Диана Палмер - Таинственный незнакомец
Сердце Морин готово было выпрыгнуть из груди.
— Имен они не называли?
Чарлин покачала головой.
— Нет, конечно, — Чарлин перешла на еле слышный шепот: — Между прочим, по слухам, сегодня утром было секретное совещание руководителей компании. Детектив, которого нанял Макфабер, поработал на славу. Он все время вертелся здесь и нашел-таки причину неполадок в самолете. Говорят, диверсантом оказался кто-то из наших механиков.
Морин стало дурно. Затем до ее сознания дошли слова о частном детективе. Может быть, Джейк и есть этот детектив? Она перевела дух. К тому же он говорил, что, возможно, он не тот, кем кажется. Морин немного приободрилась.
— С тобой все в порядке? Ты бледная как полотно.
Усилием воли она заставила себя изобразить спокойствие.
— Все в порядке, — натянуто улыбнулась она.
Вернувшись в свой офис, Морин села за стол и просидела неподвижно несколько часов, думая о Джейке. Только появление мистера Блейка, который выглядел усталым и измученным, прервало течение ее мыслей.
— Ради Бога, никаких вопросов, — отрубил он, едва она попыталась что-то сказать. — Бери блокнот, и давай займемся почтой.
Морин нехотя подчинилась, изнемогая от желания расспросить его.
Так и не встретив Джейка, она отправилась домой. Неужели он арестован?
Едва сдерживая слезы, она приготовила ужин. Жизнь ее закончена. Она больше никогда его не увидит.
В дверь резко постучали. Со всех ног она бросилась открывать. На пороге стоял Джейк, он выглядел усталым и был немного не в духе. Чуть не плача, она кинулась в его объятия.
— Что случилось? — удивился он.
— Это был ты? — пролепетала она. — Они устроили совещание. Я не могла тебя найти. Я думала… я думала, что тебя арестовали по подозрению в саботаже!
— Ты думала, что это я? — переспросил он изумленно.
— Понимаешь, ты недавно работаешь в корпорации, и они сказали, что это был механик… — Морин осеклась, заметив на его лице выражение неподдельного удивления. — Прости меня! Прости, что я подумала о тебе такое. Еще я думала, что ты — тот частный детектив, которого нанял Макфабер.
Она посмотрела на него, ожидая ответной реакции. Но его лицо было непроницаемым.
Интересно, какова была бы ее реакция, признайся я, что думал про нее то же самое, пронеслось у него в голове. Теперь он был уверен в ее невиновности. Точнее — почти уверен. Через неделю, когда состоится очередной испытательный полет, станет окончательно ясно, кто есть кто. Как бы то ни было, он не мог ни подтвердить, ни опровергнуть ее подозрения: это было бы слишком рискованно.
— Так, значит, ты думала, что я диверсант? — Джейк ласково погладил ее по голове, глядя на нее с улыбкой.
Морин в отчаянии покачала головой.
— Уходи. Уходи и никогда не возвращайся. Я тебя недостойна!..
— Почему же ты продолжала со мной встречаться?
— Сначала я следила за тобой, — жалобно улыбнувшись, призналась она, — а потом…
Она перехватила его взгляд, и ее лицо опять стало серьезным.
— Ты в опасности? — спросила она слегка осипшим голосом. — Хочешь, я буду твоим свидетелем на суде? Я сделаю все, что в моих силах!
— Правда? — Он задумчиво теребил ее волосы. — Ты действительно переживаешь за меня? Или ты разузнала о самолете больше, чем тебе положено?
— Я тебя не понимаю, — удивилась она.
Он тяжело вздохнул. Возможно, она действительно не понимает. Как знать, может, она и впрямь не знает, кто он на самом деле?
— Так… Не обращай внимания. Кстати, что у нас на ужин? Я умираю от голода!
Вопрос этот прозвучал по-домашнему уютно, и она тут же забыла обо всех своих подозрениях и ласково улыбнулась ему. Какое это все-таки счастье — быть рядом с ним!
— Сегодня у нас бутерброды с ветчиной.
Он переменился в лице.
— А ну-ка одевайся, и поедем поужинаем по-настоящему.
— Уже поздно. К тому же я не хочу, чтобы ты тратился на меня.
Морин чувствовала себя гораздо увереннее. Вздохнув, она обняла его и закрыла глаза.
— Я рада, что тебе ничего не угрожает.
Странно, подумал он. Она не красавица, не богачка, у нее нет влиятельных родственников. К тому же она девственница. Да и вообще — она человек не его круга. Почему же в ее обществе он чувствует себя так комфортно?
— Ни мистер Блейк, ни Чарлин ничего не говорят, — тихо сказала она. — Но что-то происходит, я же чувствую. Я слышала, детектив Макфабера разоблачил диверсанта.
— Я тоже слышал об этом.
— Так ему и надо. Бедный старик Макфабер…
— А почему ты думаешь, что он старый? — поинтересовался Джейк.
— Чарлин сказала, что ему как минимум сорок лет, — пролепетала Морин, прижимаясь к его груди. — Еще он седой и толстый. Вот до чего доводит увлечение женщинами.
Джейк хмыкнул.
— Может быть. Хотя не думаю, что Макфабер помешан на женщинах.
— Правда? Ну, тогда не обойдется без разбитых сердец. — Она усмехнулась. — Все девушки корпорации ждут его, затаив дыхание. Его появление будет настоящим фурором.
— Не сомневаюсь. — Он отстранился от нее, желая сменить тему разговора. — Привет, Бэгуэлл!
Занятый бутербродом, попугай даже не удостоил его взглядом.
— Сколько ты съешь? — спросила она, нарезая хлеб.
— Ты имеешь в виду — попугаев? Тогда не знаю. Ты предлагаешь мне Бэгуэлла, запеченного в сухарях?
— Не попугаев, а бутербродов, — улыбнулась она. — С ветчиной и майонезом.
— И горчицей, — добавил он. — Два.
— Хорошо.
Морин занялась приготовлением бутербродов, вся сияя от счастья быть рядом с ним, сидеть с ним за одним столом. Джейк тем временем снял пиджак, развязал галстук и небрежно бросил их на свободный стул. Положив ногу на ногу, он расстегнул пуговицы рубашки. Она, наверное, дорогая, подумала Морин. Любопытно, где он был, что ему пришлось так одеться.
— Как мне все это нравится, — пробормотал он, кивнув в ответ на предложение налить ему кофе. — Я не помню, когда в последний раз женщина готовила для меня ужин.
— Наверняка для тебя готовила твоя мама.
Джейк поперхнулся.
— Что тебе известно о моей матери?
— Что мне может быть о ней известно, если я тебя знаю без году неделя? — резонно ответила она вопросом на вопрос. — Я помню, как моя мама готовила для меня, поэтому решила, что и твоя тоже.
— Да, конечно. — Он отпил кофе. — Впрочем, моя мать не умела готовить. Она была совершенно недомашним человеком.
— У тебя есть братья или сестры?
Он отрицательно покачал головой.
— У меня никого нет. Больше никого.
— Извини.
— Почему ты извиняешься? Ведь у тебя тоже никого не осталось.
