Триша Дэвид - Где цветет омела
— Чиновники из государственной опеки рекомендовали отдать Кати в семью на удочерение. Они сказали, что ей нужны подходящие мать и отец, а также, возможно, братья и сестры и что они сомневаются в моих способностях воспитывать ее. Они говорили, что я смогу навещать ее — но воспитывать постоянно вряд ли сумею.
— Но ты любишь ее, — тихо проговорила Бетти, наблюдая за его лицом, освещенным лунным светом. — Это самое главное. Любовь… Если ты любишь ее достаточно сильно, то возможно все.
— Да? — Он встал. — Наверное, ты знаешь, что это такое, не так ли, Бетти? Знаешь, что такое любовь. Это профессия Бетти Листер. Ты берешь раненых и осиротевших тварей и любишь и ласкаешь их, пока они не выздоровеют. Все остальное ты откладываешь в сторону — все то, что нормальная женщина считает самым важным, — потому что забота о беспомощных существах для тебя важней всего на свете. — Он покачал головой. — Не знаю, встречал ли я когда-нибудь человека, подобного тебе. Ты сама наполовину дикое создание.
Бетти проглотила ком в горле. Она посмотрела на Келла, и ее сердце болезненно содрогнулось. Этот человек сам остро нуждается в опеке. Пусть даже он богат, умен и полон сил. Она отчетливо видит это…
— Келл…
Она помолчала, потом поднялась и посмотрела на его залитое лунным светом лицо. Внезапно ей стало стыдно за свою ветхую ночную рубашку. Из ситца, обветшавшего с годами. Ее волосы мягкими завитками спадали на грудь, но даже этих густых волос не хватало, чтобы скрыть ее. Келл Халлам был по-прежнему в мокасинах, джинсах и рабочей рубахе. По сравнению с ней он выглядел большим, могучим и неприступным. Рядом с ним Бетти чувствовала себя маленькой, ранимой и очень, очень неуверенной.
Но именно этот мужчина нуждается в помощи. Именно этого мужчину нужно спасать…
— Келл, ты просто должен делать то, что считаешь нужным, — уверенно сказала она. — Следуй своему сердцу. Не слушай, что говорят эти чиновники из государственной опеки. Ты любишь Кати. Только это имеет значение. — Она положила руку ему на плечо, и ее глаза в лунном свете стали огромными. Келл не должен отказываться от своей маленькой девочки. Бетти боялась того эффекта, который он производил на нее, но была и другая часть ее души, которая стремилась к нему, стремилась разделить его заботы. Отдать Кати в другую семью? Нет, нет и нет! — Келл, ты не можешь сделать этого. Не имеешь права сдаваться.
Келл посмотрел на нее, и его лицо изменилось. Бетти не могла понять, что выражают его глаза. Растерянность? Сомнения? Возможно, и то, и другое, но и что-то еще, что-то, что она не могла понять. Бетти отступила назад и еще раз посмотрела на него со страхом и любопытством.
Внезапно Бетти поняла, что просят эти глаза, и это напугало ее до полусмерти.
— Мне нужно идти, — едва пролепетала она. Крошка-опоссум по-прежнему спал, свернувшись клубочком в ее руке, сытый и довольный. — Моему малышу нужно в сумку, и я… Келл, мне нужно идти спать.
— Да и мне тоже, — сухо проговорил Келл. Его руки крепко сжали ее плечи. — Бетти, не смотри так испуганно. Возможно, мы что-нибудь придумаем.
— О чем ты?
— Ты говорила, твою ферму продадут?
— Я… Да. Продадут.
— И без денег твоего кузена тебе не выкупить ее?
— Именно так. — Руки Келла на ее плечах вызывали странные ощущения. Вообще все казалось странным… нереальным… Все плыло, словно эта ночь была за пределами времени и пространства. Какой-то странный сон, и она может в любой момент проснуться. Так трудно заставить себя думать. Думать о чем-то другом, не об этих руках…
— И что же ты собираешься делать без фермы?
Бетти пробудилась от своего странного сна. Реальность обрушилась на нее смертельным ужасом. Что он спрашивает? Что она будет делать без своей фермы?
— Я не знаю. Думаю, придется подыскать другое пристанище для моих животных. Кого-то, кто будет ухаживать за ними… Потом… наверное, устроюсь работать ветеринарной медсестрой.
— А что, если я предложу тебе работу? Работу…
Бетти прикусила губу, усиленно пытаясь сосредоточиться на том, что говорит этот человек. Руки Келла по-прежнему лежали на ее плечах, а его глаза притягивали ее словно магнитом.
— Ра… работу? — прошептала она.
— Кати нужна женщина, которая была бы с ней, — произнес Келл. — Я понял это совершенно отчетливо. Ей нужна замена матери. Ей нужна ты.
— Ты имеешь в виду, нужна няня? — выдавила из себя Бетти. Она попыталась отступить, но руки Келла крепко держали ее.
— Не совсем обычная няня, — начал объяснять Келл. — У меня уже есть экономка. Как я говорил, миссис Скотт обычно живет здесь, но я отправил ее и остальных моих работников в двухнедельный отпуск, пока ты будешь здесь. Миссис Скотт… да, она добрая душа, но не сможет сблизиться с Кати больше, чем я. Не думаю, что здесь преуспеет и профессиональная нянька. Но ты…
— Я не нянька.
— Нет. Но у тебя сердце большое, как эта страна. И, Бетти… я согласен перевезти твой зверинец сюда, и ты будешь заниматься своей любимой работой. Кати станет помогать тебе, и это, надо надеяться… поможет ей излечиться самой.
— Перевезти моих животных?
— Это потребует некоторого обустройства, — заговорил Келл, размышляя вслух. — Собак потребуется обучить не трогать твоих пациентов, но это не проблема. Я не разрешаю им гоняться за местной живностью, и звери в доме просто продолжение этого правила. Это умные собаки — и хорошо обучаются. Мы можем отгородить часть сада и сделать загон для более крупных животных. Буш вокруг достаточно густой и дикий и прекрасно подойдет для твоих питомцев. Почему бы тебе не согласиться, Бетти Листер?
— Не получится.
— Почему нет?
— Я не… Я не… — Бетти запнулась. Сердце бешено заколотилось, мысли смешались. Она не может думать, пока руки этого мужчины лежат на ее плечах, пока он требовательно смотрит ей прямо в глаза.
— Почему нет, Бетти? — снова спросил он, сжимая ее плечи. — У тебя такое большое сердце. Ты могла бы пролить свою любовь и на одну маленькую девочку, которой она отчаянно нужна.
— Не получится. Просто не получится, — повторяла она. Это все, что способна была произносить Бетти. Сердце по-прежнему колотилось и голова шла кругом; она, наверное, рухнула бы, если бы руки Келла не удерживали ее.
— Скажи — почему?
— Я не могу…
Последовало долгое молчание. Луна ярко светила, и они купались в ее серебряных лучах. Внизу река несла свои глубокие и таинственные воды, и луна и звезды отражались в ее зеркальной глади.
Магия.
Магия царствовала вокруг. Обволакивала их. Поглощала так, что Бетти не могла ни двинуться, ни заговорить. Она безвольно стояла, завороженная его взглядом. Глаза этого мужчины пожирали ее, а руки сжимали все крепче и крепче — пока вдруг он не прижал ее к своему телу.
