Сюзанна Маккарти - Чары Афродиты
– Разве Элен и не сказала вам, что сегодня вечером следовало одеться поприличнее? – надменно спросила София, глядя на Меган сверху вниз. – Мы чествуем ее родителей.
Меган почувствовала, как щеки ее слегка порозовели.
– Нет, она ничего не сказала.
Нарочно, наверное? Да наверняка! Юная гречаночка вряд ли забыла о торжественном ужине в честь ее родителей. Значит, у этой маленькой кошечки тоже имеются коготки.
– Вы должны переодеться, и как можно скорее, – приказала София, делая величественный жест рукой. – И, будьте добры, поспешите, вы уже заставили нас всех ждать.
Меган язвительно усмехнулась.
– О, как мне жаль! Думаю, мне лучше остаться так, я уверена, никто даже не обратит внимания.
И, гордо подняв голову, она пересекла холл, громко стуча по мраморному полу одолженными у Кэти высоченными шпильками.
У открытых дверей гостиной она невольно замедлила шаги и нерешительно остановилась. Разговоры в гостиной разом стихли, и все головы повернулись в ее сторону. Слова Софии о званом вечере и необходимости вечерних нарядов оказались вовсе не преувеличением – все люди, находившиеся в гостиной, выглядели так, словно собрались по меньшей мере на премьеру в оперу. Мужчины были одеты в официальные черные смокинги, а женщины, так же как и София, в роскошные наряды из шелка или атласа темных изысканных тонов. Драгоценностей на них было такое количество, что ими можно было заполнить банковский сейф.
Меган почувствовала, как горячий румянец начинает заливать ей лицо. И тут она увидела Тео, стоящего в другом конце комнаты с непроницаемым выражением лица.
В его руку, как пиявка, вцепилась Элени, чья природная миловидность казалась несколько придавленной чересчур пышным платьем из ярко-розовой тафты какого-то кукольного оттенка. И эта аляповатая заколка из фальшивых бриллиантов, которая совсем не подходила к украшавшему ее шею изящному жемчужному ожерелью. Ее лицо, когда она смотрела на Меган, так и лучилось от самодовольства: еще бы, ведь ее маленькая хитрость удалась.
Выручил Дакис. Проказливо поблескивая глазами, старик отделился от группы гостей, подошел к девушке и без церемоний взял ее под руку.
– Ага, вот и ты, моя дорогая! Прекрасная как роза!
Она улыбнулась ему с искренней благодарностью.
– Понятия не имела, что сегодня званый ужин, – пробормотала она. – Наверное, было бы лучше мне вообще не приходить.
– Глупости! Пойдем, ты должна познакомиться с родителями Элени. Ее папаша просто великолепен, знаешь ли, такой ужасно важный мужчина и постоянно следит, чтобы никто никогда не смел об этом забывать! А про тебя я им и так уже все рассказал.
– А что именно? – тихо хмыкнула Меган.
Старик прыснул.
– Как – что? То, что ты – моя личная медсестра, разумеется, и то, что ты заботишься обо мне по-особенному.
– Вот этого я и боялась!
– Ах, да это просто так, маленькая игра, – успокоил он девушку. – Как это по-английски? Вроде как сунуть кошку в клетку с голубями, так? Ну вот и давай! Взъерошим перышки нашим птичкам. Порезвимся немножко. Мне кажется, им это не помешает. А ты что думаешь?
Меган была вынуждена признать, что старик, как всегда, прав. Его родственнички были так напыщенны, так тряслись из-за денег старика, что были готовы подумать о ней все что угодно. Почему бы не повеселиться немножко за их счет?
И опять-таки этот Тео, подумала она, а он гораздо хуже их всех, вместе взятых. Из-под ресниц она украдкой посмотрела в его сторону и вынуждена была признать, что он выглядит великолепно в своем безукоризненном смокинге. Небрежно засунув руку в карман черных брюк, он стоял с видом высокомерным и самоуверенным.
– Отлично, – решила она, ослепительно улыбаясь Дакису. – Давайте действительно подкинем им повод для небольшого скандальчика.
Кокетливо хихикать, строить глазки и взмахивать ресницами она никогда не училась, но удивительно, насколько удачно у нее все это получилось, когда возникла необходимость. Дакис смеялся, легонько похлопывал ее по ягодицам, а она протестовала и надувала губки, втайне наслаждаясь шепотом и осуждающими, косыми взглядами, которыми обменивались члены семьи.
Когда они ходили по комнате, Дакис тяжело облокачивался на ее руку – сегодня вечером он пользовался тонкой тростью из эбонита вместо более устойчивой палки-треножника. Старик выглядел почти так же представительно, как и его сын, и Меган подумала, что, наверное, много лет назад он был таким же привлекательным.
Они подошли к группе, где стоял Гиоргиос и его носатая, увешанная драгоценностями жена. Центром внимания здесь был высокий, напыщенный мужчина, от которого разило надменностью и самодовольством еще больше, чем от толстого Гиоргиоса. Рядом с ним стояла мать Элени – очевидно, в молодости она была очень красива, но сейчас у нее на лице было такое кислое и раздраженное выражение, будто она съела лимон. Судя по всему, это выражение с годами превратило ее лицо в брюзгливую маску с глубокими, некрасивыми морщинами, залегшими вокруг глаз и рта.
– А, Димитриос, как поживаешь? – с непривычной теплотой приветствовал Дакис своего гостя. – И Екатерина! Сегодня вечером ты выглядишь необыкновенно красивой!
На них сверкнули глаза, холодные, как черный лед, напомнившие Меган о Медузе-горгоне, способной обращать все живое в камень одним только взглядом.
Дакис явно наслаждался вечером.
– А сейчас, моя дорогая, позволь познакомить тебя с дорогими гостями, – сказал он, поглаживая ее по руке. – Это отец и мать Элени. А это моя маленькая нянечка, которая всю себя посвятила уходу за мной.
Меган стала объектом такого надменного и презрительного взгляда, который мог бы предназначаться разве объедкам кошачьего обеда, случайно оказавшимся на драгоценном ковре гостиной. И, не обращая внимания на Меган, будто ее вовсе не существовало, они отвернулись от нее и продолжили свой разговор с Гиоргиосом и его женой. Возмущение закипело в ней. Да как они смеют? Они даже не знают ее! Что ж, сегодня вечером она им покажет! Повернувшись к Дакису и нежно прижавшись к нему, она смахнула воображаемую пылинку с безупречного лацкана его смокинга.
– Даки, сладкий мой, можно мне выпить ма-а-аленький бокальчик вина? – кокетливо промурлыкала она. – Обещаю тебе, что не опьянею!
– Тебе можно все! – провозгласил старик громовым голосом. – Вламис, два бокала вина! – повелительно сказал он лакею, незаметно обходящему гостей с серебряным подносом, заставленным напитками.
Тео негромко переговаривался с Элени, но вот его глаза встретились с глазами Меган, и она не могла не заметить в них блеск холодной враждебности. Значит, ему не нравится ее маленькое представление? Весело рассмеявшись, она откинула назад волосы. Он может думать все, что ему заблагорассудится, черт возьми!
