Джессика Уир - Река судьбы
— Нет, Девин... — Она вздохнула и пригладила золотистую челку. — Я не хочу расставаться с тобой, но и не могу дать тебе то, о чем ты просишь.
На скулах Маккея проступили желваки.
— Лили, признайся, я нужен тебе. В этом нет ничего зазорного.
Властность его тона заставила Лилиан выйти из себя. Она вскочила и вытянула палец так стремительно, что чуть не ткнула Девина в подбородок.
— Никто мне не нужен! Ни ты, ни другие мужчины!
Он посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
— Тогда мне лучше уйти из твоей жизни.
О Боже, что она наделала? Лилиан пришла в ужас от сказанного сгоряча, подумав о том, как она любит его и нуждается в нем.
— Ты говорил, что, если у нас ничего не получится, мы сможем остаться друзьями...
Он печально покачал головой.
— Я не смогу, Лили. Не смогу притворяться, что между нами ничего нет. Я слишком сильно люблю тебя. Если ты будешь рядом, я не вынесу мысли о том, что ты никогда не станешь моей.
Из глаз Лилиан брызнули слезы. Сердце болело так, словно оно разорвалось пополам.
— А как же дети? — спросила она, цепляясь за соломинку.
— Я буду приезжать и видеться с ними. — Он потер затылок и уставился в мозаичный пол. — Я люблю всех троих как собственных детей. Они не должны страдать из-за наших разногласий.
— Девин, не надо! — взмолилась Лилиан.
У Маккея сжалось сердце, но он остался непреклонен.
— У меня нет другого выхода. Если я этого не сделаю, будет только хуже. Я жадный, Лили. Я хочу все или ничего. Если ты когда-нибудь передумаешь, дай мне знать.
Когда он вышел из столовой, Лилиан вздернула подбородок. Она не будет умолять его! Входная дверь открылась и закрылась.
— Черт бы тебя побрал, Девин Маккей! Никого не хочу любить, если за это приходится платить такой ценой, — прошептала она. — Что я буду делать без тебя?
— С днем рождения вас, с днем рождения вас, Эмили и Элизабет, с днем рождения вас!
Девин, прихлопывая в такт, наблюдал за тем, как близнецы объединенными усилиями задувают тринадцать свечек на торте. Когда ритуал завершился, он ткнул в бок сидевшего рядом Джейсона.
— Как насчет того, чтобы принести нам по большущему куску торта?
— О'кей. — Джейсон слез со своего складного стула. — Надо сбегать, пока мама не унесла угловые кусочки!
Пока Джейсон ходил за тортом, Девин обвел взглядом задний двор. Ветер развевал праздничные вымпелы; воздушные шары, привязанные к столбам крыльца, туго натягивали свои ленточки. Столик с приправой для хот-догов и гамбургеров сиротливо стоял рядом с забытым рашпером: дети уже наелись. Двойняшки, окруженные толпой друзей, смеялись и болтали, не закрывая рта. Наконец взгляд Девина остановился на Лилиан. Его сердце дрогнуло и болезненно сжалось.
На ней была розовая блузка, заправленная в белые джинсы, распущенные золотисто-рыжие волосы рассыпались по плечам. Лилиан улыбалась детям, протягивая им тарелки с кусками торта, но от ее обычного веселья не осталось и следа. Было больно думать, что причиной этой перемены является он.
Джейсон принес кусок торта, избавив Девина от встречи с Лилиан. Он не мог видеть ее когда-то искрящиеся, а теперь тусклые глаза.
— Почему ты больше не приезжаешь? — Мальчик сунул торт в рот и принялся ждать ответа.
Девин заставил себя улыбнуться.
— Я приезжаю, Тигр. Разве мы с тобой редко видимся?
Но Джейсона это не убедило.
— Ты никогда не приезжаешь к маме и не остаешься обедать, как было раньше.
Торт упал в желудок Девина словно кусок свинца.
— Я был занят в мастерской.
Джейсон вздохнул и начал ковырять глазурь.
— Мама стала такая сердитая... Она все время кричит на нас, а потом плачет, обнимает и просит прощения. — Он посмотрел на Девина снизу вверх и недоуменно наморщил лоб: — Что с ней случилось?
Маккей постарался заглушить укор совести.
— Наверное, слишком много работает и устает. Мудрый маленький Джейсон покачал головой.
— Едва ли. Каждый раз, когда я вхожу к ней в кабинет, она сидит и просто смотрит в окно.
Девин отыскал взглядом Лилиан. Та улыбалась очередному приятелю двойняшек, но ее лицо оставалось грустным. Он подумал о том, как стосковался по ней, и едва не застонал.
— Ты больше не разговариваешь с ней, — болтая ногами, вполголоса произнес Джейсон, потом сделал невинное лицо и посмотрел на Девина. — Раньше, когда ты приезжал, она смеялась и улыбалась. Почему все стало по-другому? Вы, что, поругались?
Девин не мог солгать Джейсону.
— Да, мы... не сошлись во мнениях, но к тебе и твоим сестрам я отношусь по-прежнему.
Джейсон понурился. Ему расхотелось доедать торт.
— Я хочу, чтобы вы с мамой помирились. Как будто он сам не хотел этого! Прошедший месяц был самым несчастным в жизни Девина. Он начинал жалеть, о своем жестоком решении не видеться с Лилиан. Но видеться, зная, что она никогда не будет принадлежать ему, было бы еще тяжелее. Он так часто думал о ней, что даже в мастерской начинал грезить средь бела дня. А по ночам не мог уснуть, вспоминая шелковую кожу Лилиан и то, как ее тело отзывалось на его прикосновения. Хотелось обнимать ее, целовать, дразнить, разговаривать с ней. Даже ссориться.
Он свалял дурака. С чего он взял, что, если уйти и дать Лилиан время, она передумает и согласится выйти за него замуж? Глупая гордость никогда не позволит ей этого.
Девин посмотрел вслед Лилиан, уносившей в дом остатки торта. Затем он обернулся к Джейсону и спросил:
— Ну что, доел?
— Ага, — сказал мальчик и отдал ему тарелку. Он смотрел на свисавший с крыши крыльца глиняный горшочек, в котором лежал подарок. Элизабет с завязанными глазами держала деревянный молоток и готовилась к попытке. Джейсон спрыгнул со стула и побежал занимать очередь.
Девин невольно фыркнул и удивился. Когда он смеялся в последний раз? Кажется, когда был с Лилиан. Маккей посмотрел на дом, зная, что она где-то внутри, и решил, что должен увидеться с ней и поговорить.
Лилиан убирала в буфет посуду и заворачивала в фольгу остатки торта, стараясь не думать о сидевшем во дворе Девине, таком близком и таком далеком. Когда днем она открыла ему дверь, Девин вежливо поздоровался, а потом прошел мимо нее к двойняшкам и обнял их. И тут у Лилиан чуть не разорвалось сердце от горя.
Боль не утихала ни днем, ни ночью. Лилиан тосковала по Девину так, что уже не осталось слез. Его уход был хуже всего, что она могла себе представить, и это очень пугало Лилиан. Она могла снова впасть в зависимость, с которой так отчаянно боролась.
— Как поживаешь, Лили?
Раздавшийся позади негромкий голос заставил ее вздрогнуть и выронить коробку с фольгой. Женщина обернулась и выдавила натужную улыбку.
