Кэтрин Полански - Лазурный Берег
— Знаешь, в этой крепости молодой Наполеон сидел некоторое время. Он ведь был сторонником Робеспьера, и ему грозила смертная казнь. Тогда один генерал — к сожалению, я не помню его имени — убедил судей, что Франция не должна лишиться такого одаренного воина. И Наполеона помиловали.
— Без него мир был бы совсем другим.
— Да, я иногда задумываюсь об этом. По какому пути пошла бы история, если бы Гитлер заболел и умер в юности? Если бы в Америке южане победили северян? Или вот если бы Наполеона казнили в конце восемнадцатого века?
На палубе расположился бар, где подавали легкие закуски и разнообразные напитки, среди которых преобладали алкогольные, причем крепкие.
— Забавный ассортимент, — прокомментировал Мэтью, заказывая фруктовый лед и апельсиновый сок.
— Да уж, судя по выбору напитков, предполагается, что все пассажиры как один алкоголики со стажем.
Они устроились на круглой скамеечке близко к носовой части судна, и Рита принялась рассказывать об окрестных достопримечательностях со сноровкой профессионального гида. Мэтью слушал немного рассеянно, просто наслаждался звуком ее голоса, не вникая в смысл слов. Яхта шла достаточно близко от берега, огибая мыс Антиб, чтобы можно было в подробностях рассмотреть пляжи, виллы, горы и вообще все достопримечательности. Россыпь белых игрушечных домиков, изумительная синь моря, золотистые полоски пляжей, казавшиеся издалека крохотными зонтики… И буйная зелень эвкалиптов и пальм.
Мэтью снова сходил в бар — за соком и крекерами — и вернулся на скамеечку. Рита взяла свой стакан и благодарно кивнула.
— Что ж, экскурсия получается занимательная, — поблагодарил ее Мэтью.
— Приятно рассказывать что-то человеку, который умеет слушать.
— Надеюсь, что заставлять пересказывать ты меня не будешь, потому что я больше наслаждался видами и твоим голосом, чем вникал в смысл.
— И это правильно, ты же не лектора слушал, готовясь к экзаменам. Главное, получать удовольствие.
— Я получаю.
— Знаешь, ты можешь посчитать меня дурочкой, но у меня есть мечта… — Рита задумчиво смотрела на нос яхты, где в данный момент никого не было — все туристы столпились на корме, фотографируя мыс.
Мэтью проследил за ее взглядом.
— Пойдем. — Он решительно встал и потянул Риту за руку.
Ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ним.
— Закрой глаза, — сказал Мэтью у самых перил. Когда она подчинилась, он помог ей встать на возвышение и обнял за талию. — Открывай.
Рита медленно открыла глаза, стараясь смотреть вдаль, а не под ноги. Море осталось прежним, ветерок дул в лицо, но палубы под ногами не чувствовалось, так что ощущение полета было полным.
— Теперь твоя реплика, — шепнул ей на ухо Мэтью.
— Я забыла слова, — ответила она.
— Ты должна сказать «я лечу», — рассмеялся Мэтью.
— Я лечу! — послушно повторила Рита.
— А я должен сказать, что я король мира. Нет, это было в другой сцене, так что кричать не буду, все еще переполошатся. — Он помог ей спуститься на палубу и проводил обратно на скамейку. — Ну и как тебе исполнение мечты?
— Мило, но не потрясающе, — улыбнулась Рита.
— Ну, это и не «Титаник», — напомнил Мэтью. — И я не Ди Каприо.
— И слава богу, тонуть в ледяной воде мне что-то не хочется.
— Практично, — рассмеялся он. — Мне всегда казалось, что куча девчонок согласны на все, лишь бы оказаться в роли главной героини «Титаника».
— Я не девчонка. Да и в юности я не мечтала потопить возлюбленного среди айсбергов.
Мэтью улыбнулся и поцеловал ей ладонь.
— Надеюсь, твой полет на носу этой яхты не превратит ее в «Титаник».
— Не хотелось бы, но все равно вода здесь теплая и до берега недалеко.
Канны, знаменитый на весь мир город, где каждый год проходит кинофестиваль, всегда нравились Рите больше Ниццы. В них было свободнее, что ли, хотя и видно, что город этот для богатых. Раньше здесь располагалась рыбацкая деревня, но с тех пор от нее не осталось и следа. Город разросся, разбогател.
— Ги де Мопассан писал о Каннах: «Принцы, принцы, повсюду принцы», — вспомнил Мэтью. — Вижу, тут миллионеры запросто обедают в кафе.
— Узнал кого-то?
— Нет. Но такое ощущение, что сюда не пускают людей с состоянием меньше миллиона.
— У меня и тебя нет миллионов.
— Так мы здесь проездом, а не живем постоянно, и дома здесь ни у тебя, ни у меня нет. Хотя не скажу, что меня это расстраивает.
— Ты неприхотливый?
— Мне просто не нужны миллионы. Есть люди, которые рождены для больших денег, а я — нет. Моя жизнь меня вполне устраивает, хотя и не скажу, что к большему я не стремлюсь. Может, открою в Лондоне еще парочку кафе, но вряд ли стану владельцем громадной сети и буду прикуривать от стодолларовых купюр.
— Может, оно и к лучшему. Но ты прав. Миллионером может оказаться любой.
— Например, вон тот толстяк за столиком.
— Или дама, которая выгуливает йоркширского терьера.
— Или вон тот молодой человек в малиновой футболке.
Они прошлись по бульвару Круазетт и решили пообедать в одном из местных ресторанов. Рита немедленно уткнулась в меню.
— Если ты здесь первый раз, то стоит попробовать местные блюда, не пожалеешь.
— Порекомендуй что-нибудь.
— Из салатов возьми месклан. Он из одуванчиков, цикория и других провансальских трав.
— Я похож на кролика? — Мэтью забавно подвигал носом, изображая длинноухого. — Ладно.
— Из горячего рекомендую пье-э-паке.
— Звучит подозрительно.
— Это фаршированная нога ягненка и фаршированный овечий желудок в белом вине.
— И правда подозрительно!
— Зато очень вкусно!
В Каннах они бродили почти до вечера, пока Мэтью не сознался, что почти падает с ног. Пришлось искать такси — впрочем, недостатка в средствах передвижения тут не было. Машину удалось поймать практически мгновенно, цену водитель назвал адекватную, так что через полчаса они резво катили по шоссе в сторону Антиба. Водитель, представившийся Мишелем и говоривший с сильным провансальским акцентом, выжимал из своей машины все возможное и даже немного больше. Рита не обращала внимания на рискованные маневры, но Мэтью периодически бледнел и с трудом воздерживался от комментариев, когда Мишель, насвистывая песенку, лихо крутил руль, закладывая очередной вираж. Наверное, это было чудом, но до Антиба они доехали в целости и сохранности.
Мэтью помог Рите выйти из машины и проводил тяжелым взглядом автомобиль, который во мгновение ока превратился в облачко пыли.
— Камикадзе, — сдержанно прокомментировал он стиль вождения Мишеля.
