Саманта Сноу - Если бы не любовь…
Она замялась, и Зак закончил за нее:
— Ты хочешь сказать, что это слишком дорого? Можешь не волноваться по этому поводу. Для тебя мне ничего не жалко.
Ну вот, он опять все перевел в денежный эквивалент. Дайану совершенно не волновала эта сторона вопроса. Тем более она знала, что билет куплен на деньги мистера Найта, у Зака собственных средств просто-напросто не было. Дело было в другом. Дайана боялась, что ее согласие обнадежит Зака, вселит в него несбыточные надежды.
— Не в этом дело, Зак.
Но Зак как всегда слышал только себя. Колебания Дайаны оставались вне его поля зрения.
— Вот и прекрасно! Я уверен, что ты будешь самой прекрасной на празднике. Мы с тобой проведем изумительную ночь. И ты, надеюсь, поймешь, что я хочу для тебя счастья. А я, поверь мне, могу тебе его подарить.
— Хорошо, я подумаю, — вздохнула Дайана.
Предложение было слишком заманчивым, пусть даже и исходило от Зака. Ей представился реальный шанс побывать на пляжном маскараде, и она не могла его упустить.
— Приходил Зак?
Новости уже закончились, и дед смотрел боевик со стрельбой, погонями и красоткой, одной рукой раскидывающей банду головорезов. Во всяком случае, именно этот момент Дайана и застала, когда, проводив Зака и закрыв за ним дверь, вошла в гостиную.
— Зачем ты смотришь эту ерунду? — вопросом на вопрос ответила Дайана.
Она подошла к дивану, взяла пульт и выключила телевизор. Села на самый краешек и обняла деда за шею.
— Да, приходил. Но я сказала, что ты отдыхаешь. Надеюсь, ты не обидишься, что я лишила тебя его общества.
— Не обижусь, — согласился Бен. Он и сам уже устал от затянувшейся истории с Заком. — И что он хотел?
Дайана откинулась на спинку дивана и, выдержав небольшую паузу, сообщила:
— Пригласил меня на пляжный маскарад.
Это сообщение обрадовало деда, словно не Дайане, а ему предстояло провести ночь на празднике.
— Дайана, это же замечательно! Наконец-то ты отдохнешь, повеселишься, увидишь, что и за пределами нашего дома существует жизнь. А может, даже…
— Дедушка, — перебила его Дайана, — я еще не дала окончательного ответа. Я еще подумаю.
— И думать нечего, — категорично произнес старик. — Ты должна воспользоваться шансом. Разве я не прав?
— Прав, ты всегда прав.
Дайана обняла деда за шею и поцеловала в морщинистую щеку.
9
Заболеть в самом жарком месяце в году, на берегу теплого океана — это еще нужно постараться.
Роберт почувствовал недомогание сразу, как только открыл глаза. В висках стучало, глаза неприятно резало, во рту было сухо и горько.
Роберт приложил ладони к лицу, горячему и влажному, потер виски. Собственное состояние ему не понравилось. Болезнь никак не входила в его планы.
С трудом поднявшись, он, покачиваясь, протопал в ванную, сунул голову под струю холодной воды. Легче не стало, а лишь подкатила тошнота. С трудом сдержав порыв к рвоте, Роберт вернулся в спальню. По всей видимости, сегодняшняя утренняя прогулка по пляжу отменялась.
Надеясь, что это временное недомогание, Роберт, осторожно опустившись на кровать, откинулся на подушку.
Вот этого мне только и не хватало, пробурчал он про себя. Нет ничего привлекательнее, как провести в болезни оставшиеся дни отпуска.
Но больше его расстроило не то, что он плохо себя чувствовал, а невозможность прогулки на соседний остров. В таком состоянии он вряд ли туда дойдет. А он ведь обещал Дайане, что и сегодня придет. Что она о нем подумает? Что он обманщик и болтун. Если, конечно, вспомнит о нем и о его намерении. В чем он сильно сомневался. Девушка вчера не проявила никакого интереса к его персоне. Сегодня он надеялся все-таки заинтересовать ее. Вчера перед сном Роберт детально продумал, как будет это делать. Хотелось показать себя умным и интересным. И вдруг все планы нарушались из-за непонятно откуда появившейся болезни.
Не вставая с кровати, Роберт протянул руку к тумбочке и взял телефон. По приезде в отель он сразу же выключил его, обрывая всякую связь с прошлой жизнью. Отдыхать так отдыхать, а на звонки он ответит по возвращении домой. Так и лежал телефон ненужным предметом на тумбочке.
Роберт хотел позвонить Майклу, но передумал. Нечего беспокоить друга по пустякам. Да и спит он еще, наверное. Майкл в отличие от него всегда был любителем поспать. Даже в больнице во время дежурства выкраивал время для сна. А в выходные спал чуть ли не до обеда.
Подержав телефонную трубку в руках, Роберт положил ее обратно и сделал еще одну попытку подняться с кровати, но сильное головокружение заставило его вновь опустить голову на подушку. Самым идеальным для него сейчас было вообще не шевелиться.
Так он и лежал с закрытыми глазами, пока не услышал голос Майкла:
— Ну и что с тобой случилось? Почему еще в постели? Я проснулся, за стеной тишина. Вот и пришел посмотреть.
Роберт приоткрыл глаза, выныривая из полудремы, в которой находился все утро. Взлохмаченный со сна Майкл осторожно присел на край кровати, внимательно глядя на друга.
— Не могу встать, голова кружится, — объяснил Роберт. — Как поднимусь, так и полетело все.
Майкл взял Роберта за руку, посчитал пульс, заглянул в глаза, поводил пальцем перед носом.
— Жить будешь, — вынес он заключение. Майкл, конечно, хороший врач, ничего не скажешь. Но что-то он быстро сделал выводы. Роберт, как человек редко болевший, к малейшему недомоганию относился настороженно, воспринимал его как нечто ужасное и трагическое. Не привык он, чтобы его организм начинал давать сбои. В голову лезли самые плохие мысли. В такие моменты он забывал, что сам является врачом. Врач он для других, а не для себя.
— Что со мной? — голосом умирающего спросил Роберт, ожидая услышать самый страшный диагноз.
Майкл свел брови к переносице, потер указательным пальцем подбородок, покачал головой и наконец улыбнулся.
— На солнце ты, друг, перегрелся. Долгие прогулки на ярком солнышке так на тебя повлияли. Будто сам не знаешь, как это может быть опасно.
Роберт вздохнул с облегчением. И как он сам до этого не додумался? Конечно, вчера он перегрелся на солнце. Слишком долгая прогулка под его опасными лучами дала о себе знать.
Успокоенный Майклом, он вновь попытался встать, и опять у него ничего не получилось. Пол и стены номера сразу же начинали выплясывать дикий танец, от которого к горлу подступала тошнота.
— Лежи! — приказал ему Майкл. — И не дури! Шутки шутками, а от солнечного удара могут быть неприятные последствия. Да ты и сам знаешь, что тебе говорить.
