Глория Даймонд - У истоков любви
Мелани не в состоянии была смотреть на него. Щеки ее горели, дышать становилось все трудней. Ей невыносимо было видеть эту самодовольную улыбку.
— Ты не хочешь послушать? А я думаю, идея тебе понравится. — Он потянул ее за руку, пытаясь повернуть к себе. Но она, словно упрямый ребенок, стояла, глядя в пол, чем вызвала у него веселый смех. Он приподнял ее лицо за подбородок. — Если ты не выносишь даже моего вида, то из моей идеи вряд ли что-нибудь получится. Обычно предложение руки и сердца делается человеку, которому приятно на тебя смотреть.
Глаза ее распахнулись, рот приоткрылся, она даже дышать перестала. Голова кружилась. Наверное, ей послышалось…
— Так что ты думаешь об этом? — Он сжал ее подбородок, требуя внимания. — Это ведь гораздо приятнее. Тебе надо стать миссис Такой-то, так почему не стать миссис Уолтер Стоун?
Она недоверчиво смотрела в его серьезное лицо.
Миссис Уолтер Стоун… Пусть это прозвучало легкомысленно и сама идея была бредовой, Мелани поняла, что он не шутит. Он пытливо смотрел ей в глаза и ждал ответа.
Но принять его предложение всерьез Мелани не могла.
— Ты, вероятно, пошутил, — слабым голосом ответила она, хотя была уверена в обратном.
— Почему ты так считаешь?
Она нахмурилась, собираясь с мыслями.
— Потому что твое предложение абсурдно.
От того, что он держал ее за руку, его предложение казалось еще абсурднее.
— Почему? — настойчиво повторил Уолтер, от нетерпения сильнее сжимая руку Мелани. — Поконкретней.
— Я не могу. — Она беспомощно покачала головой. — Мы едва знаем друг друга, а то, что знаем, не устраивает обоих. К тому же нет даже… намека на любовь…
— Любовь?! — разозлился он. — При чем тут любовь? Ты же собиралась без любви выйти за Рональда.
— Но он мне небезразличен…
— Ради Бога, хватит, — зло оборвал он. — Какое это имеет значение? Нас объединяет кое-что посильнее любви и твоего знаменитого «уважения».
— И что же это?
В тот же момент она пожалела, что задала вопрос. Свободной рукой он нежно провел от ее локтя до плеча, и Мелани не смогла сдержать трепета, волной захлестнувшего ее. Прошлая ночь! Если она согласится на этот безумный союз, их ждут еще более сладостные и жаркие ночи…
Он засмеялся низким торжествующим смехом.
— Да, у нас есть это. Но на самом деле я имел в виду другое.
Мелани вспыхнула и попыталась убрать руку. С неприятной улыбкой он отпустил ее. От неожиданности девушка чуть не потеряла равновесие.
— У нас есть причина, ради которой люди объединяются, — сказал он. — У нас есть общий враг.
Забыв о смущении, Мелани замерла на месте.
— Кто?
— Гарри, разумеется. — Мрачно улыбаясь, Уолтер опустился в кресло. — Может, моя ненависть не сравнима с твоей, но этого хватит.
— Гарри? — Мелани села на кровать рядом с ворохом одежды и попыталась собраться с мыслями. — За что ты ненавидишь Гарри? Я думала, он всего лишь один из твоих старых приятелей. Ты дал понять, что знаком с ним, но не настолько, чтобы ненавидеть.
— Тот, кто узнает Гарри поближе, непременно возненавидит его. Многие могут это подтвердить. — Тон был беззаботным, но за этим явно скрывалось что-то серьезное. — Причина моей ненависти несколько отличается от твоей. Как я уже говорил, Гарри я знаю давно, еще по колледжу. Сталкивались мы с ним часто по разным поводам на протяжении всех этих лет. Вероятно, несовместимость характеров… Мы оба из тех людей, которые знают, чего хотят, и так случалось, что наши интересы пересекались.
Глаза его потемнели, и Мелани подумала, что в них горит сейчас та ненависть, которую он приучился скрывать. Она вновь испытала трепет. Едва ли Уолтер Стоун был похож на Гарри, но как враги они стоили друг друга.
— В один прекрасный день, — продолжал он все тем же бесстрастным тоном, — Гарри принимает решение, что ему нужен пакет акций «Стоун индастриз». Постепенно он скупает все акции, которые попадают ему в руки.
У Мелани широко открылись глаза, теперь она начинала понимать. Возможно, ей придется столкнуться с той же проблемой, судя по тому, что успел натворить Гарри в ее фирме за последние шесть лет.
— О, я понимаю, — сказала она. — Какой ужас! И сколько он успел скупить? У него есть контрольный пакет?
— Не думаю. Мы с Рональдом поделили контрольный пакет. Но он будет мне чертовски мешать, он на все пойдет. И, разумеется, ему нужна прибыль. Он уже намекал, что готов продать нам свои акции… по невероятно завышенной цене.
Мелани задумчиво кинула. На Гарри это похоже. Он получает извращенное удовольствие, когда доставляет людям неприятности.
— Но какая связь… — она не знала, как выразиться, — с моим замужеством? Захотелось развлечься? Или во имя справедливости — ты взял мое, я возьму твое? Месть? — Гнев с новой силой вспыхнул в душе, вытеснив минутное чувство сострадания. — Думаю, мне не доставит удовольствия роль пешки в вашей отвратительной шахматной партии.
— Ради Бога, спустись с небес на грешную землю. — Уолтер едва сдерживал раздражение — глаза прищурены, губы стали тонкими. — Неужели ты считаешь, что я стану заниматься подобной глупостью? Я предлагаю откровенно деловой союз. Я даю тебе звание миссис, и ты получаешь свои рестораны — с условием, что ты возьмешь на себя обязательство получить согласие Совета директоров на возврат наших акций по обычной рыночной стоимости.
— А если Гарри лично скупил эти акции?..
— Гарри? — Имя прозвучало как ругательство. — Откуда у него такие деньги? Думай головой. Он пользуется средствами фирмы, чтобы скупать мои акции. Так что владелец не он, а фирма. Но Гарри, скорее всего, постарается изыскать возможность перевести их на свое имя, дай только время.
Ну, конечно, Уолтер прав, она сама напросилась на грубость. Как же она забыла, что Гарри не мог позволить себе такую роскошь?! До женитьбы на ее матери Гарри занимался общественными связями загородного клуба, что по сути, означало за плату развлекать пожилых леди, собиравшихся у бассейна, пока их мужья играют в гольф. Иногда ему кое-что перепадало от особенно доверчивых дам, но ничего существенного, что позволило бы ему прокручивать серьезные дела.
— Теперь ты понимаешь, насколько разумно мое предложение. — С самодовольным видом Уолтер откинулся на стуле, явно уверенный в успехе. — У нас все получится.
Мелани почувствовала себя уязвленной. Ей претило, что ее молчание он принял за согласие. А не было ли во всем этом доли лицемерия?
— Что меня поразило с самого начала, — задумчиво произнесла она, пытаясь обуздать гнев, — это ирония: человек, презиравший меня за желание выйти за Рональда, чтобы выпутаться из трудного положения, сам предлагает сделать то же самое, чтобы решить собственные проблемы.
