Трейси Синклер - Звонок из Франции
Они задавали бесчисленные вопросы. Не только о том, как они познакомились, но и о том, какие планы они строят на будущее.
— Где вы собираетесь провести свой медовый месяц? — поинтересовалась Мари Дюпуи.
Она и ее муж Жорж были той самой парой, которую они встретили в ресторане «Чез Мартин».
Николь предоставила Филипу право ответить на этот неожиданный вопрос.
Обняв ее за талию, он сказал:
— Мы пока не обсуждали, куда бы нам хотелось поехать. Мы были слишком поглощены узнаванием друг друга.
— Что может быть лучше медового месяца в чудесном месте. Наш медовый месяц был таким романтичным. Мы были на Таити, — со счастливым вздохом сообщила женщина по имени Клэр.
— Нам с Николь не нужно никуда ехать в поисках романтики.
Филип взял ее за подбородок и с обожанием взглянул ей в лицо.
Николь почувствовала напряжение во всем теле, несмотря на все усилия выглядеть раскованной. У нее мурашки побежали, когда она ощутила прикосновение его пальцев к своей коже. Она почти представила, как они проводили ночи, предаваясь страстной любви в лунном свете.
— Это так поэтично. — Мари повернулась к своему мужу: — Почему ты никогда не говоришь мне таких красивых слов?
— Они молодожены, — ответил он. — Подожди, что будет через несколько лет. Они спустятся на землю, как и все мы.
— Ты ошибаешься, Жорж, — сказал Филип тихо. — Нас еще больше будет тянуть друг к другу, не так ли, мой ангел?
— Да, — пробормотала Николь, ощутив гипноз его низкого голоса и взгляда, полного страстного желания.
Они, не отрываясь, смотрели друг на друга, совершенно не обращая внимания на окружающих.
Затянувшееся молчание было нарушено, когда один из мужчин недовольно произнес:
— Ты осложняешь жизнь всем нам, Филип.
— А может быть, это станет стимулом для всех вас снова вернуть романтику в ваши супружеские отношения, — мягко ответил он. Подводя Николь к следующей группе гостей, он сказал: — По-моему, я довольно хорошо справился, как ты считаешь?
— А по-моему, переборщил, — холодно ответила она, выдергивая свою руку из его руки. — Ты говорил как школьник, томящийся от любви.
— Любовь должна внушать такое чувство. Но я имел в виду то, как ловко уклонился от ответа на вопрос о нашем медовом месяце. Ты должна согласиться, что это было сделано мастерски.
— Я думаю, что сыграла лучше, — сказала она, не признаваясь себе в том, что ее чувства не фальшь. — Разве я не заслуживаю похвалы тоже?
— Тебе надо было стать актрисой. Тебе едва не удалось провести меня, — сказал он насмешливо.
Он снова взял ее за руку, когда их опять окружили гости.
Филип приветливо говорил со всеми, но его лицо так и засияло, когда он заметил приход запоздавшей гостьи — сногсшибательной рыжеволосой женщины.
На ней было зеленое атласное платье и великолепное изумрудное ожерелье с бриллиантами. Этой женщиной была, без сомнения, Клодин Дюваль.
— А вот и Клодин. Пойдем, я вас познакомлю. — Филип повел Николь через всю комнату. Представив женщин друг другу, он сказал, обращаясь к рыжеволосой: — Ты опоздала, превысив все светские нормы. Я уж испугался, что ты вообще не придешь.
Она расцеловала его в обе щеки.
— Как могла я упустить возможность увидеть ту женщину, которой удалось наконец приручить необузданного жеребца, дорогой?
— Вряд ли это удачное сравнение, — запротестовал он.
— Кто знает тебя лучше, чем я? — Она озорно улыбнулась и, повернувшись к Николь, сказала откровенно: — Вы, конечно, понимаете, что всех здесь мучает страшное любопытство относительно вас.
— Да, наверно, мне следовало подготовить краткие анкетные данные, — сказала Николь, пытаясь выдержать шутливый тон.
Эта женщина ясно дала понять, какие отношения связывают ее с Филипом. Не была ли ее прямота предупреждением, что она не собирается порывать с ним? Это довольно гнусно. Не потому, что ее это трогало, убеждала себя Николь. Но она надеялась, что эти двое будут вести себя по крайней мере благоразумно.
— Как вы думаете, вам, американке, понравится жить во Франции? — спросила Клодин.
— Я бы предпочла жить в Сан-Франциско, но Филип был очень настойчив.
Николь искоса посмотрела на него, но он не отреагировал.
— Я пообещал Николь, что ты поможешь ей в тех вопросах, в которых сам я ничего не понимаю, — сказал он, обращаясь к Клодин. — Например, где делать прическу.
— С удовольствием помогу. А когда вам понадобится срочно приобрести платье, отведу вас в один маленький магазинчик, который я открыла и где продают сногсшибательную готовую одежду, — сказала она, глядя на Николь. — Модельеры всегда мучают множеством примерок.
Николь очень удивилась, когда Филип сказал:
— Вот уж в чем она не нуждается. У Николь золотые руки. Она сама сшила это платье, которое сейчас на ней.
— Должно быть, он шутит, да? — Клодин оценивающим взглядом оглядела ее. — Такое потрясающее платье! Не могу поверить, что вы сшили его сами.
Несколько женщин, стоявшие поблизости, услышали ее слова и тоже стали с интересом разглядывать платье Николь. Все были в восхищении, но не могли поверить.
— Наверняка вы сказали Филипу, что это ваше собственное творение, чтобы он не узнал, как дорого оно обошлось вам, — пошутила женщина по имени Симона.
Филип обнял Николь.
— У нас нет секретов друг от друга, — сказал он вежливо. — Наш брак основывается на доверии, не правда ли, дорогая?
— И чувстве долга, — ответила Николь с иронией.
Клодин, прищурившись, вглядывалась в них, но остальных женщин больше интересовало платье Николь. Пока они задавали вопросы о том, как она научилась так великолепно шить и была ли это ее собственная модель, Филип и Клодин скромно отошли в сторонку.
Отвечая на вопросы женщин, Николь искоса следила за этой парой. Они не вышли из гостиной, потому что были настолько поглощены друг другом, что не обращали никакого внимания на окружающих. Клодин с серьезным видом рассказывала что-то Филипу, и Николь показалось, что он обнадеживал ее в чем-то.
Уж не в том ли, что его женитьба не повлияет на их отношения? Николь разозлилась. Не потому, что ее это волновало, но Филип обязан был соблюдать приличия на их свадебном приеме!
Когда к окружавшим ее женщинам присоединился симпатичный молодой человек и выразил ей свое явное восхищение, она отнеслась к этому с преувеличенным интересом. Его звали Франсуа Клермон, и, по его словам, он был старинным другом Филипа.
Через несколько минут Франсуа ловко увел ее от остальных и подвел к окнам, где они могли поговорить наедине.
