Саманта Такер - Мне нужен только ты
Фелисити хотелось, чтобы он наконец прислушался к ее доводам, вдумался в то, о чем она говорит, не отметал с порога все ее предложения. Она действительно могла помочь Себастиану в сборе средств на содержание центра. Почему он упрямится?
Себастиан с удивлением смотрел на Фелисити. Эта женщина свято убеждена в своей правоте.
— Но, может быть, ты ошибаешься, а правда на моей стороне? — спросил он, пытаясь поколебать ее уверенность.
— Нет, ты не прав, Себастиан, — твердо заявила она. — Почему ты ведешь себя так, будто ты один болеешь за судьбу центра? Как будто он — твоя собственность, которой ты ни с кем не хочешь делиться?
Неужели она не понимает, как обидно звучат ее слова? — подумал Себастиан.
— А что, если мы объявим акцию по сбору денег на нужды центра молодежного досуга, устроим благотворительный вечер, а потенциальные спонсоры не придут и нам никто не даст ни цента? — с горечью спросил он.
В отличие от Себастиана Фелисити была оптимисткой, и в любом явлении она прежде всего искала положительную сторону.
— В таком случае, — весело сказала Фелисити, — мы целую неделю будем угощать наших ребят разными лакомствами.
Фелисити шутила, она была твердо уверена в том, что такого не случится и люди обязательно придут на их благотворительный вечер.
— А если спонсоры захотят посетить наш центр и сделать пожертвования на его развитие, а мы не устроим акцию по сбору денег, что тогда? — спросила она, переиначив вопрос Себастиана.
— Фелисити, ты говоришь глупости, — устало сказал Себастиан, которому весь этот разговор казался абсурдным.
Фелисити обижало его недоверие, но она старалась не показывать виду, что задета за живое.
— Никогда не думала, что ты струсишь, — грустно заметила она.
Себастиан нахмурился. Фелисити сумела задеть тайные струны его души.
— Я не струсил, — стал оправдываться он, — просто я не хочу выставлять себя на посмешище.
— Тот, кто заботится о детях, не выглядит смешным, уверяю тебе, Себастиан, — тихо сказала Фелисити, не сводя с него глаз.
Себастиан поразился тому, что эта женщина, с которой жизнь обошлась довольно сурово, все еще смотрит на окружающий мир сквозь розовые очки.
— Но я не могу заставлять других людей подражать мне и проявлять заботу о чужих детях. Неужели ты этого не понимаешь? Прошу, прекратим этот разговор, пока я не вышел из себя.
Фелисити нахмурилась. Упрямый идиот, мысленно обругала она Себастиана.
— А что будет, если ты выйдешь из себя? — с вызовом спросила она. — Набросишься на меня с кулаками? Уж не пытаешься ли ты запугать меня, Себастиан?
Желваки заходили у него на скулах.
— Я пытаюсь заставить тебя замолчать, — процедил он сквозь зубы, — но боюсь, что для этого мне придется заткнуть тебе рот кляпом.
Фелисити готова была наорать на него, высказать ему все, что у нее наболело. Но она знала, что таким путем нельзя одержать победу над Себастианом Филбертом.
— Позволь мне от имени руководства центра поговорить со своими приятельницами, — сказала она умоляюще.
С меня довольно, подумал Себастиан и встал из-за стола.
— Если ты не прекратишь ныть, я уволю тебя, — грозно хмурясь, заявил он.
Фелисити прищурилась.
— Ты не посмеешь это сделать. Я нужна тебе.
Однако Себастиан зашел уже слишком далеко, и ему было трудно остановиться.
— Я сделаю то, что сказал, — твердо заявил он.
— Неужели ты действительно можешь уволить меня? — недоверчиво качая головой, промолвила Фелисити.
— Если ты не прекратишь этот бессмысленный разговор, клянусь, я выполню свою угрозу.
Гнев охватил Фелисити. Она старается помочь Себастиану, а он ведет себя как последний идиот!
— В таком случае, я могу уволиться по собственному желанию.
— Если ты это сделаешь, то не получишь пособия по безработице.
— Значит, ты беспокоишься о моей судьбе? О, как это трогательно!
Себастиан снова сел. От его усталости, казалось, не осталось и следа. Он мог продолжать работать. После ссоры с Фелисити у него будто открылось второе дыхание.
— Черт побери, Фелисити, ты прекрасно знаешь, что мне небезразлична твоя судьба. А теперь поезжай домой, у меня много дел, мне надо сосредоточиться.
— Ты упрямый осел, Себастиан, настоящий остолоп. Если ты…
Она замолчала. Подняв глаза, Себастиан увидел, что лицо Фелисити покрылось мертвенной бледностью. На лбу выступили капельки холодного пота.
— Что случилось?! — всполошился он.
Комок подкатил к горлу Фелисити, и она не сразу смогла ответить. У нее перехватило дыхание от приступа острой боли. Она сначала с ошеломленным видом посмотрела на пол, а потом перевела взгляд на Себастиана. Фелисити не предполагала, что у нее могут начаться преждевременные роды.
— Кажется, у меня отходят воды, — прошептала она.
Себастиан решил, что она обманывает его. Фелисити было еще рано рожать. Она устроила эту сцену для того, чтобы разжалобить его и заставить сдаться.
— Послушай, если это уловка и ты пытаешься заставить меня плясать под твою… — начал было Себастиан, но осекся.
Искаженное мукой лицо Фелисити свидетельствовало о том, что она не притворяется. Все было намного серьезнее, чем он полагал.
Наклонившись, Фелисити оперлась рукой о его письменный стол. Нестерпимая боль пронзила ее.
— Поверь, мне действительно нехорошо, — процедила она сквозь зубы, сдерживая стоны и задыхаясь от боли. — Если тебе нужны визуальные доказательства…
Себастиан вскочил и бросился ей на помощь. На полу у ног Фелисити растекалась небольшая лужа. Черт побери, почему роды начались так рано? В здании, кроме них двоих, никого не было. Себастиан не знал, как вести себя в такой ситуации, и ему не у кого было спросить совета.
Поддерживая Фелисити, он вглядывался в ее лицо, надеясь на то, что это — ложная тревога и приступ боли сейчас пройдет.
— Ты уверена, что это действительно началось? — спросил Себастиан, отказываясь верить в реальность происходящего.
Она старалась не шевелиться, опасаясь нового приступа боли.
— Да… — чуть слышно выдавила Фелисити.
Она сказала это с такой убежденностью, что сомнения Себастиана относительно реальности происходящего сразу же рассеялись. Что же ему теперь делать? Продолжать поддерживать ее? Уложить на диван? Открыть окно, чтобы впустить больше воздуха? Себастиан совсем растерялся.
— Чем я могу помочь тебе? — спросил он.
Боль немного утихла, и Фелисити повернула голову в его сторону.
— Придуши меня, чтобы я не мучилась.
