Саша Майская - Пособие для новобрачных
В воздухе витал аромат сигар, хорошего табака, дорогого одеколона — наверное, именно так и должны пахнуть большие деньги. Да и фиг с ними. Где же девочки? Катерина нервно поправила воротничок распахнутой на шее блузки, скользнула пальцами по нитке жемчуга, ухмыльнулась своим мыслям. Цыганка Аза, как есть!
Тут где-то в недрах холла произошло шевеление, потом охранник, и без того заскучавший при виде Катерины, сделался вообще мрачнее тучи. Катерина проследила его взгляд и вынуждена была признать, что вот от таких, как Шурка, охранникам одни неприятности.
Роковая красавица Шурка Либединская вы-рядилась в алое платье из жатого шелка, а нижнее бельишко, по обыкновению, проигнорировала. В результате тонкая ткань сидела на ней в облипочку, как перчатка, а черные кудри, разметавшиеся по обнаженным плечам, дополняли образ ведьмы, решившей скоротать вечерок в добропорядочном заведении и походя разбить десяток мужских сердец.
Шурка вплыла в бар и плюхнулась на высокий табурет, небрежно скрестив неимоверно длинные ноги в такую загогулину, что лицо охранника сделалось плаксивым. Те семь человек, которые до этого тихо коротали вечерок с пивом и виски, воображая себя сидящими в пабе на Пикадилли, медленно, но верно пришли в движение — и уже через минуту воздух потрескивал от напряжения. Все мужики усиленно делали вид, что совершенно, то есть абсолютно не интересуются дамой в алом платье, и Катерина предположила, что паре-тройке фигурантов сегодня грозит травматическое косоглазие.
Повертев головой еще немного, Катерина заметила и третью подружку. Вот тут впору было присвистнуть и признать: класс есть класс, и блондинки всегда будут на коне.
Наталья сидела на уютном плюшевом диванчике, и ее соседи по столику были единственными, кто даже не взглянул в сторону Шурки. И ясно почему.
Белокурые волосы Наталья собрала в тугой пучок, явив миру идеальную головку а-ля Анастасия Волочкова. Только слева, вдоль нежной щечки с родинкой, вился один непокорный локон, раскачивался и пружинил, гипнотизируя собеседников и выгодно подчеркивая элегантный блеск бриллиантовых сережек в изящных ушках. Темно-синий узкий пиджачок едва сдерживал пену кружев жабо, украшающего блузку. Целомудренная юбка обтягивает бедра, но лишь слегка приоткрывает округлые колени. Туфель Катерина не видела, но не сомневалась, что они подобраны, как надо. Облик деловой красавицы Наталья дополнила очками в тончайшей золотой оправе, и при взгляде на них Катерина снова вспомнила Куприянова и загрустила.
В этот момент Шурка царственным взглядом окинула бар — и соизволила заметить Катерину. Наталья и ухом не повела, что означало: я вышла на свою собственную охотничью тропу, не приставайте. Вероятно, собирается показать мастер-класс непутевой Катерине, но зачем? И так понятно, что у нее нет шансов.
Шурка громогласно изрекла:
— Катюша! Как я рада тебя видеть!
Соскользнула с табурета, на мгновение явив миру мускулистое бедро в черном чулке, и подошла к Катерине. Они с чувством облобызали воздух возле щек друг друга, после чего Катерина сквозь зубы прошипела:
— Зацени бахилы!
— Вижу. Неплохо, неплохо. И расстегни пуговицу.
Катерина почувствовала даже некоторую обиду за новые туфли. «Неплохо» — это про удачные кроссовки с Киевского рынка, а тут триста баксов!
— Я уже расстегнула пуговицу!
— Значит, расстегни еще одну. Ты где взяла этот бархатный салоп? У бабушки взаймы?
— Дура, посмотри, какой разрез. Оп-па!
После смелого пируэта некоторые наблюдатели повернули головы и к Катерине. Шурка критически осмотрела разрез и задумчиво предложила:
— Может, повыше подтянуть?
— Ага. И за пояс подоткнуть. К Наташке нельзя подходить?
— Можно, только без игривости. Она косит под социолога из Новосибирска.
— Почему из Новосибирска?
— Наукоград. Оплот интеллекта. Придется соответствовать.
Катерина чувствовала себя полной идиоткой, но все-таки шла. Шурке было море по колено.
— Привет, Наталья Владимировна.
— Здравствуйте, девочки. Знакомьтесь: Николай Валерианович, Эдуард Моисеевич. Екатерина, Александра.
— Очень приятно.
— Взаимно. Наташ, на минуточку?
Наталья грациозно вспорхнула с места, отошла вместе с ними в сторону. Здесь ее тон резко поменялся.
— Чего приперлись? У меня важный эксперимент.
— Да ради бога! Ты же у нас главная — скажи, что можно пить?
— Молодцы, это важно. Значит, так: виски на палец, лед, содовая, либо джин-тоник, либо ма-аленькая рюмочка коньяка.
— Одна?!
— Либединская, в твоем возрасте пить вообще вредно.
Катерина примиряюще помахала руками между подругами.
— Можно мне мартини? Нейтрально и лояльно. Слушай, Наташка, а как сложно-то все!
— На самом деле нет. Очень хорошие туфли и юбка в самый раз. Только Шурку не слушай.
Катерина осмелилась проявить неповиновение.
— Наташ, знаешь… а мне все эти мужики не нравятся.
Голубые глаза подруги источали лед.
— Достигается упражнением. Дело не в красоте, а в принципе. Никто не гонит тебя под венец с первым встречным миллиардером.
— Ух… Хорошо. Шур, пошли в дабл? Мне нужно передохнуть.
Шурка начальственно кивнула бармену.
— Мы сейчас вернемся. Не отдавайте наши бокалы.
Юноша с суровой челюстью кивнул и принялся преувеличенно тщательно протирать рюмки.
В дамской комнате Катерина со стоном повалилась на диванчик и задрала ноги кверху. Шурка решительно уселась рядом и принялась подправлять макияж, и так походивший на боевую раскраску.
— Шур, не чересчур ли?
— В баре темновато, тут требуется сильный вариант.
— А зачем ты норовишь сделать мне на голове взрыв на макаронной фабрике?
— Потому что сейчас у тебя там ночь на кладбище. Ты химию не делаешь?
— Зачем? У меня и так вьются.
— И пуговицу…
— Я уже расстегивала!
— Блин, не видно этого!
Потом они с Шуркой некоторое время поваляли дурака, хихикая и корча рожи в зеркале, после чего вернулись в бар. Выяснилось, что Наташка полностью перевоплотилась в социологиню из Новосибирска — в данный момент она внимала сбивчивым излияниям невысокого толстячка в дорогом костюме, сочувственно кивая и занося иногда какие-то пометки в ноутбук. Зная Наташку, Катерина вполне могла предположить, что та просто вспомнила о запланированном походе в парикмахерскую и решила внести напоминание в план, хотя кто ее знает…
С четверть часа они с Шуркой сидели у стойки и лениво осматривали окрестности. Потом в бар ввалилась целая толпа мужиков, и Шурка было оживилась, но тут вслед за мужиками подвалила практически идентичная толпа теток постбальзаковского возраста, при взгляде на которых стало сразу ясно, что это законные супруги означенных мужиков. На Шурку тетки воззрились с вполне оправданным возмущением, а Катерина зевнула и сказала кротким и нежным голосом:
