Лора Брантуэйт - Нет правил для любви
С каждой минутой изгнание становится все ближе.
Джастину казалось, что он очень быстро стареет и что приближается не возвращение в Лондон — его смерть. Он понял, что такое неизбежность. Его дед умирал от рака легких. Диагноз поставили за полгода до смерти. И пообещали именно полгода жизни. Джастину тогда было двадцать два. И он никак не мог понять — как же человек может жить, быть спокойным и добрым, зная, когда умрет. Жизнь, наверное, становится бессмысленной и страшной. А потом подумал — а ведь есть люди, которые умрут через неделю. Завтра. В следующую минуту. И они не знают об этом. Им нечего бояться — но они ничего не подозревают, не успеют, может быть, доделать что-то важное, что-то кому-то сказать…
Он точно знает, сколько ему времени осталось с Самантой. А сделать что-то — немеют руки. Сказать — будто восковая печать на губах. Мертвенная. Что ей сказать? «Люблю, жизни без тебя не представляю, пожалуйста, брось Эдмонда, я сделаю тебя счастливой»?
Сделает ли?
Не важно. Она не бросит Эдмонда накануне свадьбы. Он даже не знает, как она к нему относится! К ним обоим…
Эдмонда она любит. Наверное. Она станет его женой.
Эдмонд не звонит. А может быть, она разговаривает с ним тайком, чтобы Джастин не услышал. Ей неловко, и она не хочет его расстраивать. Надо бы спросить… Но произнести в присутствии Саманты имя Эдмонда ему было невыносимо стыдно. Оно и понятно.
— Эй, там, в ванной! — В дверь нетерпеливо постучали. — Я тоже хочу в душ! Имей совесть!
Ее веселый голос вывел его из оцепенения. Джастин выключил воду и вышел. В дверях стиснул Саманту в объятиях — неудачно, случайно заломив ей руку.
— Ай!..
— Прости.
— Ничего.
Я даже в мелочах причиняю ей боль, с тоской подумал Джастин. Нет, это уже паранойя, возразил здравый смысл. Просто неловкое движение и все. Никакой это не знак.
Этой ночью они просто лежали рядом под одним одеялом. Саманта слушала ровное дыхание Джастина. За окном пошел дождь, а ей все равно не спалось.
Все так запуталось, стало невообразимо сложно… Оно и раньше-то не было просто, но сейчас казалось, что ее желания и жизненные обстоятельства — дремучий лес, из которого не выбраться.
Джастин замечательный. Джастин самый лучший. С ним она познала такие тонкости отношений между мужчиной и женщиной, такие оттенки отношений, о существовании которых даже помыслить не могла. Он ее понимает и уважает.
Но будущего у них нет. А настоящее закончится через два дня.
Саманта расплакалась. Что будет, когда они вернутся в Лондон? Там ждет Эдмонд. Хлопочет о свадьбе. Как ей смотреть ему в глаза?
Да никак. Он ей не нужен.
Уйти к другу жениха — это пошло. Это двойное предательство. Эдмонд, конечно, сам хорош, но такого он не заслужил. Наверняка озлобится и станет просто невыносим. Навсегда возненавидит их обоих. И они с Джастином будут в этом виноваты. На осколках чужой жизни своей не построишь. У них с Эдмондом не было счастья, чего уж там говорить. Но у них была жизнь, будущее…
Жизнь без счастья не имеет смысла. Такого будущего ей не надо, не хочется, и все! За последние дни она поняла, что жить, наслаждаясь каждой минутой, — можно. Стоит ли стабильность с Эдмондом — стабильность, полная размолвок, холода и шпилек — свободы, возможности быть счастливой… с кем-то другим?
Нет, не стоит.
Можно уйти не к другу жениха. Можно ведь просто уйти. Да, пускай будет трудно, пускай будет одиноко — это не навсегда. Точно не навсегда. А даже если и так… Значит, такова судьба.
Саманта перекатывала это решение в мозгу, как леденец на языке. Горьковато, но вкус все равно ей нравился — как у хорошего тоника.
И куда только подевались все страхи? Затаились, что ли?
Кажется, Джастин дал ей сил.
Она прислушалась к его дыханию и подумала, что ему, должно быть, снится что-то хорошее. Она повернулась к нему лицом и обняла одной рукой. Спи, нежданное-негаданное и такое непрочное счастье… Главное ведь, что ты вообще — есть, и какая разница, что будет потом? Нам осталось еще два дня до изгнания из рая.
От этой мысли защемило сердце. Саманта постаралась заснуть как можно скорее, чтобы избавиться от внезапной тоски.
— Я бы хотела остаться здесь навсегда, — сказала Саманта на следующее утро, задумчиво нарезая хлеб для тостов.
— Я тоже, — серьезно ответил Джастин.
Саманта улыбнулась.
— Мы бы выкупили этот дом. Завели коров…
— Коров?!
— Да, непременно. По-моему, здесь самые удивительные коровы в мире. Спокойные, сытые и счастливые. Я бы хотела жить рядом с таким существом… у которого все хорошо.
— А что еще? — улыбнулся Джастин. Он присел на краешек стола — просто чтобы побыть с ней, посмотреть, как споро и плавно движутся ее руки.
— Камин топили бы каждый день. Непременно. Даже в самые теплые дни лета. У меня была бы большая библиотека в высоких книжных шкафах. И собаки — пара гончих. Мне нравятся гончие, они такие азартные, спортивные. Я бы работала в местной школе. А ты…
— А я?
— А ты рисовал бы иллюстрации к книгам. Или фотографировал бы. Или оборудовал маленькую студию в задней комнате и рисовал бы мультфильмы. Свои собственные. А я бы писала для тебя сценарии. Хотя нет, в задней комнате была бы детская…
Саманта бросила на него взгляд и замолчала. У Джастина было лицо человека, которому в сердце вогнали гвоздь.
— Не слушай меня, я глупости говорю.
— Почему же глупости? — выдавил из себя Джастин.
Саманта промолчала.
— Потому что «невозможности»?
Она снова промолчала.
Джастин посидел рядом еще немного — и вышел. Саманта порезала палец — неудачно острый нож попался ей сегодня. Надо было держать язык за зубами и все. Так просто. Мало ли кому чего хочется…
Его, может быть, тоже гложет тоска по чему-то несбыточному. Перед завтраком Джастин поцеловал ее в щеку и попросил прощения. Саманта тоже извинилась. Ей стоило титанических усилий не разреветься. Она плакала чаще, чем ей хотелось бы, и знала, что никому от этого легче не становится — но все равно плакала.
Что ж, пришло время становиться сильной и удерживать слезы. Хорошее умение, никогда не повредит.
После завтрака она ушла в спальню и взялась за блокнот — тот самый, с единорогом на обложке, большого формата. Книжечка с самым сокровенным.
Когда через полчаса Джастин вошел в комнату, Саманта стояла на коленях возле кровати и лихорадочно что-то записывала в блокнот. Он пожалел, что не может видеть ее лица — оно было занавешено упавшими волосами.
— Ты занята?
Молчание.
— Прости.
— Эй, погоди! Я сейчас… допишу… еще пару строк!
