Сара Крейвен - Невеста Бартальди (Никому не уступлю)
— Не понимаю, почему, — холодно заметил Гвидо. — Он здесь по делам компании, и ему гораздо удобнее остаться в доме. Его присутствие никоим образом тебя не касается. Тебе даже не нужно разговаривать с ним.
— Не разговаривать с ним? — возмутилась Паола. — Почему? Я знаю его с детства и буду говорить когда хочу. — И она схватила Клэр за руку. — Пойдемте посмотрим вашу комнату.
— Мои вещи, — начала Клэр.
— Маттео позаботится о них, — тянула ее в дом Паола.
— Маттео?
— Мажордом. А его жена Бенедетта — экономка.
Они оказались в большрм прохладном холле с выложенным плитами полом. Напротив входа шла на второй этаж широкая мраморная лестница. Ее строгие линии смягчал темно-красный ковер.
Высокие узкие окна пропускали косые лучи солнечного света, а вдоль холла шел ряд двустворчатых дверей. Прежде чем Клэр успела подумать, куда они могут вести, она была уже на полпути на второй этаж.
— Это единственная прислуга в доме? — полушепотом поинтересовалась она.
— Конечно, нет, — засмеялась Паола. — Еще есть повар, две горничные, шофер, секретарь Гвидо, садовник Альберто и несколько человек, которые помогают ему. И Франко, который ухаживает за лошадьми…
— Действительно много, — сухо прокомментировала Клэр. — Не знала, что здесь есть лошади.
— Гвидо их любит, — тотчас сообщила Паола. — Раньше он играл в поло — конечно, когда был моложе.
— А ты не ездишь верхом?
Паола демонстративно передернула плечами.
— Нет, и в теннис не играю, хотя Гвидо и горит желанием меня научить.
Клэр улыбнулась.
— Это потрясающая игра, тебе должно понравиться.
Паола покачала головой.
— Слишком жарко, и потом, я не люблю бегать. Хотя иногда плаваю в бассейне, — с гордостью добавила она.
Похоже, маркиз прав относительно выносливости Паолы, отметила Клэр, следуя за девушкой по широкой галерее.
— А вы играете в теннис? Ездите верхом? Любите пешие прогулки?
— Очень люблю все виды спорта, а эти особенно.
— И вам действительно все это доставляет удовольствие? — порывисто вздохнула Паола, когда Клэр утвердительно кивнула. — Я никогда не пойму этого. Но это хорошо, потому что вы сможете составить Гвидо компанию, а я отдохну от него.
Нет, так мы не договаривались, испуганно подумала Клэр и уже собиралась сказать это вслух, когда Паола объявила:
— Ваша комната, — и торжественно распахнула дверь, пропуская Клэр вперед.
Клэр всегда считала, что Виолетта живет в роскоши, но такой огромной спальни она не видела никогда. Главенствовала огромная кровать с балдахином и шторами из шелка цвета слоновой кости и таким же покрывалом, украшенным вышитыми золотой нитью медальонами. Остальная мебель была такая же массивная, сделанная из темного резного дерева. Высокие зашторенные окна выходили на балкон с изящной решеткой из кованого металла.
Прохлада мраморного пола не ощущалась благодаря красивым гобеленовым коврикам голубого, зеленого и золотого оттенков.
Смежная ванная комната оказалась столь же роскошной. Пол был выложен серой и серебристой плиткой, а в ванне свободно могли бы поместиться несколько человек одновременно. Рядом с ванной на столике лежала стопка белых льняных полотенец с вышитым фамильным гербом Бартальди. На зеркальных полочках стояли изысканные туалетные принадлежности.
— Моя комната — дальше по галерее, а синьора Андреати будет жить в соседней с вами комнате, — объяснила Паола, когда они вернулись в спальню. — Как вы думаете, вам будет удобно?
Клэр глубоко вздохнула.
— Более чем, — ответила она. — Здесь потрясающе. Просто не верится.
Паола пожала плечами.
— Все старомодное. Антиквариат. А Гвидо отказывается менять что-либо. Вы бы видели апартаменты моей мачехи в Риме! — Глаза у нее загорелись. — Вот там действительно элегантно и современно.
Она вздохнула и указала на шелковый шнурок рядом с кроватью.
— Если вам что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик, и придет Филумена, горничная, она разберет ваши сумки.
Клэр покачала головой.
— Я сама все распакую. И вообще мне трудно пожелать еще что-нибудь, здесь все предусмотрено.
— Гвидо хочет, чтобы вы были довольны. — Паола сделала гримасу. — Что бы я о нем ни думала, хозяин он отличный. И я рада, что он привез вас так рано, — мы сможем вместе позавтракать. Когда вы будете готовы, спускайтесь.
Она пошла к двери, потом обернулась и, таинственно понизив голос, сказала:
— А потом мы поговорим. Будем строить планы. Чао. — Она скрылась за дверью, оставив полную тревог Клэр одну.
Постараться убедить Паолу трезво смотреть на свое будущее — это одно, но замышлять с ней заговор, особенно если это касается Фабио, — совсем другое.
Надо быть очень осторожной, подумала Клэр, но пока можно было немного насладиться жизнью. Она с удовольствием осмотрелась. Остановила взгляд на огромной кровати, размышляя, действительно ли она такая мягкая и удобная, какой кажется. Что ж, есть только один способ это проверить, весело решила она. Она разбежалась и приземлилась в центре кровати, покачиваясь и проверяя пружины, которые с честью выдержали испытание.
Клэр перевернулась на спину и, раскинув руки, согнув ногу в колене, уставилась на шелковый балдахин над головой.
Вот что значит «парить в облаках», мечтательно думала она.
Стук в дверь, означавший появление ее багажа, прервал ее размышления. Как же зовут горничную? Паола говорила, Филумена?
— Входите, — громко произнесла она и, когда дверь открылась, добавила: — Пожалуйста, оставьте вещи у комода, Филумена. Я распакую их позже.
— Как прикажете, синьорина. — Веселый голос, растягивающий слова, никак не мог принадлежать женщине.
Клэр резко села, одергивая юбку. Краска залила ей лицо, когда Гвидо шел по комнате и ставил сумку возле комода.
— Простите, что напугал вас, — извинился он. — Я принес ваши вещи сам, чтобы убедиться, что у вас есть все необходимое.
Клэр сглотнула.
— Д-да, все, — смогла выговорить она.
Она боялась представить, что он мог подумать, обнаружив ее нахально разлегшейся на этом, возможно бесценном, покрывале.
Он медленно прошелся по комнате и встал в ногах кровати, наблюдая за Клэр сверху вниз и улыбаясь.
— Вам понравилась кровать.
Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Клэр молча кивнула.
— В этой комнате жила моя мать, еще до свадьбы, когда отец только ухаживал за ней, — задумчиво произнес он.
Она ощутила, как соски у нее напряглись под облегающей материей топа, а тело обдало жаром.
