Люси Гордон - Возвращение к сыну
Он открыл рот, но она не дала сказать ему ни слова.
– Вы знаете, кто этот человек? У него школа для больных детей. Некоторые из них инвалиды, некоторые – душевнобольные. Я пообещала ему, что он может привести сюда группу ребят, и пыталась позвонить ему, чтобы договориться о дне. Сейчас я собираюсь перезвонить ему и извиниться, что заставила его ждать. Но для вас кирпичи и раствор, бумага, лампочки в компьютере гораздо больных детей. Справедливо? Как вы думаете?
– Я думаю, это ужасно несправедливо! – закричал он. – Но вы очень умны, перевернув все с ног на голову, чтобы все было в вашу пользу.
– С вами нужно держать ухо востро, – сразу же ответила она.
– Не знаю, почему вы в таком плохом настроении? Просто потому, что я передал вам записку? – сказал Гэвин с чувством собственного достоинства.
Нора тоже этого не знала. Силы, поддерживавшие ее в первые дни после трагедии, казалось, покидают ее. В то же время забот становится больше, и каждый день кажется мрачным, даже когда светит солнце. Совершенно незначительная вещь может вывести ее из себя, вот как случилось сейчас.
– Вы не просто пришли передать мне записку, – сказала она. – Вы пришли, чтобы пожаловаться, что были вынуждены передать мне ее. Теперь, когда вы все сделали, нам больше не о чем говорить.
Она пошла к дому. Гэвин стоял, глядя ей вслед. Какая невероятная женщина! – подумал он.
Он действовал все активнее, так как над его фирмой «Хантер и сын» сгущались тучи. Оставаться здесь было просто сумасшествием. Ему нужно быть в Лондоне, продвигать дело, заниматься сделками, бросая вызов соперникам, и видеть, кто первым сойдет с дистанции. Здесь же всего этого не было, так как он занимался этим на расстоянии. И он проигрывал.
Скоро известие о дезертирстве мисс Фуллер разнеслось по всей округе. С едва скрываемым любопытством звонили партнеры. Когда Гэвин объяснял им, что мисс Фуллер больше любит город, они что-то бормотали в ответ, соглашаясь с ним. Но они знали правду. Гэвину казалось, что он слышит эту невысказанную правду в телефонной трубке.
– Почему вы не поедете и не встретитесь с некоторыми из этих людей? – раздраженно спросила Нора.
– Конечно, вам бы очень хотелось, чтобы я уехал, не так ли? – прозвучал его холодный вопрос. Нервы его были на пределе. – А что я найду, когда вернусь? Не удивлюсь, что в доме будут новые замки.
Нора откинула назад непослушные волосы и посмотрела на него с отвращением.
– Если бы у меня были силы, я бросила бы в вас чем-нибудь за то, что вы говорите.
– Напоминайте мне иногда увертываться.
– Вы можете смеяться, но целюсь я отлично. Уверена, однажды вы это узнаете. Ваше счастье – я устала.
Она свалилась в кожаное кресло, свесив ноги через подлокотник. На ней были старые шорты, сделанные когда-то из джинсов, и маленький жилет. Невозможно было представить, что эта враждебно настроенная молодая женщина появилась здесь с целью соблазнить Гэвина. Хотя он не мог не заметить ее длинные голые ноги, красивую шею, вздымавшуюся под тонким жилетом грудь, ее розовую кожу, которая выглядела так, будто была напоена солнцем и ветром.
– Нет, замки мы не поменяем. И когда вы вернетесь, мы все будем на месте.
Он подозрительно посмотрел на нее.
– Правда?
– Можете принести мотыгу и закрыть дверь, если я лгу. – Она сердилась. – Ради Бога, Хантер, уезжайте! Нам надо отдохнуть друг от друга. Мы оба только выиграем от этого.
– Вы считаете, Питер выиграет? – резко спросил Гэвин.
– Вообще-то я говорила о себе.
– Хорошо. Тогда я проведу завтрашний день в Лондоне.
– Сделайте одолжение. И послезавтра тоже, и потом...
– Только завтра. Вы так легко не отделаетесь от меня.
Она ухмыльнулась.
– Постыдитесь!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Его не было три дня. За это время ему удалось заключить несколько краткосрочных финансовых договоров, которые позволят сделать небольшую передышку, хотя долг его возрастет. В последний вечер Гэвина пригласили на ужин в дом Брайана Кендела, его делового партнера, с которым он находился в дружеских отношениях. Хозяева были немного возбуждены и опаздывали с приготовлениями.
– Мы начали играть с этой новой игрушкой и забыли о времени, – признался Брайан.
– Новая игрушка? – вежливо переспросил Гэвин. Он подумал о какой-нибудь безделушке со звенящими шариками, цветными огоньками, подобной тем, что помогают снимать стресс у бизнесменов.
Но хозяин вынул аккуратную маленькую видеокамеру.
– Это наша вторая камера. Первую мы купили, когда родился Саймон, три года назад. Теперь, когда у нас появилась Джоан, мы купили новую. Когда дети вырастут, мы сможем смотреть нынешние записи. Это как фотографии, только лучше!
Брайан показал пленку, на которой был снят их маленький сын – с рождения до дня, когда ему исполнилось три года. Гэвин смотрел, не отрывая глаз. Его интерес к фильму был больше чем просто вежливость. Это произвело на хозяев очень хорошее впечатление. На самом же деле Гэвин был поражен своим открытием: как много он пропустил, пока рос его сын. Если бы у него была камера, то сейчас он мог бы запечатлеть на пленке хотя бы настоящее.
– Где это можно купить? – с нетерпением спросил он.
На следующий день он покинул Лондон, увозя на заднем сиденье машины последнюю модель видеокамеры. Всю дорогу в Норфолк он думал об удовольствии от съемок на видео. Может быть, Питер тоже заинтересуется камерой, и они вместе станут учиться снимать и, наконец, смогут преодолеть барьер, все еще разделявший их.
Дорога домой тянулась вдоль берега. Был отлив, хотя вода быстро прибывала. Он смотрел на плоский песчаный берег, где снова начинали качаться лодки, и вспомнил время, когда был здесь последний раз. Вспомнил ту ночь.
Он поехал медленнее, увидев вдали две фигуры: одну высокую, другую маленькую. Они шли к морю. Он был уверен, что это Нора и Питер. В теперешнем настроении Гэвин чувствовал милосердие ко всему миру. Он побежал бы к ним, показал бы им камеру, и они втроем порадовались бы. Гэвин остановил машину и позвал их, но Нора и Питер были слишком далеко и не услышали. Тогда он все-таки побежал к ним.
В руках у Питера была коробка. Он осторожно поставил ее на песок и открыл. Они оба были так увлечены, что не заметили Гэвина, хотя сейчас он находился довольно близко от них. Он слышал, как Нора сказала:
– Вынь ее.
Питер залез в коробку и вынул чайку, осторожно держа ее в руках. Он оставил птицу на песке и отошел назад. Его движения были естественны и привычны, как будто он только этим и занимался. Птица была в нерешительности, потом сделала несколько неуверенных шагов. Затем, видимо, спиной почуяла соленый воздух и ветер. Чайка стала двигаться все быстрее и быстрее и вдруг, взмахнув крыльями, полетела над водой прямо к солнцу. Нора и Питер следили за ее полетом, ладонями прикрывая глаза.
