Ким Стюарт - До чего ты хороша!
Изабелла смотрела на нее удивленно, как будто до нее не доходил смысл сказанных слов. Вдруг она громко рассмеялась.
— Нет, как тебе пришло это в голову, Кетлин?
Продавщица лукаво улыбнулась.
— Ну, я заметила выражение твоих глаз, когда ты смотрела на своего провожатого. Кто же он? Где ты с ним познакомилась?
— На улице, — сухо ответила Изабелла. — Ты и вправду сошла с ума, Изабелла Картер, — пробормотала она тихо. — То ты месяцами ведешь совершенно аскетический образ жизни, то влюбляешься в течение трех дней дважды. В твоих чувствах полная неразбериха.
Изабелла посмотрела на телефон. Позвонить Джеймсу или подождать его звонка?
Стук в дверь отвлек ее от раздумий.
— Войдите, — крикнула она машинально.
Кетлин просунула голову в дверь. Она сияла.
— Он пришел, — прошептала она еле слышно.
— Кто пришел? — спросила Изабелла, сбитая с толку.
— Ну, он. Паули-бой.
— Кто такой Паули-бой?
— Мужчина моей мечты, — сообщила Кетлин. Казалось, ее рассердило, что на свете есть люди, не знакомые с Паули-боем и не знающие, что она в него влюблена.
Изабелла засмеялась.
— А, его зовут Паули-бой. Что за странное имя.
— Сладко звучит, не так ли? — пела Кетлин.
— Слаще сахарной ваты, — согласилась Изабелла.
Продавщица недоверчиво посмотрела на нее и поняла, что это шутка. Она засмеялась несколько искусственно. В этот момент Изабелла услышала:
— Кетлин, куда ты делась?
«У Паули-боя, по крайней мере, приятный голос, — подумала Изабелла. — Придется пойти и посмотреть на чудо-мужчину, который привел Кетлин в полное смятение».
Изабелла вышла из кабинета и последовала за Кетлин, которая шла, качая бедрами.
В галерее находились двое мужчин. Один был модно одет, другой выглядел как карикатура на студента в юмористическом журнале. Круглые никелевые очки украшали его покрытое прыщами лицо, тонкие губы были крепко сжаты. Он оценивающе осматривал картины и скульптуры.
— Это Изабелла Картер, хозяйка галереи и моя начальница, как вам известно.
Мужчина в очках отвлекся от осмотра и дал оценку произведениям:
— Картины не представляют большой ценности. Однако они очень дорогие. Этот оттиск я видел, например, в магазине старьевщика. Его можно было купить меньше чем за половину этой стоимости.
— Если вещь плохая, она должна хотя бы дорого стоить, — язвительно ответила Изабелла. Она дружески улыбнулась его спутнику.
— Вы ведь так не считаете, Паули-бой? — произнося имя, она едва сдержала улыбку.
Он изумленно посмотрел на нее.
—. Он — Паули-бой, — и указал рукой на второго мужчину.
Изабелла пытливо посмотрела на Кетлин. Этого не может быть! Как могла хорошенькая молодая женщина влюбиться в такого всезнайку? Он ей совсем не подходит.
В этот момент Паули-бой строго спросил:
— Когда ты освободишься, Кетлин?
Продавщица посмотрела на Изабеллу.
— Я не знаю, — ответила она робко.
Паули-бой вытащил из сумки огромный фолиант и стал листать его. Через некоторое время его палец задержался на одной из страниц и он прочитал назидательным тоном:
— Рабочее время и оплата труда должны быть точно определены. Подписанный ниже контракт…
— Хорошо, хорошо, Паули-бой, — примирительно сказала Изабелла. — Мы работаем до шести. Можете подождать. — Она показал на кресла, стоявшие в углу салона.
Изабелла с трудом сдержала свой гнев. Никто не может назвать ее несправедливой работодательницей. А этот Паули-бой и подавно! Если бы она не относилась так хорошо к Кетлин, то указала бы на дверь молодому зазнайке. Однако она не смогла удержаться и спросила сладким голосом:
— Позвольте предложить вам чашечку кофе или бокал шампанского?
Спутник Паули-боя взял его за руку и предотвратил чванливый ответ.
— Пойдем. Мы можем зайти за Кетлин после шести.
Новый возлюбленный Кетлин не нашелся, что ответить. Он строго посмотрел на свою подругу.
— Ладно, в шесть мы зайдем. Ты как раз закончишь. Но ты не должна работать ни минуты больше. — Он стукнул рукой по книге, которую все еще держал открытой. — Здесь все постановления профсоюзов. Вечером мы можем выучить их наизусть. Большинство законов я уже знаю. Но тебе тоже очень полезно их знать, — закончил он сердито.
Кетлин кивнула со слезами на глазах.
— Хорошо, Паули-бой, я их выучу.
Давид Тернер ухмыльнулся.
— Великолепно, Кетлин. Потом ты выучишь наизусть Манифест Карла Маркса. Ничего страшного. Всего два толстых фолианта, приблизительно шестьсот страниц. Детская забава для того, кто хочет учиться, а не тратить время впустую.
— Правильно. — Паули-бой утвердительно кивнул. Он не почувствовал иронию в словах спутника.
Изабелла облегченно вздохнула, когда оба ушли из галереи. Слезы Кетлин улетучились. Она мечтательно смотрела вслед уходящим мужчинам.
— Он чудесный, — прошептала она.
— Мужчина, который знает наизусть Манифест, действительно маленькое чудо.
Похоже, любовь лишила Кетлин чувства юмора.
— Да, — прошептала она. — Я еще никогда не была знакома с таким мужчиной.
— Да, таких немного, — сухо заметила Изабелла. Слава Богу, — мысленно добавила она. Звонок телефона раздался в кабинете. Она обрадовалась возможности прервать беседу с Кетлин. Паули-бой, должно быть, обладает необыкновенными качествами, которые лишь Кетлин сможет откопать. На других он производит впечатление надутого и глупого человека.
Она сняла трубку в надежде услышать голос Джеймса. Но это была Харрит.
— Дорогая, мы идем в музей, а потом заедем за тобой.
— Кто мы? — спросила недоверчиво Изабелла.
— Ну, Джеймс и я, кто же еще? — невинно ответила Харрит.
«Да, кто же еще?» — подумала Изабелла мрачно и положила трубку.
7
Дерек Томпсон принес обещанную картину. Изабелла изумленно смотрела то на полотно, то на него. Когда он назвал цену, она запротестовала:
— Дерек, на это я не могу согласиться. Цена нереальна, картина стоит намного дороже.
— Но для вас я купил картину по этой цене. Вы должны выкупить ее у меня. А иначе что же мне с ней делать?
— Где вы ее нашли? — полюбопытствовала она. — По-моему, последний раз ее купил на аукционе коллекционер, который неохотно расстается со своими сокровищами.
— Я ее нашел, и дело закончено.
— Да, но если у вас такой круг знакомых, который позволяет осуществлять подобные сделки, то вам должно быть несложно продавать страховые полисы.
Он засмеялся.
— Я сегодня продал один.
