Джоанна Рид - О любви в любую погоду
Джина резко отстранилась и почти закричала срывающимся от ярости голосом:
— Твоя самонадеянность меня просто поражает! Неужели ты и впрямь уверен в неотразимости своих поцелуев? Так знай же: они гадкие, омерзительные! Они…
И вдруг поперхнулась, поймав насмешливый взгляд, как бы говоривший: «Я же знаю тебя! Такой реакции ожидал, и она меня нисколько не трогает!»
— Если мои поцелуи гадкие и омерзительные, — спокойно ответил он, — то почему ты вчера не оттолкнула меня?
Лицо Джины стало пунцовым.
— Вчера ты застал меня врасплох!
— Серьезно? — столь же спокойно отреагировал Рей. — Извини, но мне трудно в это поверить. Ведь ты сразу узнала меня, когда я еще стоял на террасе.
— Повторяю, я была в состоянии полнейшего шока. Потому что не ожидала тебя вообще когда-нибудь увидеть.
Рей подошел еще ближе, и нервы Джины напряглись до предела.
— О, это я уже понял! И тоже был потрясен, не скрою. Но все же не до такой степени, чтобы не разглядеть в твоем брошенном на меня взгляде не ужас, а желание. Итак, мой кузен попался на твою удочку. Что ж, поздравляю! Интересно, он догадывается, что ты выходишь за него лишь ради денег?
Джина насторожилась. Что скрывалось за этими словами? Угроза разоблачения? Или просто очередная колкость? Хорошо, если только последнее…
— Эндрю любит меня.
— Возможно, что ему так кажется. Но знает ли он, что ты не любишь его? Любовь, как мы оба отлично знаем, есть нечто такое, что никак не вписывается в схему твоих отношений с моим кузеном.
Этот жестокий намек на их прошлое и циничная насмешка окончательно вывели девушку из равновесия. Голос ее вдруг сорвался на крик:
— Я ухожу! Выслушивать все это…
— Минуточку! — совершенно спокойно перебил ее Хэмилтон и исчез в соседней комнате.
Джина растерянно смотрела на захлопнувшуюся дверь, не зная, как все это понять, но Рей тут же появился с двумя чашечками кофе в руках.
— Хочешь сбежать? — все тем же ровным голосом сказал он. — Как раз сейчас это было бы с твоей стороны безрассудно. Ведь я в ответ могу сделать именно то самое, чего ты сейчас больше всего на свете боишься.
Джина побледнела и спросила упавшим голосом:
— Что именно?
— Скажу Эндрю, кто ты есть на самом деле. Хищница, жаждущая от мужчины только денег, богатства. Причем из породы самых опасных. А еще добавлю, что знаю это из опыта наших с тобой отношений.
Джина закрыла глаза. Ей стало трудно дышать. И все же она задала тот вопрос, который мучил ее все последние дни:
— У тебя же были деньги! Почему ты мне об этом не сказал?
В ответ раздался жестокий, безжалостный смех.
— Мне просто в голову не приходило, что тебя это серьезно могло интересовать, — до тех пор, пока ты сама не призналась, что ищешь богатого мужа. — Рей помолчал несколько мгновений и вдруг горячо заговорил: — Я ждал тебя всю жизнь и бежал от женщин, которые хотели меня только из-за моего многомиллионного состояния. И вот появилась ты! Я вдруг поверил, что наконец нашел ту, которая полюбила меня самого. Если бы ты вышла за меня замуж, подозревая о моем богатстве, я никогда бы не узнал, с кем связал свою судьбу на самом деле! Разве не так?
Он протянул ей одну из чашечек кофе. Джина не обратила на это никакого внимания. Сейчас ей было не до кофе — она хотела знать его планы.
— Ты действительно намерен это сделать? — нервно спросила девушка.
— Что? Рассказать обо всем Эндрю? Я еще не решил. Не в последнюю очередь это зависит от тебя, так что останься и давай поговорим начистоту.
У нее не было другого выхода. Ведь он действительно мог осуществить свою угрозу. Джина взяла чашку и поднесла ее к губам. Как ей хотелось, чтобы он не заметил дрожания ее пальцев! Она лихорадочно отпила глоток и проговорила сквозь зубы:
— Я узнала, что Эндрю твой родственник, всего несколько дней назад.
— Охотно верю, — с сардонической усмешкой ответил Рей. — Если бы ты знала об этом раньше, то, уверен, сделала бы иной выбор. И жертвой стал бы другой несчастный.
— Хватит издеваться, Рей! Эндрю — отнюдь не жертва.
— Не жертва? Тогда кто же? Самая грандиозная любовь в твоей жизни? Боже мой, что я говорю! Совсем забыл, что единственной твоей любовью был я! Прости уж меня, дурака!
Джина проглотила и эту мерзкую пилюлю. Хотя было донельзя обидно: ведь со дня их разрыва она не сказала Рею ни одного грубого слова! Ей пришлось заставить его возненавидеть себя. Но оказалось, что этим дело не ограничилось — Рей встал на ее пути в образе безжалостного обвинителя!
— Я никогда не хотела причинить тебе боль… — начала было Джина, но он перебил ее:
— Ты действительно этого не хотела. Ты хотела денег. И когда обнаружила, что их у меня, вероятно, нет, решила тут же послать подальше своего «горячо любимого избранника».
— Это неправда! — запротестовала Джина.
Но Рей, казалось, ее не слышал. Он продолжал держать обвинительную речь:
— Ты даже, приличия ради, не стала уверять меня в своей любви до гроба, якобы принесенной в жертву неумолимому и безжалостному року! Впрочем, я бы все равно этому не поверил. Как не поверю и сейчас. Как-то раз я уже сказал тебе: ты не знаешь, что такое любовь. К сожалению, с тех пор ничего не изменилось: это чувство тебе по-прежнему незнакомо!
Если Рей хотел поглубже уязвить Джину, то он достиг своей цели. В ее глазах вспыхнуло самое настоящее бешенство. Она стиснула кулаки и крикнула ему в лицо:
— Ты негодяй!
Рей посмотрел на нее так, будто это оскорбление было ему даже приятно. Потом спокойно сказал:
— Значит, предполагалось, что я буду продолжать любить тебя до конца своих дней? Так, что ли, дорогая?
А почему бы и нет? — подумала Джина. Ведь полюбила же я его на всю жизнь! Ее сердце наполнилось горечью обиды и безысходной тоской. Она глубоко вздохнула, понимая, что сама вызвала к жизни чудовищного монстра, который будет преследовать ее вечно. Потом, стараясь выглядеть спокойной, небрежно покачала головой и заметила:
— Не так уж много времени понадобилось тебе, чтобы излечиться от чувств ко мне.
По сверкнувшей в его глазах молнии Джина поняла, что в ответ вряд ли услышит что-нибудь приятное. Губы Рея сложились в презрительную гримасу.
— Что ж, в том, что ты сказала, возможно, есть немалая доля истины!
— Ты, наверное, теперь меня ненавидишь.
— Ненавижу? Я слишком презираю тебя, чтобы ненавидеть!
Джина вызывающе подняла на него глаза, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
— Итак, что же ты намерен предпринять? Мстить мне?
Несколько мгновений Рей продолжал потягивать из чашечки кофе. Затем сказал задумчиво, хотя в глазах его плясали чертики:
