки пустой конверт, а Мэтью посадил рядом на ковер.
Тут обнаружилось, что на письменном столе его деловые записи лежат вперемешку с личными. Еще одно нарушение Ротвелловских принципов! Он немедленно разложил их на две стопки и, к своему ужасу, наверху той, где оказались личные, обнаружил уведомление о заседании правления кооператива «Белый дуб» с указанием повестки дня.
Он задержал дыхание, чтобы у него ненароком не выскочило первое пришедшее на ум ругательство, которое потом будет повторять Натан.
Сегодня четверг. И сегодня должно заседать правление. Как он мог забыть? Который час? Часы над его кроватью показывали без двадцати восемь.
Гаррисон окаменел. Заседание уже в самом разгаре!
Впервые в своей жизни он забыл об обязанностях члена правления.
В состоянии крайнего раздражения он схватил оплаченный счет за электричество и швырнул в корзину.
Натан. Мэтью. Гаррисон нервно провел рукой по волосам. Даже вспомни он о заседании, положение безвыходное. Такого с ним еще не бывало. И как только он мог допустить подобную оплошность!
Натан схватил рекламное объявление страховой фирмы и бросил по примеру дяди в корзину.
— Натан больсой мальчик.
— А дядя Гаррисон идиот, — отозвался Гаррисон.
— А Гави идет, — подхватил Натан.
— Ах ты, бесенок!
