Вера Армстронг - Право на ошибку
— Нажми… кнопку… — слова прерывались взрывами хохота, — на дверце.
— Где? — Она пошарила справа. — Ага, нашла.
Кристел нажала кнопку, стекло бесшумно поползло вверх, а валик уже с усердием тер багажник.
Она вытерла лицо. Все событие заняло не больше минуты, но этого хватило, чтобы ее волосы оказались в шапке химической пены. Платье превратилось в мокрую тряпку, по ногам и рукам стекала вода. На сиденье хлюпало. Она повернулась к Диего. Мокрые пятна на рубашке и клочки пены на брюках свидетельствовали, что и ему немного досталось.
— Не повезло, — заметил он, с явным усилием сдерживая смех, но ухмылку ему так и не удалось стереть с лица.
— При чем тут везение? Ты знал, что я не подняла стекло! — набросилась на него Кристел. — Знал, что вымокну как мышь, но не предупредил и сделал это нарочно. Ты… ты просто негодяй! — выпалила она, пытаясь одернуть мокрое платье. — Теперь я сижу в луже. Туфли вымокли, а волосы надо немедленно вымыть, если я не хочу остаться лысой. Страшно подумать, как может подействовать на них эта пена! Ты что, решил меня проучить? — не дождавшись ответа, продолжала она бушевать. — Хоть тебе и кажется все это ужасно смешным, я считаю, что это подло!
— Кончила? — спросил Диего.
— Нет, — огрызнулась Кристел и замахнулась кулаком.
Она намеревалась ударить его в грудь, но он опередил ее, легко перехватив руку.
— Я тебя не отшлепал, и ты не станешь драться, — решительно заявил он. — Даже если ты — бешеная кошка.
Кристел чуть не задохнулась.
— Извини. Можешь меня отпустить. Насилие не мой метод, — сказала она, и он послушался. — И я никогда раньше не пыталась кого-нибудь ударить. Обычно я не такая…
— Темпераментная? — помог ей Диего, когда она запнулась в поисках нужного слова.
— Наверное, — пробормотала она.
Как правило, она не позволяла себе распускаться. Сейчас же на мгновение ее захлестнула дикая ярость. Кристел оглядела себя. Слово «темпераментная» имело и сексуальный оттенок. Она почувствовала, что мокрое платье облепило ее как вторая кожа и что, несмотря на холодный душ, ее соски стоят торчком.
Покосившись на Диего, она заметила, что от него тоже не укрылся ее «темпераментный» вид, и стиснула зубы. Не хватает только его комментариев.
— Хоть я от души посмеялся, — сказал Диего, смахивая клочья пены с волос, — совет закрыть окно я тебе давал, и не видел, что оно осталось открытым.
— Ладно, проехали, — снизошла Кристел, сознавая, что слишком поспешно взвалила всю вину на него.
— Я вовсе не собирался тебя проучить, — продолжал он, взглянув на мокрую брошюру на ее коленях, — хотя неплохо бы, если бы твой пыл насчет этой статьи несколько угас.
Кристел промолчала.
Валик шумно тер крышу, потом захлюпал на лобовом стекле. Кристел полезла в сумку за полотенцем. По краям оно тоже намокло, но середина осталась сухой. Она вытерла лицо и сняла пену с волос.
— Что ты делаешь? — поинтересовался Диего, видя, что она принялась расстегивать платье.
— Хочу снять, — объяснила Кристел.
Он нахмурился.
— Но…
— На мне бикини, доеду в нем. — Мокрый хлопок так облепил ее, что вряд ли бикини откроет что-либо новое, рассудила она. Стащив платье, она сунула его в сумку. — Этот купальник я привезла с собой, — продолжила она, слегка приподнимаясь, чтобы вытереть лужу на сиденье, — так что на мне куда больше, чем здесь заведено носить на пляже.
— Возможно, — пробормотал Диего.
Снова усевшись, она принялась за волосы.
— Ты что-то говорил насчет вреда, который я приношу другим. Как может навредить моя статья? — с любопытством спросила Кристел.
Валик закончил свою работу, появились трубки, из которых вылетал горячий воздух, сдувая капли со стекла.
— Подобная статья будет воспринята как реклама, — объяснил он. — Поскольку мы отказались от услуг рекламных агентств из-за их дороговизны и очевидной бесполезности, наши рабочие могут расценить появление статьи как хороший знак, что бы я им ни говорил. Я не утверждаю, что так обязательно случится, но в тяжелых ситуациях людям свойственно хвататься за соломинку. Мне бы не хотелось внушать им пустые надежды.
Кристел призадумалась.
— Я не хочу расстраивать твоих рабочих, так что статью писать не буду.
— Наконец-то слышу разумные слова, — облегченно вздохнул Диего. — Прими мою благодарность.
— Почему ты раньше не сказал мне об этом? — рассердилась она.
— Если честно, не верил, что это тебя остановит.
— Зря, — покачала она головой. — Я стараюсь думать о людях, не задевать их чувства. Никогда не лезу напролом и не делаю, что мне заблагорассудится, если это может кому-то навредить.
— Да неужели? — изумился Диего, и она поняла, что он снова намекает на прошлое.
— Да, — твердо заявила она, убирая полотенце в сумку. — Однако что мне мешает написать о новостях, имеющих отношение к машине? Это не будет рекламой и не внушит никому пустых надежд, — рассуждала она вслух. — И может возбудить интерес к «эрнандесу».
— Что ты еще задумала? — насторожился он. — Влюбленный, доведенный до отчаяния строптивой рыжей красоткой, бросается в машине с обрыва?
— Недостаточно впечатляет! — фыркнула она. Через минуту спросила: — Мы уже можем ехать?
Их перестали обдувать горячим воздухом, вся техника замерла, зажегся зеленый свет. Но Диего ничего этого не замечал, потому что неотрывно смотрел на нее.
Кристел постаралась спрятать улыбку, заметив их несколько нервный выезд из мойки. Хоть ее бикини цвета топаза и было посущественнее тех тоненьких полосок ткани, которые предпочитали местные девицы, оно все же выставляло на обозрение достаточно ее выпуклостей и впадин, и он не мог отвести глаз.
Она машинально выпрямилась и обратила внимание, что Диего бросил быстрый взгляд на ее грудь, после чего посуровел и неловко поерзал на сиденье. Кристел ухмыльнулась. Он шутил, застав ее голой на кухне, но здесь, в тесноте машины, ее полуобнаженность явно его будоражила.
— Не прикрыться ли тебе полотенцем, будет теплее, — осторожно предложил он.
— Я в порядке, — беспечно ответила она.
Они сидели около большого бассейна под звездным небом, однако от огромного количества народа, занимающего все соседние столики и толпящегося на площадке для танцев, исходил влажный жар.
По мере того как поднималась температура воздуха, пульсирующий ритм музыки, карнавальное возбуждение и обилие обнаженной плоти доводили эротическую накаленность ночи до предела.
На Кристел она не действовала, как, впрочем, и на Диего, спокойно беседовавшего с женой своего приятеля Эмилией. Они настороженно относились к их взаимному физическому влечению, но в этот вечер вели себя более раскованно. Интересно, в чем тут дело, подумала Кристел. Похоже, они пришли к молчаливому признанию, что это влечение существует. И на маскараде они много танцевали, прижавшись друг к другу, смеясь, обнимались и даже теперь, разговаривая с Эмилией, Диего держал ее, Кристел, за руку.
