Линда Инглвуд - Огненный цветок
— Кто бы говорил! — огрызнулась она, попробовав наконец освободиться из его рук. — Я, между прочим, не зацепилась за стойку, как некоторые!
— Что же, ласточка, можем поздравить друг друга, неприятности у обоих позади. Но нам с тобой явно не достает еще только гонок на креслах-качалках, как когда-то... Помнишь? Жаль, их тут негде устроить!
— Дурак! — усмехнулась Дженифер, сделав шаг в сторону.
Все-таки с Бертолдом Гринвудом она чувствует себя совсем, как девчонка, будто и не было пятнадцати лет, пролегших между ними. Надо же, что вспомнил — гонки на креслах-качалках!
На первом курсе в колледже, когда они совсем еще были юными, Бертолд завел ее к себе домой в отсутствие родителей. Там они ели ложками прямо из банок ежевичное варенье, которое с неиссякаемым упорством каждое лето варила его мама, сохраняя семейные традиции. А потом этот несносный мальчишка вовлек ее в дурацкую игру: оба, усевшись в кресла-качалки, пытались наперегонки переместиться из одного угла гостиной в другой, противоположный.
До чего же неприлично ей пришлось дергаться, чтобы быстрее преодолеть короткое расстояние, даже вспомнить стыдно! При этом подол у нее задрался выше положенных мест, то есть коленей, она пыхтела и вообще была похожа на нервнобольную.
Кстати, победил тогда в этой гонке Бертолд, чем был страшно горд. И, как она потом думала, оценивая происшедшее, только приход родителей, с удивлением обнаруживших их, не в меру разгоряченных, помешал ему вовлечь ее в какую-нибудь еще более сомнительную затею...
Бертолд Гринвуд подождал, пока она, войдя в лодку, устроится на носу, потом шагнул в нее сам, сел и взялся за весла. Хотя несколько сот футов до того места, где стоял пикап, на котором он приехал к озеру, проще было бы пройти пешком.
— Знаешь, о чем я сейчас подумала, — задушевно проговорила Дженифер.
Лодка, словно живая, медленно скользила вдоль заросшего берега к мосткам.
— Как раз в это время на прошлой неделе мы с боссом сидели у него в кабинете, и он, наш злюка и психопат, попросил, чтобы я поздравила его с будущим третьим ребенком.
— Не понял, — мгновенно насторожился Бертолд. — Какое ты имеешь отношение к его будущему ребенку?
Дженифер поморщилась. До чего мужчины непонятливы! Все-то им надо разжевать, разъяснить! Нет идеала, все особи мужского пола чуточку туповаты, а также хитроваты, жадноваты и ревнивы! — подумалось ей.
— Объясняю, — произнесла она с досадой. — В тот момент, когда я вошла к шефу, его жена, только что вернувшаяся от врача, как раз сообщала ему по телефону приятную семейную новость.
— А-а, — отчего-то облегченно протянул Бертолд. — А я-то думал... Наверное, за тобой в редакции увивается целая когорта сотрудников?
— Наверное, — ехидно согласилась Дженифер. — Правда, кроме тебя, мне еще никто об этом не сообщал. Но буду наблюдать, чтобы убедиться в твоей правоте.
— Да-да, сделай милость, понаблюдай. Потом подведешь итоги...
До чего ей нравилось сидеть с ним вместе в лодке, болтать, слушать, как плещется, словно что-то бормоча, под кормою вода. Плыть бы так лет сто, нет, тысячу...
— Если бы мне тогда в кабинете босса кто-нибудь сказал, что я сегодня буду ползать под колючей проволокой в поисках гнезда ястреба, я бы вызвала для него врача, — засмеялась Дженифер.
Бертолд опять с наивным видом рассматривал ее ноги.
— Об острых ощущениях может мечтать каждый. Это никому не вредно.
— Ах, ты опять со своим пожарным юмором! — засмеялась Дженифер.
Она опустила за борт руку и, набрав воды, брызнула в своего спутника.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты бываешь не в своем уме? — иронично поинтересовался он, продолжая грести.
— Говорили, но только не в таких изысканных выражениях, как вы, мистер Гринвуд, сэр.
Когда доплыли до мостков, Дженифер шагнула на них и направилась к дому. Бертолд привязал лодку к причальному колышку и поспешил туда же.
Но все же молодая женщина, опередив своего гостя, вбежала в дом первой и через минуту вышла оттуда с двумя стаканами холодной воды.
— Пожалуйста, Бертолд Гринвуд, выпей. Ледяную не обещаю, но холодную — точно.
— Здорово! — обрадовался он и начал глотать, постепенно запрокидывая голову.
Дженифер завороженно смотрела, как движется его кадык под загорелой кожей. Но вот он опустил голову и протянул пустой стакан, улыбаясь.
— Спасибо...
— Пожалуйста...
Она опустошила полстакана и остановилась. От него ничего не могло укрыться, он, конечно, заметил, как она только что за ним наблюдала. Его веселый взгляд говорил, мол, попалась, голубушка, любуешься мною, да? Дженифер смущенно отвернулась.
— Ты давно ела? — почему-то спросил он.
Она кивнула. Потом секунду помедлила и не нашла ничего умнее, как отчитаться:
— Ела сырой арахис, яблоко, тост и яйцо с солью. И это был ланч.
Бертолд усмехнулся.
— То-то в тебе всего сорок килограммов! Бараний вес, как говорила моя бабушка. Может, перекусим поосновательней?
— Что вы, сэр, до обеда еще далеко, до ужина тем более! Конечно, мы не в офисе, не в городе, и можем поесть, когда захотим, не следуя общепринятым правилам... Но все равно, согласитесь, мистер Гринвуд, ваше предложение выглядит несколько преждевременным.
Дженифер испытала странное чувство удовлетворения, она его шутливо отчитывала, а он покорно внимал, не перебивая. Впрочем, как только запас ее риторики иссяк, Бертолд сразу же сказал, иронично улыбаясь:
— Послушай, принцесса! Я чувствую, что без моей помощи ты так и будешь урчать пустым желудком и шокировать окрестных зверей и птиц. Надо и тебе помочь, и им тоже.
— О, Бертолд, извини! — произнесла она с сожалением, стараясь быть серьезной. — Я должна работать. Нужно расшифровать пять интервью, изучить материалы, которые мне дали лесники, твои коллеги-пожарные и случайные свидетели... К тому же сюда могут нагрянуть родственники хозяина этого дома. Сам-то он такой симпатичный малый, старый мой знакомый, укатил с семьей к океану. Но наверняка оставил кого-нибудь, кто из вежливости захочет скрасить мое одиночество и приедет. Привет, мол, привет! Как жизнь протекает у лесного озера? Я должна буду отобедать или отужинать с этим посланником...
Дженифер опустила ресницы и не заметила, как исказилось в этот момент лицо Бертолда.
Однако когда он заговорил, тон его был почти равнодушным.
— Ну, хорошо, Дженифер. Просто у тебя есть возможность обдумать мое предложение.
Ага, не просьба, а предложение! — отметила она. Как будто он честь ей оказывал. Впрочем, кто знает, может, так оно и было?
