Глория Даймонд - Наваждение
— Что ж, если у Дженнифер столько дел, значит, у нее все в порядке. — Квентин обернулся и улыбнулся Эвелин, в его глазах блеснули золотистые искорки.
Она кивнула.
— Судя по всему, да. — Эвелин попыталась взять себя в руки. Будто она никогда раньше не видела мужчину, голого по пояс! Где же ее хваленый иммунитет? А женская гордость?
Но Квентин словно задался целью проверить ее иммунитет на прочность.
— Вам что-нибудь налить? — спросил он.
Когда Эвелин отрицательно покачала головой, он вальяжно опустился на соседний стул. Откинувшись на спинку, поддернул брюки, вытянул длинные мускулистые ноги и положил руки в карманы.
Это была откровенно мужская поза, очень сексуальная, хотя он явно принял ее не намеренно. Такие мужчины опаснее всего. Они не стараются разбить сердце женщины, это получается само собой.
Теперь он сидел так близко от Эвелин, что она чувствовала его запах — влажный, чистый и свежий, как капли осеннего дождя, что вчера шумел за окном. Она глубоко вздохнула.
Черт. Что же все-таки происходит?
Стараясь не терять здравого смысла, Эвелин подумала, что, возможно, все еще находится под впечатлением прошлой ночи, когда их разделяла только дверь его спальни.
Она бросила на него беглый взгляд. Давно ли его мучают кошмары? Часто ли? И почему?
Но на эти вопросы нельзя получить ответа. Она никогда не сможет спросить Квентина напрямую. Даже теперь, полуобнаженный, покрытый капельками пота, он умудрялся оставаться властным и неприступным.
Он очень похож на ее отца, вдруг с дрожью поняла Эвелин. Им обоим свойственно врожденное высокомерие, которое пресекает все попытки вмешательства в их дела. Именно поэтому только после смерти отца ей стало известно о его романах…
— А может, вы пригласите сестру сюда на выходные?
Эвелин постаралась вспомнить, о чем они говорили. Ах да, о Дженнифер.
— Сюда?
Уголок его губ пополз вверх в улыбке, в глазах снова появилось золотистое мерцание.
— Разумеется.
Его искренняя улыбка оказалась такой заразительной, что Эвелин невольно улыбнулась в ответ. Соблазнительное предложение.
Ее вдруг захлестнула волна счастья. Она увидится с Дженнифер… Что может быть лучше? Они проведут вместе уик-энд, и Эвелин окончательно убедится, что с сестрой все в порядке.
— Спасибо, — произнесла она, сдерживаясь, чтобы не рассыпаться в благодарностях. — Но не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством. У вас много работы, и вряд ли дом, полный женщин, поможет создать деловую обстановку.
Квентин покачал головой и потер ладонью шею.
— Меня в выходные тут, скорее всего, не будет. Через пару часов я уезжаю и не знаю, когда вернусь. Не раньше чем через неделю.
Эвелин удивилась и, не вполне понимая почему, немного расстроилась. Может, потому, что ей опять придется утешать Конни, которая, разумеется, будет страшно недовольна.
— А куда вы едете?
— В Милуоки. В его окрестностях на берегу озера Мичиган продается довольно симпатичный отель. Хочу на него взглянуть. Если дело выгорит, можно заработать больше за более короткий срок, чем на «Лесной сказке».
Эвелин нахмурилась, удивленная его небрежным тоном.
— Значит, вы оставили мысль вернуть «Лесную сказку»? — Ей в это не верилось. Она знала, что «Лесная сказка» очень нужна ему. Нужна до боли. Эвелин чувствовала это по тому, как Квентин говорил об этом отеле. Такую же страсть она слышала в голосе отца, когда тот заключал сделки. — Вы действительно хотите изменить свои намерения?
Квентин хитро усмехнулся, его брови приподнялись в шутливо-невинной гримасе.
— Ни за что на свете.
— Но… — Похоже, от бессонницы голова совсем не работает. Эвелин ничего не могла понять.
— Хозяин «Лесной сказки» должен думать, что это весьма вероятно.
— Ах вот как? — Эвелин удивлялась. Неужели она ничему не научилась у отца? Бизнес, бизнес и еще раз бизнес. Ложь, ложь и еще раз ложь. — Значит, это просто спектакль, да?
— Я на самом деле еду в Милуоки, — безразличным тоном ответил Квентин. — Но вы правы, в действительности это спектакль. Видите ли, бизнес в чем-то похож на танец. Шаг туда, шаг сюда, вперед, назад…
— Раз-два-три, пируэт, а потом гром аплодисментов?
— Вот именно. — Он снова улыбнулся.
— Вам это кажется забавным? — Это был не вопрос. Отец Эвелин рассуждал точно так же. Сделки, переговоры, блеф, манипуляции — вот страсть его жизни. Бизнес управляет всем.
Эвелин слышала, что однажды отец уволил сотрудника за то, что тот не был до конца верен компании, в которой работал. Какая горькая ирония! Сам отец не был верен собственной жене, которой изменял по очереди с тремя секретаршами и разрушил семью ради четвертой, оставив молоденькой вдове приличное состояние и жалкие крохи дочерям.
— Овации бывают тогда, когда удается выиграть. — Квентин уже не улыбался. Видимо, тема казалась ему слишком серьезной, чтобы шутить. — Важно стать хореографом каждого танца. Гораздо менее забавно, на мой взгляд, плясать под чужую дудку.
— А если хозяин «Лесной сказки» не попадется на удочку?
— Придумаю что-нибудь еще. — Его голос звучал так уверенно, что Эвелин поняла: этот мужчина добьется своего во что бы то ни стало. — «Лесную сказку» я все равно получу. Ее построил мой отец. С этого проекта началась наша компания.
— Но тогда зачем вы ее продали?
— Мы не продавали. — Голос Квентина зазвучал безжизненно; он встал, словно тема разговора так нервировала его, что он не мог усидеть па месте. — Все дело в дяде Эдварде. Когда отец заболел, я учился в школе и не мог управлять компанией. Тогда казалось логичным, чтобы эти функции взял на себя дядя, до тех пор пока я не повзрослею или отец не поправится. — Квентин снял со спинки стула куртку и принялся комкать ее. — Загвоздка оказалась в том, что дядя был художником, а не бизнесменом.
— Правда? Талберт ведь тоже учился живописи, верно? — Едва эти слова слетели с ее губ, она тут же поняла, что сделала ошибку. Она хотела отвлечь Квентина от неприятных воспоминаний, но при упоминании о Талберте он помрачнел еще больше.
— Да. Именно поэтому отец все состояние завещал мне. Талберт и дядя Эдвард были очень похожи. В них не было и капли деловой сметки. Дядя управлял компанией всего два года, но успел почти разорить ее. Он строил грандиозные планы, не вписывающиеся в экономические законы, переплачивал за плохие земли и закладывал перспективные… так продолжалось до тех пор, пока он окончательно не увяз в долгах. К тому времени как я закончил колледж, дядя успел наломать много дров. — Квентин с такой силой отшвырнул куртку, что та улетела в угол. — Такое фиаско убило моего отца.
