Люси Гордон - Второй шанс для принца
— Но ведь Кристал на самом деле любила тебя.
— Ты так думаешь? Даже сейчас мне хочется поверить в это. Но о какой любви может идти речь, если она так подло поступила со мной, — с горькой иронией сказал Густаво. — Анализируя ситуацию, я понял, что ей просто было комфортно со мной. Но в то время даже это не имело для меня значения. Кристал забеременела, и я буквально вознесся на небеса от счастья. Да, я всегда хотел сына, глупо отрицать это, и, когда родилась девочка, я был несколько разочарован, но только первые пять минут. Увидев, какая она замечательная, я забыл о том, что безумно хотел сына.
Джоанна кивнула, с грустью подумав о Ренате.
— Малышка росла, — продолжал Густаво, — и я любил ее все больше, потому что она была очень похожа на мою мать. И не только внешне — Рената переняла от нее невыразимое упрямство и в то же время остроту ума. Моя мама на все имела свою точку зрения, и, как видишь, Рената не отстает от нее в этом.
— Твоя дочка еще совсем ребенок, — напомнила ему Джоанна. — Со временем она все поймет.
— Ты бы так не говорила, если бы знала мою мать.
— Я видела ее пару раз и однажды даже разговаривала с ней.
— Да, ты ей очень нравилась. Она пришла в бешенство, когда мы объявили о расторжении помолвки. — Густаво рассмеялся. — Если бы ты только слышала, кем она меня называла.
Джоанна улыбнулась ему.
— Но ты пропустил ее упреки мимо ушей, поскольку так же упрям. Это стало у вас фамильной чертой характера, что доказывает теперь и Рената.
— Да уж, — снова помрачнел Густаво. — И меня сейчас волнует только одно: сможет ли Рената снова доверять мне, или я потерял дочь навсегда. В ней есть что-то такое, что меня временами пугает.
— Рената была очень близка с Кристал?
— Она мечтала походить на свою мать. Только вот Кристал хотела надеяться, что ее дочь станет очаровательной маленькой феей, а Рената далека от этого.
— Неправда, она очень красивая, — быстро возразила Джоанна. — Ее черты лица слегка изменятся, когда она вырастет.
— Я тоже так думаю, — с готовностью подтвердил он. — Только Кристал этого не понимала. Она потеряла к дочери интерес. Бедная девочка старалась привлечь внимание матери и не понимала, почему ей это не удается.
— Знаешь, мне кажется, что ее вымыслы начались достаточно давно, — задумчиво произнесла Джоанна.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда нас отвергают, мы стараемся уйти от боли и придумываем то, чего нет на самом деле, — сказала она, не глядя на него. — Рената придумала себе другую Кристал, которая любит ее и гордится ею. В присутствии матери ей приходилось мириться с действительностью, но наедине с собой она верила в вымышленную сказку. Сейчас, когда Кристал уехала, у Ренаты осталась полная свобода воображения.
— Конечно, ты права. Как я мог не замечать этого раньше!
— Тебе тоже приходилось переживать боль, с которой ты старался справляться.
— Да, так и есть. Но что мне теперь делать?
— Быть терпеливым. Должно пройти время, чтобы она разобралась в себе. У тебя нет другого выхода.
— Я знаю, — вздохнул Густаво. — Только…
— Только проблема в том, что ты не самый терпеливый человек в мире, — с пониманием заключила Джоанна. Она налила ему вина, и он залпом осушил бокал. — Значит, Кристал не ощущала себя счастливой в браке? — спросила она, побуждая его продолжать свою исповедь.
— Думаю, она довольно скоро осознала, что совершила ошибку. Моя вина в том, что мы поженились в такой спешке. Сначала я должен был пригласить Кристал пожить в моем поместье, но я так желал ее, что не слушал голос разума. Если бы я все обдумал заранее, мы бы оба избежали стольких переживаний и проблем. Кристал было скучно в особняке, ей не нравились мои земли, по сути, ей не нравилось ничего, что было дорого мне. Я рассказывал ей, как много для меня значит моя земля, а она смотрела на меня пустым взглядом и ждала, когда же я наконец замолчу.
Забыв о своем вине, Джоанна смотрела на Густаво. Ей казалось, что слова льются из него потоком. Конечно, думала она, ему необходимо выговориться.
— Кристал мечтала о шикарном доме в Риме и светской жизни. В тот раз я уступил. У нас были друзья в Риме, и я возил ее туда как можно чаще, но не намеревался перебраться туда насовсем. Когда она об этом услышала, мы серьезно поссорились. Она назвала меня нудным мужчиной, который не может дать своей жене ту жизнь, которую она заслуживает. Потом собрала свои вещи и переехала в самый дорогой отель Рима, ожидая, когда я сдамся под ее натиском, но через полтора месяца вернулась, поскольку я не уступил. Сейчас я понимаю, что ей не хотелось терять титул. Так продолжалось еще несколько лет. Если Кристал была чем-то недовольна, она уезжала и тратила немыслимые суммы, чтобы позлить меня.
— Ты думаешь, она тебе изменяла?
— Я в этом уверен.
— А почему ты не развелся с ней уже тогда? Неужели ты все еще любил ее?!
— Нет, любовь к тому времени уже умерла, но я свято чтил традиции. Что бы ни случилось, надо беречь свой дом и семью. К тому же я понимал, что наш развод разобьет сердце Ренате. Как видишь, мои страхи оправдались.
— И что случилось потом?
— Кристал начала ходить в тренажерный зал в Риме. Ее инструктора звали Лео. Я видел его однажды. Весь волосатый и с улыбкой альфонса. Потом она забеременела. Я был счастлив, особенно когда узнал, что родился мальчик. Но потом услышал, как она разговаривает по телефону с Лео, и все встало на свои места. Я приказал ей выметаться из моего дома. Она называла меня последними словами, когда собирала вещи. А потом забрала ребенка и уехала к этому мерзавцу. Ренату она с собой не взяла.
— А ты бы разрешил Ренате уехать с матерью?
— Да. Я думал, что мы будем постоянно видеться, ведь она и мой ребенок тоже. Но и без того я бы позволил Ренате все, лишь бы дочка была счастлива.
Густаво провел рукой по волосам. Джоанна с нежностью наблюдала за ним. Она позвонила в отдел обслуживания, и через несколько минут официант забрал посуду из ее номера. Когда дверь за ним закрылась, Густаво подошел к дивану и сел на самый край. Джоанна устроилась в кресле рядом с ним, налив ему щедрую порцию виски.
— Ты пытаешься меня напоить? — с усмешкой спросил он.
— Возможно. Тебе необходимо расслабиться и хотя бы на время перестать обо всем этом думать.
Он осушил стакан. Джоанна с радостью увидела, что Густаво начал успокаиваться. Ей было чрезвычайно приятно осознавать, что он чувствует себя комфортно в ее обществе, что он ей полностью доверяет.
И вдруг на губах Густаво появилась странная улыбка.
— Ты должна знать, Джоанна, что я во всем случившемся виню тебя, — произнес он.
