Мари Феррарелла - Рождественская сказка (Сборник)
Эван как раз занимался поисками няни, которая могла бы приступить к работе в понедельник. Постепенно он возвращался к прежней жизни.
Либби заглянула в глаза матери.
— Пожалуйста, мам, для меня. Мы можем пойти и проверить?
Пора ей научиться отказывать Либби. Клэр уже хотела сказать «нет», но вместо этого выключила компьютер и встала из-за стола.
— Ладно, но только на этот раз.
Не дослушав до конца, Либби исчезла. Клэр слышала только, как хлопнула входная дверь.
— Либби, подожди меня! — крикнула она вдогонку дочери.
Когда она подошла к дому Эвана, девочка уже вовсю трезвонила в дверь. Даже если Рэйчел и спала, теперь она точно проснулась. Клэр с трудом оттащила Либби от дверного звонка. В этот самый момент дверь распахнулась.
— Прости, пожалуйста, — извинилась Клэр и покраснела. — Это была идея Либби. Она беспокоилась, что сегодня ты ни разу не позвонил, и подумала, что тебе нужна наша помощь. А я сказала ей, что ты уже научился обращаться с Рэйчел.
Клэр не хватало смелости взглянуть ему в лицо. Наконец она все-таки решилась.
— Ты выглядишь ужасно, — вырвалось у нее. — Все в порядке? — Клэр дотронулась рукой до его лба. — Нет, определенно не в порядке. Эван, ты весь горишь! — Не дожидаясь приглашения, она вошла в дом. — Почему ты мне не позвонил?
Клэр огляделась в поисках Рэйчел. В гостиной ребенка не было.
Он действительно чувствовал себя плохо со вчерашнего вечера, и с каждой минутой ему становилось все хуже и хуже.
— Я боялся, что ты посчитаешь меня слабаком.
Этот ответ разозлил ее.
— Из-за того, что ты болен? Но это же глупо!
Туман застилал ему глаза. Глупо? Да он и был глупым! Не то что Дэвин. Дэвин всегда был умницей. У Дэвина было все: восхищение, уважение окружающих — все.
— Я не хотел, чтобы ты подумала, что я глупый, — промямлил он.
Да, он действительно болен, решила Клэр.
— И доказал обратное. Отправляйся в постель!
Он минуту смотрел на нее, пытаясь понять, что же она сказала, а потом ответил:
— Не могу, мне надо заниматься ребенком, Рэйчел.
У него подкосились ноги, и, чтобы не упасть, он оперся на ее плечо. Клэр с трудом устояла — Эван был слишком тяжелым.
— Я знаю.
Клэр не могла понять мужскую логику. Эван спрашивал ее обо всем, начиная с того, какой должна быть температура молока в бутылочке, и кончая тем, что делать, когда отрываются липучки на подгузниках, это с ним почему-то случалось регулярно. Он задавал ей даже те вопросы, на которые знал ответы, а теперь, когда ему действительно была нужна ее помощь, он не позвонил. Почему?
— Вот видишь, мама, видишь, я же говорила тебе, что что-то случилось, — радостно щебетала Либби.
— Да, детка, говорила.
В любую минуту он может упасть, с ужасом подумала Клэр.
— Сбегай и посмотри, как там Рэйчел, милая, — попросила она Либби. Ей не хотелось, чтобы девочка вертелась под ногами. — Я отведу мистера Квотермена в постель.
Эван, с трудом понимая, что происходит, почему-то решил, что она заигрывает с ним.
— Тсс, — прошептал он, — здесь твоя дочь. — Он снова начал падать.
Клэр усмехнулась.
— Похоже, у вас начинается бред, мистер Квотермен.
Он отрицательно покачал головой.
— Мое сознание чисто как стеклышко. Ты хочешь, чтобы я был в постели, и я хочу от тебя того же, поняла?
Либби с удивлением взирала на Эвана.
— Мама, он думает, что ты тоже заболела? Ты такая же красная, как и он.
Клэр в этом не сомневалась. Это его слова вогнали ее в краску.
— Просто мне тяжело, милая. Дядя очень большой. А теперь пойди и посиди с Рэйчел, Либби. Побудь с ней, пока я тебя не позову. — Она обратилась к Эвану: — Пойдем, большой мальчик, я отведу тебя в кровать.
Очень осторожно она подвела его к лестнице, стараясь не думать о том, как они будут карабкаться вверх.
Эван глубоко вздохнул.
— А ты сильная, — похвалил он и отключился.
Ну вот, теперь она его точно не дотащит. Клэр принялась хлопать его по щекам.
— Придите в себя, мистер Квотермен, в конце концов, я не олимпийский тяжеловес, и тебе придется мне помочь… Сначала одной ногой, потом другой… Ты меня слышишь? Не смей засыпать!
Ее слова доносились до него как будто издалека.
— Не называй меня так, — пробурчал он. — Мои учителя всегда называли меня «мистер Квотермен», но ты не моя учительница.
— Конечно, я не твоя учительница, — ответила она. До дверей его спальни оставалось всего несколько шагов.
— Это хорошо. Хочешь пойти со мной на свидание?
Он ведет себя как идиот, подумала она. А если вспомнит об этом завтра — будет чувствовать себя еще хуже.
— Господи, неужели тебе так плохо? Должна признать, Либби вовремя притащила меня сюда. Она решила, что раз ты не позвонил, значит, что-то стряслось. А я думала, ты научился справляться сам.
— Нет, не научился. Я думаю только о тебе.
Опять он ее недопонял. Надо остановить его, пока он не сказал чего-то, о чем потом пожалеет. Но, на беду, ей хотелось, чтобы он это сказал. Он просто бредит, убеждала она себя.
— Неужели?
— Да, — ответил он. — Ты такая красивая, и я хочу тебя снова поцеловать.
Бредит он или нет, но звучит вполне правдоподобно.
— Прекрати болтать, лучше смотри себе под ноги, мы уже почти пришли.
— В этом-то и проблема. Всю свою жизнь я смотрел себе под ноги, — пожаловался Эван. — И что я за это получил?
— Ну, не знаю. Красивый дом, например, — предположила она.
— Конечно, красивый дом… Много денег… Карьеру гораздо лучше, чем у Дэвина… Но что в этом хорошего? Я совсем один.
Он точно бредит, решила она. Нельзя воспринимать его слова всерьез.
— Ты не один. У тебя есть Рэйчел.
— Рэйчел, — тихо повторил он. — Я не знаю, есть ли у меня Рэйчел. Возможно, она и не моя дочь. Возможно, все это ошибка. Большая ошибка.
Клэр наконец дотащила его до постели.
— По крайней мере у меня есть ты, — вдруг добавил он и уронил голову на подушку.
— Ты сам не знаешь, что говоришь. Эван! — позвала она.
Но Эван не ответил. Он потерял сознание.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ему казалось, что он весь в огне. Невыносимый жар пожирал его изнутри. Он пытался открыть глаза, но не мог. Он не знал, где он, что с ним, он даже не мог пошевелить рукой. Он вообще ничего не чувствовал, кроме жара. Но потом ему показалось, что кто-то придерживает его голову и что-то холодное касается его губ и стекает по подбородку.
Клэр несколько раз накрывала больного одеялом, но он его сбрасывал. Она принесла губку и таз с холодной водой. Когда она обтирала его, ему будто становилось легче.
