Ноэль Бейтс - Неразлучные враги
5
— Прошу к столу, дорогая.
Келли вздрогнула, когда Карлос обратился к ней. Оцепенение, охватившее ее после объявления о помолвке Марко, мешало ей сосредоточиться. По меньшей мере, дюжина противоречивых эмоций разрывала мозг. И самая сильная из них — злость. Что за игру он затеял? Целовать другую женщину за несколько часов до того, как прилюдно объявить о помолвке. Это же абсурд…
— Спасибо, — поблагодарила Келли. Ее улыбка, казалось, намертво приклеилась к лицу. Сделав глубокий вдох, она взяла Карлоса под руку.
Они прошли через широкие двойные двери в столовую.
Для столь торжественного события Хлоя проявила незаурядный талант оформителя. Большой стол сверкал дорогим хрусталем и серебряными приборами. Полдюжины канделябров с зажженными свечами были расставлены по всей длине стола.
— Как уютно! — заметил Карлос. — Пойдемте, дорогая, — обратился он к Келли. — Вы непременно сядете рядом со мной.
Однако стоило им сделать шаг к столу, как Хлоя преградила дорогу. Ее глаза, сверлящие Келли, метали громы и молнии. Пожалуй, она смогла бы остановить взглядом стадо разъяренных носорогов.
— Нет-нет, — возразила Хлоя и указала тонким морщинистым пальцем на место в конце стола. — Вы сядете там.
— Прочь! — рявкнул Карлос и рукой отодвинул родственницу в сторону. — Келли сядет там, где я захочу. Уходи, глупая женщина, и перестань мне надоедать.
В какой-то момент Келли показалось, что Хлоя затеет спор. Но глубоко въевшийся в сознание консерватизм не позволил ей ослушаться главы семьи. Хлоя смиренно склонила голову и молча отошла. Но взгляд, которым она наградила Келли, был красноречивей всяких слов.
Каприз Карлоса внес некоторое замешательство в заранее предопределенный порядок рассаживания, и прошло немало времени, прежде чем все расселись по своим местам. Келли осмотрела стол. Ее место оказалось прямо напротив Марко и его невесты.
Марко поднял бокал. Синие глаза насмешливо блеснули. Он молча пригубил вино. Келли почувствовала, что краска предательски заливает щеки. Черт его побери! Горько осознавать, но ей не хватает хладнокровия. Если бы она могла, то просто улыбнулась бы и поздравила его и Пенелопу с помолвкой. Но, как назло, язык не поворачивался.
Опять эта Пенелопа. Куда ни посмотри, везде эта лупоглазая, приторно-сладкая девица. И специально поправляет волосы так, чтобы свет ближайшего канделябра отражался в гранях огромного бриллианта на ее безымянном пальце. Неужели она не представляет, за какого мужчину ей предстоит выйти замуж. Хотя, возможно, моральный облик будущего супруга не слишком волнует Пенелопу. Деньги и статус замужней женщины — вот что важно. В обмен на это она позволит Марко удовлетворять любые желания на стороне.
Ну ладно. Если он думает, что Келли Гловер можно соблазнить подобными трюками, ему придется пересмотреть свою точку зрения. Уж она-то об этом позаботится, твердо пообещала себе Келли. Спору нет, ее тянет к этому мужчине.
А физическое притяжение многое значит. Но, с другой стороны, Келли не собиралась идти на поводу у своих соблазнов. Слава Богу, ей уже двадцать девять лет. За два тяжелых года работы операционной сестрой она с легкостью научилась отклонять ухаживания самонадеянных консультантов и напористых студентов-практикантов. Конечно, таких, как Марко Петронидес, вокруг немного, но по сути он не может слишком отличаться от остальных мужчин, несмотря на маску холодной самоуверенности, которую он носит.
Келли осторожно посмотрела на противоположный край стола. Марко по-прежнему наблюдал за ней. Его необычного цвета глаза посылали гипнотические сигналы. Сердце Келли застучало быстрее. Стало трудно дышать. Она почувствовала, как на его призыв откликается тело, словно Марко прикасается к нему. Грудь болезненно заныла, напрягшиеся соски явно обозначились под тонкой тканью платья.
Щеки горели. Келли постаралась унять разбушевавшиеся эмоции. Но поздно. Пристальный взгляд Марко безошибочно уловил эти сигналы. Легкая улыбка тронула его губы. Он как будто доказывал Келли, что даже на расстоянии способен заставить ее потерять контроль над собой.
Каким-то чудом Келли удалось опустить глаза. Она попыталась сосредоточить внимание на экзотическом салате и нежном овечьем сыре. У Карлоса был превосходный повар, а Келли отличалась хорошим аппетитом, поэтому почти каждый вечер отдавала должное его кулинарному мастерству. Однако сегодня аппетита не было. Келли лишь вяло водила вилкой по тарелке.
— Вы себя плохо чувствуете, дорогая? — Карлос наклонился поближе.
Келли улыбнулась и покачала головой.
— Думаю, Хлоя навела на меня порчу, — отшутилась она.
— Ха! Вот это да! Не позволяй ей надоедать тебе, моя маленькая кошечка. От ее взгляда прокисает молоко! Помнишь о нашем уговоре? Это твой матч-реванш. Вы любите фаршированные оливки? — Карлос взял одну со своей тарелки и протянул Келли. — Хороши, правда?
Краем глаза Келли увидела, что Марко следит за ними. Тонкая морщинка пересекла его лоб. Какой-то частичкой своего существа Келли не хотелось, чтобы Марко думал о ней плохо, но природное упрямство не позволило взять верх минутной слабости. Пусть думает, что хочет!
— Конечно, мне нравятся оливки, — улыбнулась она. Прекрасные серые глаза взглянули на Карлоса. — Я их обожаю!
— Прелестно! — хихикнул старик и положил оливку прямо в рот Келли.
Марко улыбнулся. Лениво. Насмешливо. Он словно напоминал Келли об опасности, которая ее подстерегает.
Келли ответила ему ослепительной улыбкой и снова повернулась к Карлосу. Старик предложил ей еще бокал вина. Как?! Неужели она уже выпила бокал? Нужно быть поосторожнее и следить, сколько она пьет, рассудительно напомнила себе Келли. Родосское вино опасно. Оно пьянит незаметно. Такое легкое на вкус, но голову кружит, а ноги наливает свинцом.
За салатом последовал нежный куриный суп, приправленный лимоном, восхитительное рагу барашка в винном соусе с кориандром. На десерт подали пахлаву, политую душистым медом, и крепкий кофе по-турецки. К концу обеда Келли чувствовала себя так, словно ее пропустили через отжим и повесили сохнуть на солнце. Она никогда не поверила бы, что такое возможно. Ее усилия сыграть как можно натуральнее свою роль в затеянном спектакле — флиртовать с Карлосом и игнорировать насмешливый взгляд Марко — оказались даже более изматывающими, чем десятичасовое дежурство в самый напряженный операционный день.
Наконец Карлос выпил кофе и широко зевнул.
— Что ж, вечер восхитительный, но, боюсь, в моем возрасте полуночничать ни к чему. Прошу меня извинить… — Карлос с улыбкой оглядел присутствующих, — моя медсестра уложит меня в постель. Дорогая?
