Элис Детли - Оазис радости
– Она раззвонила на весь мир, что Руперт сделал ей предложение прямо в постели!
– Но ведь так оно и было! Стефани мне сразу же позвонила. И потом, не она ему сделала предложение, а он ей...
– Хорошо, не будем об этом!
Генри рывком поднялся с кресла, шагнул к ней. Шейла попятилась.
– Останься. Мы с Одри не видели тебя целую неделю.
– Но я же в отпуске!
Генри покачал головой.
– У тебя измученный вид.
– Разумеется. Нужно было привести в порядок свой дом, постирать, погладить. Когда я возвращаюсь вечером от вас, мне не до того.
– Шейла, давай выпьем по бокалу кларета! – Он подошел к бару, достал бутылку.
– Давай, – согласилась она и опустилась в кресло.
Генри сел напротив.
– Ну, чин-чин! – сказал он, приподнимая бокал.
– Сколь! – отозвалась Шейла. – Нам на курсах объяснили, что так говорят в Швеции.
– Совершенно верно! – улыбнулся Генри. – И при этом смотрят в глаза друг другу. Ну-ка!..
– Пожалуйста. – Шейла посмотрела на него в упор.
– А про какое свадебное платье говорила Одри?
– Разве тебе интересно?
– Мне все интересно, что касается тебя.
У Шейлы ёкнуло сердце. Успокойся, глупенькое! – приказала она ему. У мужчин слова – это пустое, важны их поступки.
– Помнишь, я рассказывала, что мы нуждались?
Он кивнул.
– Мама до своей болезни работала уборщицей в магазине готовой одежды. И вот однажды она решила накопить денег на покупку подвенечного платья для нас с сестрой. Но не какого-нибудь, а самого-самого! Продавщицы одобрили идею и посоветовали сшить платье на заказ. Шикарное платье получилось. Стефани будет в нем неотразима! Ей платье – тютелька в тютельку!
Шейла вздохнула.
– А тебе придется похудеть! – угадал Генри ее печаль.
– Я еще не думала об этом, – ответила она как можно безразличнее.
– Так я и поверил! В твои-то годы и не думать о замужестве?
– На твоем месте я бы помолчала! – Шейла задержала дыхание.
Нет, какое самомнение! Ну, Генри, держись! Сейчас ты задашь вопрос и я тебе выдам...
– Это почему же?
– Потому что твой брак отбил у меня всякую охоту связываться с Гименеем! Да и вообще, в канун Рождества полагается думать и говорить только о приятном. – Шейла поставила бокал с кларетом на журнальный столик и поднялась. – Ну, мне пора!
Генри тоже встал, шагнул к ней. Шейла пошла к Двери, бросив через плечо:
– Я обещала Одри заглянуть к ней перед уходом.
– Погоди, задержись на секунду.
Она остановилась. Генри подошел к камину, взял с полки сверточек.
– Это тебе! – произнес он, подходя к Шейле. – Хочу отблагодарить тебя за все, что ты сделала для Одри. Мы тебя ценим, и счастливого тебе Рождества!
– Спасибо, Генри! Жаль, не захватила подарок для тебя.
– Ничего, я подожду.
– Долго ждать не придется! – улыбнулась Шейла. – Завтра вечером ты его получишь. А Одри найдет мой подарок в рождественском чулке.
– Одри тебя обожает.
– А мне кажется, она скучает по матери.
– Возможно. Однако, когда я заговариваю с ней об этом, она отвечает, что ей хорошо живется.
– Может, не хочет огорчать тебя?
– Отпадает! Разве я похож на безутешного мужа? Одри умная, она все понимает. Правда, то и дело говорит о поездке в Рим. Хотя, с другой стороны, в восторге, что ты дала согласие полететь с нами. – Он улыбнулся. – Да и я тоже.
– Я благодарна, что вы меня пригласили. Рим... Побывать там – моя хрустальная мечта...
Генри протянул руку, отвел прядь волос со щеки Шейлы.
Шейла отшатнулась.
– А вот этого делать не надо!
– Почему?
– Потому что трудовым соглашением это не предусмотрено. Еще раз спасибо за подарок и счастливого тебе Рождества!
– Тебе тоже! Обещай мой подарок до утра не разворачивать.
– Обещаю...
Едва переступив порог своего дома, Шейла бросилась звонить сестре.
– Стефани?!
Стефани зевнула.
– Ммм?
– Генри сделал мне подарок!
– И что это?
– Не знаю. Он просил не смотреть до завтрашнего утра.
– Ну так перезвони мне завтра утром!
Но Шейла была не в силах ждать. Сверточек в золотой бумаге не был похож на конверты с чеками, которые она обычно предъявляла в дорогих магазинах, где и получала свой подарок от шефа к Рождеству. Так Генри поступал все предыдущие годы.
– Подожди-ка! – Она разорвала упаковку. – Стефани, знаешь, это часы! Какая прелесть! Боже мой, они стоят уйму денег! Черный циферблат, стрелки, цифры, корпус и браслет – золотые...
– Ну и что? Он может себе это позволить. – Стефани помолчала. Потом, решив окончательно сокрушить восторг сестры, добавила: – Принимая во внимание все, что ты для него делаешь, мог бы подарить что-нибудь более существенное, например, кольцо либо цепочку с подвеской, словом, то, что дарят близким.
– С какой стати? У нас с ним строго деловые отношения.
– С его точки зрения, наверняка деловые, а ты, дорогая моя, по нему сохнешь! Даже Руперт заметил, что ты похудела.
– Правда? – Шейла несказанно обрадовалась. – Я похудела?
– Похудела, похудела... Я скоро буду звать тебя Фанера Милосская.
Шейла засмеялась.
– Я не сохну по нему, просто у меня очень много дел!
– Рассказывай кому другому, только не мне. Используя свое служебное положение, мистер Рассел неплохо устроился. Учти, нет ничего тайного, что не стало бы явным! Ты пасешь его дочку и...
– Перестань, Стефани! Перестань сейчас же...
– Нет, не перестану! Почему ты это скрываешь от меня?
– Потому что от него ушла жена!
– Да это уже все знают! Именно поэтому ваши отношения разве что дебил назовет деловыми. Ты что, не знаешь Генри? Он не выносит двусмысленности! Баб на стороне нет, я это точно знаю. Смотри, скоро он тебя приспособит, потому что такие мужики терпеть не могут, когда их держат за импотентов.
– Стефани...
– Желаю тебе счастливого Рождества! – бросила Стефани в сердцах и положила трубку.
Шейла перезвонила, пожелала сестре счастливого Рождества, а потом достала из письменного стола буклет о Риме и стала просматривать свои пометки.
«Вечный город»... Говорят, Рим очаровывает с первого взгляда. Чего стоят только знаменитые Форум, Колизей, Пантеон, собор святого Марка, фонтан Треви... Надо будет непременно успеть посетить все достопримечательности. Шейла перевернула страницу. А, вот! Римский военачальник Лукулл слыл одним из самых талантливых полководцев своего времени, однако в историю вошел благодаря своим знаменитым званым пирам. Неаполитанцы до сих пор ценят блюда, которые когда-то украшали пиршественный стол Лукулла: али-чи – сардины, жаренные в масле, кала-мири – каракатицы, порезанные кружочками, со свежей зеленью. И, разумеется, знаменитая пицца по-неаполитански: оказывается, она особенно вкусна, если ее запекают на древесном угле. Надо будет непременно отведать.
