Дениза Алистер - Моя половинка
Легкий нажим на имени намекал на взаимоотношения, которые давно уже перешли за рамки официальных.
Оливии сразу же не понравились и фамильярный тон, и жеманное высокомерие незнакомки.
– Боюсь, он уже ушел домой, – коротко бросила она.
– Уже? – голос прозвучал недоверчиво.
– У нас сейчас уже половина восьмого вечера, – пояснила Оливия.
– Для Гилберта это пустяк. Здесь он нередко засиживался за своим рабочим столом до полуночи. Вообще-то мы с ним почти сутками не вылезали из офиса.
– Мы? – не сдержала удивленного возгласа Оливия.
Она была готова откусить себе язык, едва это слово слетело с ее губ. Интересно, какие оно может иметь последствия?..
В трубке забулькал грубоватый смех.
– Все в интересах служебного долга, заверяю вас. Я – Сусанна Уитлоу. Несколько лет была личным секретарем Гила в «Россаро эдвертайзинг».
Служебный долг – как же, сердито думала Оливия. Вовсе не своим служебным рвением она пытается произвести на меня впечатление, наоборот, своими фамильярными отношениями с Гилом. А может быть, интимными?
– А с кем я говорю?
– Я – Оливия Бофор.
Наступило короткое молчание, казалось, заряженное напряжением, и Оливия почти физически чувствовала, как по телефонной линии неслись к ней флюиды неприязни от бывшей секретарши Гила. Когда американка заговорила снова, то в ее голосе появились металлические нотки.
– А! Крошка-кузина! Та самая, что теперь работает у Гила?
Откуда она знает это ее прозвище? Выходит, они с Гилом обсуждали ее. Но в трубку Оливия подтвердила:
– Да, та самая.
– Ну и как, вам нравится быть его личным помощником?
Ударение на предпоследнем слове предполагало наличие связей с боссом, выходящих далеко за рамки служебных отношений. Интересно, насколько тесной была связь Сусанны с Гилом, когда она работала его личным секретарем? Остается только гадать. Во всяком случае, у Оливии вопрос из-за океана вызвал самые неприятные ощущения. Она ответила холодно, не позволяя втянуть себя в рассуждения.
– Работа – прекрасная.
– А Гил – прекрасный человек. Вы согласны?
– В качестве босса он определенно заслуживает уважения.
Сусанна захихикала.
– Босс? Уважение? Да бросьте, не слишком ли это официально? Вы, конечно, уже подружились с ним?
Эта женщина явно ревновала, и Оливия предположила: та закидывает сети, пытаясь установить, есть ли что-то между Оливией и Гилом вне служебных рамок.
Но все так далеко от истины, что Оливии было бы смешно, если бы неприятные вопросы Сусанны не задевали так больно.
– Не хотите ли что-нибудь передать ему? – спросила наконец Оливия, намеренно игнорируя последний вопрос.
Небольшая пауза свидетельствовала, что Сусанна восприняла отповедь.
– Нет, – заявила она отрывисто. – Я предпочла бы поговорить с ним лично. Понимаете, это не по служебным делам.
Оливия все поняла с предельной ясностью. Эта женщина – любовница Гила, и простой факт, что между ними пролег океан, не прервал их связь.
– В таком случае предлагаю позвонить ему домой, – ответила Оливия резко и швырнула трубку на рычаг.
Телефонный разговор испортил ей настроение. А ведь она была так довольна собой, когда закончила доклад. Внутри у нее все кипело, нервы напряглись. Нет, я не ревную, внушала она себе. Мне абсолютно все равно, была ли Сусанна любовницей Гила или до сих пор остается ею. Почему это должно меня беспокоить?..
– Кто это был?
Оливия обернулась и обнаружила, что в дверях стоит Гил. Она-то думала, что он давно уже уехал домой. Его неожиданное появление застигло ее врасплох. Без пиджака, без галстука, с расстегнутой верхней пуговицей на рубашке он выглядел не так, как обычно, – менее официально, но такой его облик будоражил ее еще больше.
– Это... это звонила Сусанна Уитлоу.
– Сусанна Уитлоу? – нахмурился Гил. – Что ей было нужно?
– Не знаю. Она не просила ничего передать. Ей надо было говорить с тобой лично.
Оливия попробовала по реакции Гила что-нибудь понять, но его лицо оставалось непроницаемым, не выдавая никаких чувств.
Может быть, он дожидается ухода Оливии, чтобы ответить на звонок из Нью-Йорка без посторонних? Оливия направилась было в свой кабинет, но Гил остановил ее, положив руку ей на плечо. Она тут же отскочила как ошпаренная – так болезненно отреагировало ее тело на это прикосновение.
Он тут же сложил руки на груди, посмотрел на нее сверху вниз и произнес неожиданно:
– Она тебя чем-нибудь расстроила?
Телефонный разговор и впрямь расстроил Оливию, но она, с вызовом взглянув на Гила, ответила:
– Конечно нет. С какой стати твоя бывшая секретарша должна меня расстраивать? – Затем, не желая слышать ничего, что он мог бы сказать в ответ, Оливия добавила: – Мне в самом деле пора. Я уже уходила, когда зазвонил телефон.
К ее неудовольствию Гил последовал за ней.
– Почему ты здесь так поздно? – спросил он.
Оливия взглянула на папку, лежавшую на столе.
– Я работала над докладом. Все сделано... он готов.
– Это впечатляет. – Гил слегка наклонил голову, – я думал, тебе потребуется еще по меньшей мере пара недель, чтобы закончить. Вот это работоспособность!
Румянец покрыл щеки Оливии, и она сама удивилась, почему похвала Гила так приятна ей.
В коридоре раздались шаги – служащий ночной охраны остановился у двери в кабинет.
– Я думал, все уже ушли, – извинился он за то, что помешал.
– Мы уже уходим, – сказал Гил охраннику.
Оливия поспешила схватить портфель, натянула пальто, туго завязав пояс.
В кабине лифта Гил по привычке нажал кнопку, чтобы спуститься в подвальный этаж, где находилась стоянка машин.
– Я выйду на первом, – заторопилась Оливия. – Моя машина не завелась сегодня утром. Пришлось ехать на работу на такси.
Кабина лифта была довольно просторной, но, когда Оливия почувствовала себя запертой в ней вместе с Гилом, у нее вдруг возникло чувство клаустрофобии.
Несправедливо, что Гил способен так воздействовать на нее... не прилагая при этом никаких усилий.
– Ты же не собираешься идти домой пешком, не так ли?
– Нет. Я вызову такси из помещения охраны.
– К чему эти сложности. Я тебя подвезу.
– Нет, нет. Я без проблем вызову такси, – запротестовала она.
– Не смеши меня, Оливия. Моя квартира недалеко от твоей, поэтому мне не придется даже отклоняться от маршрута, чтобы доставить тебя домой. Я просто предлагаю подвезти тебя, а не заманиваю в постель, к твоему сведению, – сухо сказал Гил.
Оливия посмотрела на него с досадой и сжала губы, воздержавшись от дальнейших возражений.
