Джейн Донелли - В плену грез
— Нет уж, ты послушай меня. — Глаза у него стали совсем темными. В них она увидела крошечное отражение своего собственного лица. — Твой дядя — умный человек и постарается использовать всевозможные аргументы.
— Он не захочет. — В ее голосе прозвучало глубокое возмущение.
— Если ты уступишь им, они запрут тебя в четырех стенах на всю жизнь. Или до того момента, покуда ты не поймешь, что с тобой сделали, и не попытаешься взорвать эти стены и вырваться на волю.
Вдруг ей показалось, что кругом наступила мертвая тишина.
— Вы полагаете, что это может произойти со мной?
— Думаю, да.
— Вам будет безразлично, если это произойдет?
— Нет.
— Почему, Адам?
Он крепко, до боли сжал ее плечи.
— Черт возьми, ты же прекрасно знаешь, почему. Ведь я люблю тебя.
У нее перехватило дыхание.
— Но ведь мы знаем друг друга всего несколько дней.
— Разве это имеет какое-либо значение?
Ее вновь охватило то же паническое чувство, которое она испытала в первый день их знакомства. Но сейчас оно было более сильным, всепроникающим, таким, что у нее пересохло во рту, и она проговорила сдавленным голосом:
— Мы не могли узнать друг друга достаточно хорошо за несколько дней.
Его руки продолжали сжимать ее плечи.
— Тогда расскажи мне о себе. Чего ты хочешь от жизни, Либби?
Она вспомнила, каким ласковым было лицо Яна, когда он вот так же держал ее за плечи, с какой нежностью смотрел на нее. Но здесь и намека не было на чуткость и на нежность. Здесь был жесткий, испытующий взгляд, который было трудно выдержать.
Напрягшись всем телом, она попыталась отшатнуться от него, в результате чего ее голова резко откинулась назад.
— Я хочу… — начала она.
Он крепко поцеловал ее в губы, и ее словно обдало жаром. Только он был нужен ей, только его она страстно желала, единственного во всем мире. Все остальные — Ян, дядя Грэй и прочие — были просто тенями. Реальным было только это, но оно внушало страх.
Упершись ему в грудь обеими руками, она с трудом высвободилась из его объятий. Она была готова закричать, если бы он не отпустил ее.
— Не надо, — прошептала она, — прошу тебя.
В изгибе его губ появился намек на улыбку, означавшую, что он смеется над ней.
— Ладно, будь по-твоему, — сказал он, — будем считать, что между нами ничего не было.
Дженни говорила, что никогда не знаешь, когда он дурачится. Быть может, все это время он только этим и занимался с ней? Либби проговорила охрипшим голосом:
— Ты заблуждаешься в отношении дяди Грэя, но в любом случае я не изменю своего решения в отношении Яна.
— В противном случае ты совершишь непоправимую ошибку, — ответил он так спокойно, словно они обсуждали что-то такое, что не касалось ни одного из них, и казалось невероятным, что ее губы все еще ощущали боль от его поцелуя.
— Ты самый непредсказуемый человек, — произнесла она в смятении.
— А как ты относишься к такого рода людям?
— Не знаю. Я о тебе так мало знаю. И здесь ничего не поделаешь. — Постепенно к ней возвращалось самообладание. Она даже смогла улыбнуться и, как бы поглядев на себя со стороны, осталась довольна собой. — Особенно если учесть, что никогда не знаешь, шутишь ты или говоришь всерьез.
Он взял ее жакет и помог ей одеться.
— Не заблуждайся по этому поводу, — предупредил он, — ни в коем случае.
Раздался яростный лай Каффы, и Либби, повернувшись к окну, увидела, что через вырубку к дому направляется Дженни Драйвер. На ней был пурпурного цвета костюм и лимонно-зеленый шарф, на плече висела завершающая ансамбль замшевая сумка. Ее гладкие волосы выглядели так, будто всего несколько секунд назад она их тщательно причесала.
— К тебе еще один гость, — сообщила Либби.
— Не думаю.
— Кто же это может быть, как не гость? Она же пришла не для того, чтобы встретиться со мной. Она даже не знает, что я здесь.
— Гость — это человек, который вошел в дом, а она не войдет.
Либби была уверена, что он говорит то, что думает, и была так рада этому, что испытала мимолетное сочувствие к Дженни. Он открыл дверь, и Дженни подошла, улыбаясь.
— Привет хозяину этого дома, — услышала Либби ее обращение.
— Привет и вам, — ответил Адам.
— Мне здорово повезло, не так ли? — Она уже была рядом с дверью. — Застать вас дома с первой же попытки? А у вас прелестный домик здесь.
Либби выступила вперед, и улыбка на лице Дженни моментально угасла, правда, сразу же появилась вновь.
— Здесь что, целая компания или только мы?
— Только мы, — отпарировала Либби, — и я собираюсь домой.
Дженни не очень-то улыбалась перспектива возвращаться назад, через холмы, не отдохнув хотя бы несколько минут. Но коль скоро Либби уходит, то Адам, по всей вероятности, остаток вечера будет один.
— Можно и мне с вами? — попросилась она.
На обратном пути разговаривала в основном Дженни. Она не ожидала встретить Либби в Сторожке лесника, но чем больше она общалась с Адамом, тем больше он ее заинтриговывал. К тому же он совсем не подходил для Либби. Ей больше подходил Ян, а не этот странный, небрежный в обращении мужчина, от одного взгляда на которого мороз продирает по коже.
Дженни желала Адама и ничуть не сомневалась, что заполучит его. Она болтала вне себя от счастья и была очень рада, что Либби опаздывала и очень торопилась.
Но когда они подошли к машине Либби, Адам сказал:
— Спокойной ночи, Либби, увидимся завтра. Спокойной ночи, Дженни.
— Эй, подождите минутку, — засмеялась Дженни, схватив его за рукав. — Мне не надо торопиться домой. Не могли бы вы угостить девушку хоть чашкой кофе?
— Извините, но меня ждет работа. Может, Либби подбросит вас до дому.
Дженни состроила гримаску, которая ей очень шла. Это было одно из выражений лица, которое она тщательно отрепетировала перед зеркалом.
— Почему бы и нет? — ответила она. — Похоже, мне некуда податься, кроме как домой.
Как только они отъехали, Адам повернулся и зашагал назад, в темноту леса, а Дженни произнесла мягким голосом:
— Кончай с этим, Либби. Оставь его мне.
— Что?
— Ты же слышала. Такой человек, как он, не подходит тебе. Все кончится тем, что ты останешься с разбитым сердцем из-за него.
— Я? — Либби повернула к дому Дженни. — Почему?
— Потому, что такой уж он человек.
— Но ты же готова рискнуть.
— Я гораздо крепче тебя, — возразила Дженни.
Либби слегка покраснела, поняв, что Дженни имела в виду. Затем вспомнила слова Адама и повторила их с некоторой озлобленностью:
— Не заблуждайся по этому поводу. Ни на секунду.
