Джина Айкин - Незримая нить
На этот раз закашлялась Голди. Однако ей удалось удержать пищу во рту.
— Баскетболист?
Черт побери! А ведь казалось, что ей удалось заморочить Джулии голову, когда та спросила о Фрэнке. Очевидно, подруга все-таки сумела каким-то образом вычислить его.
— Ты хочешь сказать… один из тех баскетболистов, — спросила Голди, прополоскав горло глотком воды, — которые были на моей вечеринке?
Джулия кивнула.
— Точно. Помнишь того, с крепкими ягодицами…
Элинор чуть было не подавилась снова.
— Джулия сама не знает, о чем говорит.
— Разумеется, — с усмешкой ответила та.
Голди пристально посмотрела в лицо Элинор.
— А мне тогда показалось, что, после того как я вас разогнала, вы разошлись по домам.
— Ты нас вовсе не разгоняла, поскольку сама улизнула куда-то с Джеком.
— Вовсе и не улизнула. Просто наткнулась на него… в лифте, когда поднималась в свою квартиру.
Элинор назидательно подняла палец.
— Вот-вот. Наткнулась на него в лифте, где вы бесстыдно занялись сексом.
Голди покраснела до корней волос.
— Господи, подумать только, что я дожила до того момента, что жалею о знакомстве с вами! Вот и рассказывай что-нибудь после этого.
Джулия фыркнула.
— Так вот Элинор тоже наткнулась на своего баскетболиста на выходе из клуба. Мне еще тогда показалось, что после того, как мы попрощались, они опять встретились, но я не была в этом уверена. До сегодняшнего дня.
— Ты и сейчас ничего не знаешь наверняка.
Видя, что предметом разговора становится не она, а Элинор, Голди довольно улыбнулась.
— Что ты скалишься, — огрызнулась Элинор и, воспользовавшись тем, что официантка принесла ей заказанное мясо, начала нарезать его с ненужной сосредоточенностью.
— Ничего особенного. Просто мне кажется, что сейчас ты лжешь без зазрения совести.
Джулия ткнула вилкой в направлении Элинор.
— Думаю, дело в том, что обычно ты всегда говорила нам правду, не скрывая ничего.
— А я думаю, что вы обе спятили.
— Ну, разумеется, — притворно согласилась Голди. — Ладно, забудем это. Вы меня совсем сбили с толку. Этим утром я была у врача.
— Ну и как? — вопросительно взглянули на нее подруги.
— Все в полном порядке, — сообщила Голди, улыбаясь во весь рот. — Ребеночек развивается нормально.
— О, Голди, это просто великолепно! — воскликнула Джулия, наклоняясь, чтобы обнять ее.
— Я тоже так думаю. Жаль, что пока нельзя сказать, мальчик родится или девочка. Но мне все равно. Я уже люблю малыша, кем бы он ни был.
Элинор тоже крепко обняла подругу. До сих пор ее ребенок казался ей чем-то неопределенным, больше абстракцией, нежели реальным живым существом. Но теперь она неожиданно ощутила всю значимость происходящего с Голди.
— А Джек кого больше хочет? — спросила она.
Голди пожала плечами.
— Не знаю. Когда я завожу об этом речь, Джек говорит, что если родится мальчик, то он станет ему хорошим помощником. А если девочка, да еще похожая на меня, то он тоже будет счастлив.
Элинор почувствовала, что на глаза ее невольно наворачиваются слезы.
— Как это мило с его стороны, — заметила Джулия.
И нее трое, совершенно забыв о еде и о баскетболистах, начали увлеченно выбирать имя будущему ребенку, будь то мальчик или девочка. До сей поры дети мало интересовали Элинор, они должны были заботить других, посторонних людей, а не ее и не ее друзей. Но теперь, и связи с беременностью Голди, все изменилось. Хотя именно Голди призналась им, что не планировала завести ребенка так быстро, она хотела сначала насладиться прелестями жизни с мужем…
Вдоволь наговорившись, они вновь вспомнили о еде, давая Элинор время для размышлений. Хочется ли ей иметь детей? Задайся она этой мыслью еще месяц назад, ответ был бы отрицательный. Жизнь, которую она вела, ее вполне устраивала. Но потом появился Фрэнк…
Элинор опять чуть не подавилась, на этот раз мясом.
Голди пощелкала языком.
— Похоже, сегодня у тебя сплошные проблемы с едой.
— Послушайте, может, оставите меня в покое? — огрызнулась Элинор.
— Итак, — как ни в чем не бывало продолжила Голди, — когда ты расскажешь нам о своем баскетболисте?
Пожав плечами, Элинор отодвинула тарелку, есть ей совсем расхотелось.
— Когда будет что рассказывать.
— Так, значит, он все-таки живет у тебя? — не отставала Джулия.
Элинор бросила на нее удивленный взгляд.
— Что ты так смотришь? Вполне резонный вопрос. Четыре месяца назад его команда играла в нашем городе. Но я что-то не помню, чтобы в расписании была еще одна игра…
— С каких это пор ты стала специалистом в спортивных играх?
— У меня два старших брата, ты забыла? — Джулия отхлебнула холодного чая. — Кроме того, не надо уходить от заданного вопроса.
Элинор показала ей язык, и все трое дружно рассмеялись.
— Ну хорошо. Его зовут Фрэнк. Фрэнк Корвин. И он действительно играет в той команде.
Подруги молча ожидали продолжения.
— Да, он живет у меня, — со вздохом подтвердила Элинор. — Хватит с вас?
— Так я и знала! — заявила Джулия. — Тот вылетевший из твоего рта листок шпината выдал тебя с потрохами.
Голди рассмеялась.
— В этом есть доля правды. Выражение твоего лица, когда Джулия предположила, что ты похитила горячего парня и держишь его у себя взаперти, дорогого стоило. — Она поправила свои распущенные белокурые волосы. — Должно быть, это очень серьезно?
Элинор безразлично пожала плечами.
— Он приехал просто погостить.
За столом воцарилось неловкое молчание.
— Послушай, — наконец сказала Джулия, — а что ты делаешь на Рождество?
— На Рождество?
Голди вновь рассмеялась.
— Это когда украшают игрушками елки, а из всех динамиков звучат гимны.
— Я знаю, что такое Рождество. Как и то, что до него осталось совсем немного.
Голди сделала вид, будто облегченно утирает пот со лба.
— Уфф… значит, мы еще не совсем тебя потеряли.
— Очень смешно! — фыркнула Элинор и притворилась, что всерьез задумалась. — Не знаю, буду ли я на Рождество свободна…
Голди с Джулией многозначительно переглянулись.
— Прекратите это! — взмолилась Элинор. — Если сказать правду… Впрочем, я не знаю, в чем эта правда заключается. — Она усмехнулась. — В одном могу признаться: секс с ним это что-то… это ух…
Голди нахмурилась.
— Ух? И это говорит подруга, делившаяся с нами любыми интимными подробностями? Которую приходилось удерживать от излишней откровенности?
— Не столь уж я порочна.
