Кэтрин Джордж - Лучшее средство от простуды
— Если Майлз будет доставлять тебе неприятности, я обращусь к моему другу-адвокату, и тот привлечет его к суду.
Эмили обрадовалась.
— Это замечательная идея.
Он сжал ее локти еще сильнее.
— Скажи мне правду: когда произошел скандал, Майлз поднял на тебя руку?
— Нет. — Эмили победоносно улыбнулась. — Рукоприкладством занималась я. Сначала в ту ужасную ночь он просто разбушевался, орал, что я устраиваю шум на пустом месте, что мужчина всегда остается мужчиной и Тамара была для него только мимолетным увлечением, а я дорога ему. — Она пожала плечами. — Когда я потребовала вернуть мне мои деньги, начался страшный крик, Майлз попытался помешать мне собирать вещи, я схватила его драгоценную школьную биту для крикета и велела убрать от меня руки и уносить ноги, пока я не дала ему по башке.
Лукас закинул голову и захохотал.
— Какого роста этот идиот?
— Почти такого же, как ты, но только плотнее. А что?
Он удивленно покачал головой.
— Решительное создание! Как хорошо, что я больше не держу биты для крикета.
Эмили внимательно посмотрела на него, склонив голову набок.
— В твоем случае я действовала бы более утонченно.
— Тебе это уже удалось. — Театрально вздохнув, Лукас прижал руку к груди. — Ты украла мое сердце.
— Очень смешно! — язвительно произнесла она. — А теперь шагай в гостиную и ложись на диван, пока я здесь все уберу. А потом я примусь за твою спальню.
Эмили уже заканчивала уборку, когда в дверь позвонили.
— Я открою! — крикнула она и пошла в прихожую.
— Эмили? — удивленно воскликнула Лиз Доналдсон. — А я и не знала, что ты приходишь сюда по средам.
— Обычно не приходит, — сообщил Лукас, появившись на пороге гостиной. — Извини за отсутствие хороших манер, но стой там, где стоишь, возможно, я еще заразен.
— Я так и поняла. Я прочла записку Эмили, поэтому зашла, чтобы принести тебе газету и спросить, не нужно ли чего, — сказала Лиз, высокая, светловолосая женщина с ясными глазами на умном лице. — Но если Лукас заразен, почему ты не боишься его микробов, Эмили?
— Я сама недавно переболела гриппом, так что, надеюсь, у меня выработался иммунитет. Хорошо отдохнула? Если Лукас вернется на свой диван, ты сможешь пройти на кухню. Я сделаю кофе.
— Не могу задерживаться, спасибо, — с сожалением произнесла Лиз. — А кто ухаживает за тобой, Лукас? Алиса?
— Нет, она проводит отпуск в Италии… и ей велено держать в секрете от мамы состояние моего здоровья. — Лукас вежливо улыбнулся Лиз. — Болезнь заставила меня вернуться домой раньше в прошлую пятницу, и я в первый раз встретился с Эмили. Она просто святая: так заволновалась, что теперь время от времени заходит, чтобы проведать меня.
Лиз погрозила ему пальцем.
— Надеюсь, ты удвоил ей плату?
— Боже мой, нет, Эмили приходит в ярость при одном только упоминании о деньгах. — Он закашлялся, и Лиз потребовала, чтобы он вернулся на диван, пообещав позже навестить его.
— Молодец, что позаботилась о Лукасе, Эмили, — прошептала она, направившись к двери.
— Ну, что ты. — Эмили вышла с ней на лестницу. — Послушай, если будешь разговаривать с Нэтом, пожалуйста, не упоминай, что я ухаживаю за Лукасом.
— Не скажу ни слова, обещаю. — Лиз бросила на нее сверкающий взгляд. — А что, Нэт будет ревновать?
— Бог с тобой, нет, но он может сказать брату!
Когда Эмили, переодевшись, вернулась к Лукасу, он мрачно взглянул на нее.
— Значит, ты все-таки уходишь.
— Да, Лукас.
— На улице проливной дождь, вызови такси.
— Ни за что, я люблю ходить пешком.
Он взволнованно провел рукой по волосам.
— Ты же испортишь жакет. Возьми хотя бы что-нибудь из моей одежды. Ты в ней утонешь, но по крайней мере останешься сухой.
Он вошел в спальню и возвратился с черной лыжной курткой.
— О, прекрасно!
Эмили сняла жакет, просунула руки в рукава куртки Лукаса и отвернула манжеты.
— Эта куртка мне до колен.
— Поскольку ты упрямо хочешь идти пешком, это даже к лучшему, — сказал он, с умилением глядя на ее нелепый наряд.
— Спасибо, — вежливо ответила Эмили. — Итак, не забудь регулярно принимать лекарство и запивай его большим количеством воды. На кухонном столе — кувшин с лимонно-медовым напитком, а также сыр, яйца, бекон, в холодильнике — разные супы…
— Интересно, — ехидно спросил Лукас, — как я до тебя справлялся со всем этим?
Эмили заморгала. Ей словно дали пощечину. Лукас внезапно обнял ее.
— Прости меня, не плачь. Ну, пожалуйста.
— Я не плачу… я просто устала, — сказала она севшим голосом, отталкивая его. — Мне пора, увидимся в пятницу.
— В пятницу? — Он сердито посмотрел на нее. — А почему не завтра?
— Завтра я занята.
— Будешь, как рабыня, горбатиться на своего хозяина?
— И на Марка.
Лукас так многозначительно посмотрел на нее, что ей пришлось отвернуться.
— Ты могла бы после этого вернуться сюда, — просительно сказал он. — И остаться на ночь.
— Могла бы, — согласилась Эмили, — но не сделаю этого. До свидания, Лукас.
Его горячий протест неожиданно сменился приступом кашля.
— Вот видишь? — выдохнул он, когда снова обрел способность говорить. — Стоит мне только подумать о том, что тебя не будет пусть даже один день, и я снова заболеваю!
Эмили не сдавалась.
— У тебя все наладится.
Однако расставание с Лукасом потребовало значительных усилий, отчего настроение у нее, когда она торопливо возвращалась в Спайтлфилдс, было под стать пасмурной погоде.
Дома на автоответчике не оказалось никаких посланий — ни от Лукаса, ни, к ее облегчению, от Майлза.
Впервые в жизни Эмили почувствовала необходимость прилечь и отдохнуть, прежде чем включить компьютер и сесть за работу. Она слегка улыбнулась — по крайней мере, теперь она знает, как описать испепеляющую любовную сцену. Жизнь с Майлзом была сплошным разочарованием в сей области, но Лукас перевернул ее представление о физической близости. Она прищурилась — неужели они занимались любовью? А может, это был потрясающий секс? В любом случае для нее все стало откровением.
Пролежав почти час в постели, Эмили заварила себе чай, включила компьютер и начала читать написанное раньше. Чай давно остыл, и Эмили решила, что пора сделать перерыв. Взглянув на часы, она с сомнением подумала, а вспомнил ли Лукас, что ему необходимо принять лекарство. Господи, конечно, вспомнил, сердито сказала она себе. Но это не помогло. Эмили вздохнула, взяла трубку и набрала номер.
Услышав приятный — и незнакомый — женский голос, Эмили поспешно нажала на рычаг. Видимо, кто-то наконец объявился, чтобы помочь больному. Это, сказала она себе, свидетельствует о том, что ему стало лучше и он перестал распространять заразу.
