Рэчел Линдсей - Нежеланная жена
— Нет, я просто, как это называется, фигурально выразилась.
— Ну, раз ты не была замужем, — он пристально посмотрел на нее и улыбнулся, — откуда у тебя такое предубеждение против брака?
— Я видела слишком много несчастных семей.
— Ты передумаешь, когда встретишь подходящего парня.
Она засмеялась:
— Ты говоришь прямо, как твоя мама.
— Хочешь сказать, она говорила с тобой на эту тему? — удивился он.
— Да, на днях она не без умысла расписывала мне твои достоинства! — Роджер так смутился, что Таня рассмеялась. — Да не волнуйся. Я убедила ее, что мы просто друзья.
Он довольно долго молчал, прежде чем продолжить разговор.
— Ты, наверное, думаешь, что я странно себя веду. Ты такая красавица, такая интересная женщина, а я даже не пробовал к тебе приставать. Но это не потому, что ты мне не нравишься. Просто я боюсь испортить наши отношения, и вообще… слишком быстрые связи… Подумать только, я говорю как древний старик!
— Ты говоришь как искренний и серьезный человек, — серьезно ответила она. — Твоя дружба для меня гораздо ценнее твоих поцелуев.
— Когда-нибудь мужчина сможет дать тебе и то, и другое — и дружбу, и любовь.
— Когда-нибудь женщина сможет дать тебе и дружбу, и любовь.
— Нет. — Он говорил очень уверенно. — У меня впереди годы работы. Если не удастся победить на выборах, я найду другое вакантное место и буду бороться за него. Так что мне еще долго будет не до женитьбы.
Таня вспомнила его слова, наблюдая за играющими в саду детьми. Странно, думала она, что такой страстный мужчина, как Роджер, может вести холостяцкую жизнь, с головой погрузившись в работу. Она догадывалась, что он страстно влюблен в кого-то или был влюблен раньше. Причем страсть эта такая глубокая и сильная, что не позволяет ему заводить легкомысленные романы.
Ее взгляд от детей перенесся к дому, и Таня увидела, как входная дверь открылась. Это был Адриан. Он прошел к своей машине. Молодой Честертон был далеко и не мог видеть, что Таня наблюдает за ним. А она, ругая себя за глупость, продолжала откровенно разглядывать его. Какой он высокий и статный! Даже с такого расстояния безошибочно угадывалась его надменная аристократическая выправка. Однако, надменность была всего лишь маской. Под ней скрывались доброта и чуткая нежность. И страсть. Несмотря на суровый вид, он был волнующим и изобретательным любовником.
Что изменилось бы, уступи она той ночью? Разорвал бы он помолвку с Дианой или, как только приступ страсти прошел и к нему вернулся здравый смысл, возненавидел бы себя за то, что позволил желанию взять верх над рассудком? Она никогда не узнает. И если не хочет до конца жизни мучиться этими вопросами, должна запретить себе об этом думать.
Большой мяч ударился ей в ноги, она вздрогнула и, захохотав, повалилась на спину. Тим подбежал и с размаху упал на нее.
— Поиграй с нами, Таня, — завизжал он от счастья. — Пойди, поиграй с нами.
Таня вскочила, радуясь возможности отвлечься от навязчивых мыслей.
Через пару дней она заглянула в гости к миссис Пултон. Бетти с мужем и детьми уехала на морской курорт на один день, и, хотя они уговаривали Таню присоединиться к ним, она решила, что молодой паре лучше побыть своей маленькой семьей. Возможно, это подтолкнет Бетти к решению переехать в собственный дом.
Таня провела день очень весело, заодно помогла миссис Пултон закрыть сорок банок варенья. Это навеяло ей воспоминания о далеких счастливых временах, когда она помогала своей маме закрывать банки с припасами. Но вслух Таня ничего не сказала, зная, что иначе не удержится от слез. Так что, если миссис Пултон и заметила, что красивые глаза Тани заволоклись грустью, она ее ни о чем не спросила.
Сидя за столом и наслаждаясь честно заработанной передышкой, мать Роджера завела разговор о сыне и его дружбе с Таней:
— Ты оказываешь на него хорошее влияние, Таня. Я была бы рада, если бы вы с ним устроили свое гнездышко.
— Но мы не любим друг друга. Мы с ним просто друзья, хотя, и очень хорошие.
— Жаль. Ты была бы мне хорошей невесткой.
— Уверена, он вам еще приведет невестку.
— Да, недостатка в женщинах у него никогда не было, — согласилась мудрая женщина. — Но никто из них до сих пор не пробуждал его лучшие качества, как это удалось тебе. С Дианой, например, он ведет себя, как раненый медведь.
Таню это удивило.
— Я не знала, что они встречаются.
— Нет, они почти не встречаются — во всяком случае, нечасто. Они ведь когда-то были неразлучны, водой не разольешь, в детстве. Они играли все вместе, с Адрианом Честертоном. А теперь даже не знаются друг с другом.
— А в Англии часто так случается?
— Да везде так случается, не только в Англии. Даже муж и жена могут стать чужими людьми, что уж говорить про друзей.
Даже муж и жена… Таня порадовалась про себя, что миссис Пултон не подозревает, что значат для Тани эти ее, случайно сказанные, слова. Когда-нибудь она расскажет этой доброй женщине про Адриана, но сейчас она еще боялась рисковать.
— А ты часто видишь Диану? — спросила ее миссис Пултон.
— Нет. Мистер Честертон часто уезжает… вместе с Дианой.
— Наверное, они хорошая пара?
— По нашим ровнийским понятиям, скорее нет. — Таня слегка улыбнулась. — Но англичане так привыкли скрывать свои чувства.
— Я бы не сказала, — заметила миссис Пултон.
Что она хотела этим сказать, осталось неизвестно, потому что в кухню ворвался Брайан, громко требуя чашку чаю и бутербродов.
Скоро на кухне собралась вся семья. Они расселись за столом, где уже стояли блюда с ветчиной, салатом, огромная миска со свежими помидорами и несколько горшочков с вареньем, которое только что приготовили Таня и миссис Пултон.
Роджер пришел последним и сел рядом с Таней.
— И как тебе наш плебейский полдник в сравнении с аристократическим чаепитием у Честертонов?
— Думаю, это трудно сравнить, — медленно ответила она. — Каждый любит то, к чему привык. У нас в стране, например, вообще нет полдника. У нас довольно сытный обед, он состоит из нескольких блюд, и мы едим гораздо дольше — как минимум, два часа. А потом, вечером, мы обычно едим холодное мясо и салат или сыр с кофе и вино. Но сейчас я уже привыкла к тому, как едят в Англии, и теперь мне кажется, что и сытный полдник, и обед — по-своему хороши.
Все засмеялись, и миссис Пултон кинула на Роджера укоризненный взгляд.
— Вот видишь, сынок, Таня хочет сказать то же самое, что я говорила тебе, когда заходила Диана. На традиции и обычаи — не важно, классовые или национальные — никто уже не обращает внимания, а ты все не хочешь в это поверить.
