Натали де Рамон - Расправить крылья
Я уныло слушала разглагольствования Леду и понимала, что мне придется уступить майку лидера этому наглому недомерку.
— Меня к вам на курс ниже взяли, — продолжал Леду, — но все равно еще программное обеспечение досдавать. А шесть лет назад и предмета такого в природе не существовало…
— Хочешь, — я даже воодушевилась, — я тебя поднатаскаю. У меня дома компьютер, можем начать прямо сегодня. — И уже покровительственно добавила: — Ты за меня держись, со мной не пропадешь!
Мое пошатнувшееся реноме было восстановлено хотя бы отчасти.
Я уже тогда жила в квартире с видом на Нотр-Дам, правда, в более спартанской обстановке: за неимением лучшего места мой новейший компьютер стоял прямо на широком подоконнике. Квартиру на набережной Орлеанов бабушка завешала мне, а мебель, барахло и старинный рояль — моей трепетной кузине-пианистке, которая уволокла к себе на улицу Эмиля Золя все, вплоть до вешалки и коврика из прихожей.
— Париж! — восторженно произнес мой гость, глядя в окно поверх моего тогдашнего монитора, похожего на старомодный телевизор. — Мне даже не верится, что я теперь парижанин. Да в моем родном Клермон-Ферране все просто сдохнут от зависти, когда я поселюсь в квартире с видом на Эйфелеву башню и открою здесь собственное дело!
— Я и сама хотела бы собственное дело, — сказала я, подумав, что не стоит удивляться беззастенчивой алчности и честолюбию Леду, раз он родом из Оверни: оверня[5] прямо-таки типичная! — Но мои родители смотрят на это иначе, они — люди науки, а я пока студентка.
— Ты бы работала!
— Работаю, вот «пентиум» купила… А открывать дело — это же такие деньги!
— У меня есть, — беспечно заметил Леду и вытащил из карманов какие-то цилиндрики, перевязанные резинкой. — Посчитать хочешь?
Он снял резинки — я даже потеряла дар речи. Цилиндрики с шуршанием превратились во внушительные пачки денег. Я хотела спросить, почему он не держит их в банке, но не успела, потому что зазвонил телефон.
— Привет, — сказала я в трубку. — Я тебе потом позвоню. Я сейчас не одна.
— Я помешал? Мне выйти? — засуетился Леду.
— Да это Жаклин, моя кузина. Между прочим, — неожиданно даже для себя сообщила я, — она как раз собралась переезжать, а у нее из окон видно Эйфелеву башню…
— Эйфелеву башню?
— Ну. Хочешь, прямо сейчас и посмотрим.
— Ирен! Как же мне действительно с тобой повезло!
— Жаклин, у меня тут один приятель интересуется твоей квартирой.
— Зачем?
— Жить собирается.
— А где же буду жить я? — испугалась кузина.
— Ну, можно к ней? — спросил меня Леду нетерпеливо.
— Мы сейчас приедем, — сказала я в трубку.
— А он интересный? — спросила Жаклин.
— Квартира нужна ему срочно. — Я была невозмутима.
— Ты мне толком объясни, — начала сердиться Жаклин. — Ты что, мной торгуешь?
— Да, его интересует квартира именно на улице Эмиля Золя, — деловито повторила я. — Мы уже едем.
— Он хоть кто? Сколько лет?
— Вот и хорошо. — Я повесила трубку и кивнула Леду. — Пошли. Возьмешь такси.
Жаклин восхищенно смотрела на моего усатого спутника.
— Жаклин, это Мишель Леду — мой однокурсник. Показывай апартаменты! — Я подмигнула кузине.
Она понимающе закивала.
— Вот, пожалуйста, лоджия, вид на Эйфелеву башню.
Но овернец мало интересовался жильем, а взволнованно пожирал глазами белесые кудри кузины и модные тощие ноги от ушей. Причем Жаклин явно была выше его сантиметров на десять.
— А я музыке учился, у меня папаша — скрипач, — глупо сообщил он, заметив наконец занимавший половину квартиры концертный рояль. — Можно, я для вас поиграю?
— Я, пожалуй, пойду, — сказала я.
Глава 28, в которой мне позвонила жадина Жаклин
Первой мне позвонила жадина Жаклин.
— Сестренка! Я ничего ему про квартиру не сказала, мы и не говорили про нее вовсе. Мы играли на рояле в четыре руки! Я сразу поняла, ты просто искала повод для нашего знакомства! Ты больше чем кузина! Это же просто чудо какое-то, а не человек! И какое красивое имя — Мишель! Я без ума от счастья! Он назначил мне свидание у Эйфелевой башни!
— Могли бы и дома кофейку попить. Завтра дождь обещали.
— Я не хотела тебе говорить, но он сделал мне предложение, и я почему-то согласилась… Все-таки он твой близкий друг, ты не стала бы знакомить меня с кем попало.
Через полтора часа на связь вышла вторая сторона, позвонив непосредственно в мою дверь.
— Иретта! — заорал с порога чудо-человек с красивым именем. — Делай что хочешь, но, умоляю, прикрой меня в институте на месяц!
— Я что, деканат?
— Ты лучше! Ты настоящий друг! У нее такая фигура! Это женщина моей мечты!
— А я мужик, по-твоему?
Восторги на минуту угасли.
— Я тебя обидел? Я сделал что-то не так? Как же нам теперь быть? Я хотел с ней на месяц в Грецию смотаться…
— Ну и мотайся, мне-то что. — Я постаралась произнести это как можно гаже.
— Я — подлец?
— Дурак ты. Она только что мне звонила, я искренне рада за вас.
— Значит, поможешь? — повеселел Леду.
Я пожала плечами, я пока и сама не понимала, зачем их познакомила.
— Только у меня еще одна просьба. Ну пожалуйста!
— Нашел благодетельницу!
— Ты правда самая настоящая моя благодетельница! — Он приложил руки к груди, а потом зачем-то вытащил из карманов свои капиталы. — Можно, я их у тебя оставлю? А?
Я только усмехнулась. Оверня и есть оверня.
— Боишься потратить все сразу на любимую женщину?
— Да. Я хочу, чтобы нам с ней и потом было на что жить. Я же говорил тебе, что собираюсь открыть собственное дело, а деньги, которые мне были нужны на квартиру с видом на Эйфелеву башню, экономятся при помощи моей крошки Жаки. Так что часть этой суммы мы с ней имеем полное право потратить на романтическое путешествие, а другую часть…
Он еще долго рассуждал в том же духе, и я чувствовала себя не очень уютно. Тем более что его денег никогда не хватило бы на квартиру с видом на Эйфелеву башню. Впрочем, вероятно, все влюбленные овернцы таковы… Только в кого он влюблен, в Жаклин или в Эйфелеву башню?
А на что ты рассчитывала, когда повела его к кузине? — спросила я себя. Но ответа не находилось.
— Так я оставлю здесь мои деньги?
Я растерянно кивнула.
— Давай вместе пересчитаем, чтобы потом не было недоразумений, и вместе спрячем их там, где ты скажешь. — Он уже разглаживал свои скрученные сбережения на столе.
— Может, еще и номера перепишем? — съязвила я.
