Доната Линкольн - Дуновение страсти
Вопрос был задан прямо, и старик так же прямо ответил:
– Нет! Даже если бы оно и было… Но я им не располагаю вообще!
– Как? У вас нет завещания миссис Макинрой?
– Совершенно верно. Ни копии, ни подлинника, ничего!– Заметив растерянность Брюса, адвокат продолжил:– Не вижу основания для вашего беспокойства. В данном случае в документе нет даже необходимости. У миссис Макинрой нет никакой собственности, которую она могла бы кому-нибудь оставить.
– У хозяйки Реджвуда?.. Вы шутите!
Старик молча встал, подошел к полкам с папками, занимавшим всю стену кабинета.
– Так, дайте подумать, куда я положил: на букву «М»? Нет, на букву «Р». Это мой шифр по бракоразводным делам.
Рылся он довольно долго, пока не нашел нужную из папок.
– «Акт о расторжении брака»,– прочел Брюс и пролистал страницы.– Здесь слишком часто встречается слово «поскольку», чтобы я мог понять суть,– пожаловался он через минуту.
– Все очень просто. В момент развода миссис Макинрой получила деньги на бочку. За мужем осталась вся недвижимость и ребенок. Поэтому миссис Макинрой попросту нечего завещать. Я получил вчера ваш пакет с документами. Стивену Макинрою еще бы жить да жить. Жаль, что умер. Он был неплохой человек… Относительно его собственности могу сказать одно – ее унаследует дочь. Как он ошибся, выбрав ей имя жены! Впрочем, разве угадаешь, как сложится, семейная жизнь!.. Надеюсь, молодая Пэгги Макинрой характером не в мать?
– Похоже, нет,– сказал Брюс.– Признаться, я давно догадывался – темнит затворница из Реджвуда. Наконец понял, почему. Но беда теперь в другом. На наследство претендуют сразу две девушки, и я не знаю, то есть с точностью не могу утверждать, какая из них законная… Окружная налоговая инспекция оценивает Реджвуд в десятки миллионов, и я не хочу, чтобы они достались мошеннице…
Адвокат довольно долго молчал, обдумывая ситуацию.
– Вам нужно найти житейское, но безошибочное испытание, позволяющее выбрать нужную девушку, иначе единственными, кто извлечет выгоду, окажутся судейские чиновники.
– Я надеялся на вашу помощь,– взмолился Брюс.
– С юридической точки зрения я сделаю все. Подготовлю копию бракоразводного контракта, другие документы. Мне важно добиться официального признания записки, которую покойный Стив Макинрой оставил своей дочери. Лучше бы, конечно, он написал завещание, а не царапал каракули на листочке. Ничего не поделаешь, придется положиться на экспертизу. Следующий этап – раз речь о таких больших деньгах и конфликте – передача всего дела в суд. Вы же знаете, нужно будет уплатить налог на наследство. Штат Массачусетс взыскивает в казну налоговую долю даже раньше, чем адвокаты получают свою. К сожалению, волокиты и крючкотворства нам не избежать. Набирайтесь духу, молодой человек, законную претендентку мы непременно отстоим…
Брюс очутился на улице все с тем же бременем забот, с каким пришел в адвокатскую контору. Если законной наследницей признают рыжеволосую Пэгги, не захочет ли она загнать реджвудские земли, предпочитая деньги? При этом по ее милости на улице окажутся двадцать семей, занятых на работе в имении. Ей на них плевать, она вернется в Нью-Йорк, в свой издательский мир. Попробовать уговорить ее не совершать глупостей? Так они в крови у Макинроев. Брюсу казалось, что голова его пухнет от безрадостных мыслей.
В отвратительном настроении он подошел к своей машине и отправился в Реджвуд. Как же Брюс любил его. И эти поля, раскинувшиеся вокруг, и сам дом-крепость. Из трубы кухни поднимался дымок. Брюс почему-то подумал о Пэгги. Наверно, сегодня Джесси Морден накормила ее чудесным завтраком, и теперь девушка где-нибудь прогуливается. Брюс вдруг внезапно осознал – Реджвуд стал значить для него еще больше с тех пор, как здесь появилась Пэгги.
В молодой женщине его трогали теплота и искренность. Любовь?– растерянно подумал Брюс и сам же себе возразил: вряд ли, ведь я знаю ее всего несколько дней. Безрассудство, скорее, впору Вилли, чем мне. К тому же она из рода Макинроев, повторяй это почаще, мистер Патерсон.
В диалоге с самим собой Брюс проявил суровость, однако помимо воли все равно искал глазами девушку. Остановив машину на взгорке почти на въезде в Реджвуд, он даже достал бинокль. Отсюда видно как на ладони, зато его не обнаружил бы никто. У скамейки среди дубов заметил белое платье, протер линзы и навел фокус. Это была Пэгги, очаровательная, милая Пэгги, целующаяся с его чертовым братцем. Брюс взъярился: да она полное подобие своей матери, торопится заполучить смазливого! А Вилли? Быстро же он предал свою Энн! Или понял, что его простушка не дойдет до призового куша на финише, и заранее страхуется, расставляя сети будущей победительнице?..
Черные мысли с такой силой навалились на него, что Брюс буквально почернел лицом…
Когда Вилли ушел, оставив Пэгги одну, она долго еще не могла прийти в себя. Реджвуд и долина, открывавшаяся внизу, уже не радовали ее. Переплет, в который она попала, пугал. Ее всегда и все считали неспособной к интригам, а тут она оказалась чуть ли не центральной фигурой борьбы, разгоревшейся не на шутку. И что делать с сердцем, сбивавшимся с ритма, как только рядом появлялся великан Брюс?..
Чем не сюжет для книги, вдруг подумала Пэгги, криво усмехнувшись. Какими подробностями, психологическими мотивировками и характеристиками она могла бы заполнить страницы, если бы взялась всерьез, но не сделает этого никогда. Слишком уж личное задето. Единственное спасение – похоронить все в себе. На том и порешила, в последний раз печальным взглядом окинув долину.
Из задумчивости ее вывела Энн. Возбужденная, будто стряслось невероятное, та бежала прямо к ней.
– Пэгги! Она сдержала слово. Она сделала это!
– Не понимаю,– сказала Пэгги, еще не успевшая выйти из транса.– Кто сделал? Чем вы так взбудоражены?
– Пэгги Макинрой, не обращайтесь со мной как с дурочкой. Миссис… моя мать наконец подписала завещание. О, я так рада.
– А можно спросить, кому что достанется? Если с моей стороны это не слишком большое любопытство, конечно.
– Ладно.– Энн с маху уселась рядом на скамейку.– Попробуйте сначала догадаться!– Ей ужасно хотелось, чтобы ее расспрашивали.
– Наверняка не сумею.
– Я наследница! Я!– с каким-то безумством в глазах повторила Энн.– Все наследую я.
– Ну разве это не замечательно?– подыграла ей Пэгги.– Все целиком – вам… И ничего для медсестры? Ничего Джесси Морден? Или кому другому?
– Ничего.– Энн на секунду замерла, видно, почувствовав неловкость, во всяком случае, сбавила восторг.– Вам тоже ничего.
