Шона Майклз - Во что бы то ни стало
Ли откинулась на спинку дивана.
— Хорошо. Мне трудно было бы сказать детям, что Арнольда придется отдать. Они любят его.
— А вы нет?
— Если бы вы спросили меня об этом днем, когда он выскользнул из дома вслед за Джоуи, я бы сказала «нет». Сейчас же я скажу, что люблю, и это правда. Он - Фредди Филмор. Мои книги о нем позволили мне оставаться дома с детьми, обеспечить им крышу над головой после ухода мужа. И это... ну, это ведь мой пес. Я не могу не любить его.
Шейн постарался не обращать внимания на упоминание о ее бывшем муже. Когда он начинал думать о мужчине, которому принадлежала Ли и который бросил ее, в нем пробуждалось нечто похожее на ревность.
— Знаете, меня поражает то, что Брут постоянно пропускает его на задний двор. Он же в какой-то степени сторожевой пес, в три раза крупнее Арнольда, но тот умудряется его запугивать. И как только бандиту это удается?
— Хотелось бы надеяться, что вам не придется это выяснять.
— В Шейди-Оукс ничего особенного обычно не происходит. И этим мне нравится наш город. У нас есть проблемы, но большей частью из-за скандального характера Нэда Шиплока. Но это не убийства и не нанесение увечий.
- Это одна из причин, по которой я переехала сюда. А также отличная школа. Шейди-Оукс расположен недалеко от крупного города, так что при необходимости всегда можно съездить туда, Но и не так близко, чтобы здесь сохранялись присущие маленькому городу тишина и спокойствие.
— Да, я не представляю себе жизнь в другом месте. Я всегда жил здесь, за исключением времени учебы в колледже и медицинском институте. Мне не терпелось вернуться сюда и заняться врачебной практикой. Мой отец был здесь педиатром до меня. Oн умер, когда я был уже интерном. На какое-то время город остался без детского врача, и это создавало много проблем людям, но я закончил учебу и вернулся сюда.
— Наверное, здорово ощущать, что ты нужен людям.
— Жители города помогли мне пережить смерть жены, загружая работой. Не знаю, что я делал бы без их помощи.
— Мне никак не удается пустить где-то корни. За последние десять лет я так часто переезжала, что перевозчики мебели делают мне скидку.
Шейн рассмеялся.
— Надеюсь, здесь вы задержитесь на некоторое время.
— Ровно на столько, на сколько нам здесь будут рады.
Он притянул Ли к себе.
— Как мэр города я официально заявляю, что рад приветствовать вас и вашу семью в Шейди-Оукс.
Шейн взял ее лицо в ладони и склонился к ее губам. Коснулся их раз губами, затем другой. Он хотел было отстраниться от нее, но желание отозвалось трепетом во всем его теле. Не в состоянии подавить охватившее его влечение, Шейн обнял Ли и прильнул к ее губам долгим, страстным поцелуем.
Он прогнал свою рассудительность подальше и всецело отдался наслаждению от слияния их губ. Он ощутил податливую мягкость прильнувшего к нему тела, так контрастировавшую с его упругой твердостью, и почувствовал идущий он нее жар. Ошеломляющий. Испепеляющий.
«Нужно остановиться», — твердил себе Шейн, опрокидывая Ли на спину, но понимал, что не сможет отказаться от того, что желал больше всего на свете. Он хотел ее. Он хотел ощутить ее грудь в своих ладонях, прикосновение ее губ к своей коже, ее горячую плоть, обволакивающую его естество.
Когда его язык проник к ней в рот и вкусил сладость ее языка, она издала стон, и это подстегнуло его желание. Руки Ли крепко обхватили его спину. В другом поощрении он не нуждался. Шейн провел дорожку губами к ее уху, расстегнул верхнюю пуговицу блузки распахнул ее. Его ладонь скользнула внутрь и легла на ее грудь.
Вдруг Шейн почувствовал, что кто-то дергает его за штанину. Он немного отодвинулся от Ли и оглянулся: ухватив зубами нижнюю часть брюк, Арнольд мотал головой, угрожая в любую секунду оторвать кусок ткани.
Порыв страсти улетучивался по мере того, как Шейн пытался вырвать штанину из пасти Арнольда. Ли принялась застегивать блузку и приглаживать волосы. Ее щеки залились румянцем, губы припухли от его поцелуев.
Шейн отстранился от Ли, поняв но выражению ее лица, что вернуться к занятию, предшествовавшему вмешательству Арнольда, не удастся.
— Очевидно, этот пес готов вернуться домой, — пробормотал он, понимая, что отныне ему придется принимать в своем доме эту собаку.
— Он защищает меня.
— Он просто ревнует, потому что на него не обращают внимания. Принцесса, наверное, от него устала. Наконец-то она повела себя правильно.
— Обижаешь. Арнольд — прекрасная собака.
Шейн заметил, что Ли полностью пришла в себе. Она поднялась, намереваясь уйти. Но ему не хотелось отпускать ее, не хотелось оставаться одному. Он схватил ее за руку и потянул назад на диван, усадил рядом с собой.
— Не думаю, что... — Ли попыталась его остановить.
— Ш-ш... — Шейн приложил палец к ее губам, и Арнольд снова зарычал. — Я просто хочу поговорить с тобой. Это все. Что еще остается делать, когда этот маленький надсмотрщик находится рядом?
Румянец на ее щеках стал гуще.
— Я всегда говорила, что у Арнольда безупречное чувство времени.
— Это зависит от того, как на это смотреть. — Ему очень хотелось прикоснуться к Ли, но он сжал кулаки и прижал руки к бокам. — Нужно обсудить то, что произошло сегодня.
— Давай считать это ошибкой.
— Ты знаешь, что это не так. Наше желание вызревало несколько недель. Нас влечет друг к другу.
Ли усмехнулась:
—Ты так привечаешь всех, кто приезжает в Шейди-Оукс?
— Нет, разумеется. Я не позволю тебе, уйти от обсуждения наших отношений.
— Я не ухожу от обсуждения, а просто хочу отложить его.
— Я знаю, что ни тебе, ни мне не нужны длительные отношения, так что прикажешь с этим делать?
Ли провела рукой по волосам.
— Я не знаю.
— Мы ведь взрослые люди и можем поддаться страсти. — От одной этой мысли его тело напряглось.
— Или мы могли бы начать встречаться, чтобы лучше узнать друг друга.
— Никаких обязательств? Никаких видов на будущее?
— Конечно, — подтвердила Ли.
Шейн почувствовал, что начинает хмуриться, и заставил себя улыбнуться, хотя улыбка получилась не совсем искренней. Но она не должна была почувствовать, что его озаботил ее ответ.
— Ну, тогда почему бы нам не поужинать в ближайшие выходные? Ведь нам так и не удалось это сделать у моей матери.
— Прекрасная идея. Дедуля будет в восторге.
— Твой дед? — спросил он удивленно.
— По-моему, он запал на твою мать. Он не противился тому, чтобы сходить снова к ней в больницу. Такого раньше никогда не было. Не представляешь, что мне приходилось выслушивать, когда нужно было сводить его к доктору.
