Линн Грэхем - В объятиях любимого
Мисти подумала о Леоне, и ее сразу же затопила тоска. Невзирая ни на что, она скучала по нему и подозревала, что бороться со своим влечением уже поздно, но если она вовсе перестанет сопротивляться, то легко может влюбиться.
Мисти толкнула дверь спальни. На нее сразу же дохнуло теплом. Леон стоял перед разожженным камином, пытаясь поскорее высохнуть и согреться. Она посмотрела на него и не смогла подавить растущую в ней тревогу. Мисти поняла: она сколько угодно может уверять себя в том, что ничего, кроме делового соглашения, их не связывает, но сердце ведь не обманешь.
Услышав, как хлопнула дверь, Леон повернулся. Горящий взгляд темных глаз остановился на лице девушки.
– Ты в самом деле сказала сегодня то, что думала?
Мисти вглядывалась в его лицо, надеясь отыскать в нем ключ к ответу на вопрос, который она прекрасно поняла. Но когда его настойчивый взгляд опустился на ее губы, она уже знала ответ и не смогла удержаться от вздоха.
– Почему ты мне это сказала, если ты так не думаешь? – Он мгновенно понял, что означал ее вздох. – Зачем ты это сделала?
– Мне показалось, ты готов произнести похожие слова, поэтому я решила тебя опередить, – сказала Мисти, не отводя от него взгляда.
Подбородок Леона напрягся.
– И поэтому ты захотела заставить меня поверить в то, что ты шлюха, хотя неоднократно твердила обратное?
Она побледнела.
– Больше я не хочу слышать от тебя ничего подобного, – медленно произнес он. – Я не желаю чувствовать себя подонком.
Мисти кивнула, пытаясь понять, что могли означать его слова. Может, она ему не совсем безразлична? От этой мысли ее сердце гулко застучало и ее охватила внезапная радость.
– Принести тебе полотенце? – спросила она. Ее голос слегка дрожал.
Леон что-то буркнул по-итальянски себе под нос.
– Ругаться ты можешь и по-английски, – запротестовала Мисти.
– Я не ругался. Я говорил, чтобы ты больше никогда так со мной не поступала.
– Ладно. – Она дернула за ручку ванной комнаты.
– И если бы ты сказала мне, что я твой первый мужчина, я был бы осторожнее.
Мисти замерла.
– Значит, мне не показалось, – констатировал Леон. – Почему ты мне не сказала?
– Я не знала, как об этом говорить, а потом это уже не имело значения. – Она все-таки обернулась и встретила его спокойный взгляд.
– Я польщен, что ты выбрала меня. Хотя это стало для меня сюрпризом. Я-то думал, что знаю о тебе все.
– Мы с Флэшем всегда были только братом и сестрой.
Надеюсь, все так и останется.
– А как же Реддинг? Ты ведь была с ним помолвлена?
– Недолго, – поспешно ответила девушка. – И вообще, это не твое дело.
Мисти отвернулась и на секунду замешкалась. Этого оказалось достаточно, чтобы Леон успел подойти к ней и удержать за руку. Развернув девушку к себе лицом, он прижался к ее губам. Это был медленный и невероятно чувственный поцелуй. Когда он оторвался от нее, в ее легких почти не осталось воздуха. Мисти судорожно вдохнула и почти сразу почувствовала, что Леон ее куда-то тащит. Остановившись рядом с кроватью, он быстро сбросил с себя намокший пиджак и легко толкнул ее на кровать.
– Мне еще нужно успеть одеться к празднику, который хозяева устраивают сегодня вечером, – успела шепнуть Мисти до того, как он закрыл ей рот поцелуем. – Леон, ты слышишь? – сказала она между поцелуями. – Мы должны…
– Конечно же мы ничего не должны, – прошептал он, стягивая через голову рубашку и бросая ее на пол.
Глядя на его широкие плечи, Мисти начала склоняться к мысли, что он прав. Его руки проникли ей под юбку, задирая ее все выше, пока наконец не стали видны подвязки ее чулок. Из его горла вырвался короткий стон.
– Ты так сексуальна! – произнес Леон, лаская ее бедра.
– А ты так предсказуем, – со смешком поддразнила она.
– Ты так думаешь?
Он наклонил голову и провел языком по бедру Мисти. Она сначала хихикнула от щекотки, но, когда его дыхание коснулось треугольника между ее бедер, содрогнулась от желания и застонала.
– Я по-прежнему так же предсказуем? – поинтересовался Леон хриплым голосом и принялся ее раздевать.
Мисти помогала ему, извиваясь всем телом. Совсем скоро она лежала на кровати обнаженной. Через несколько секунд Леон присоединился к ней. Она обхватила ногами его талию, а руки положила на его плечи и прошептала ему в губы:
– Вот теперь я не против, если ты будешь предсказуемым.
Почти сразу Мисти почувствовала Леона внутри себя. Его движения были полны сдержанной силы и мощи. Она закрыла глаза, позволив безумству овладеть собой и унести ее в океан удовольствия и наслаждения. В какой-то момент на краю ее сознания возникла смутная мысль: почему все, что происходит между ней и Леоном, делает их отношения особенными, делает особенным его? Почти сразу в голове Мисти возник ответ, который заставил ее на миг похолодеть, но умелые ласки Леона вновь воспламенили ее кровь, и она снова потерялась в водовороте страсти…
– Ну и чем ты занималась сегодня днем? – спросил он немного позднее, когда они спускались по лестнице.
– Обедала, затем Пег Гаррисон устроила увлекательную экскурсию по замку, потом я познакомилась с политиком, – закончила она перечислять с гримасой на лице. – То есть немножко в другом порядке, но это не важно. Его зовут Оливер Сарджент и…
Рука Леона, поддерживающая локоть Мисти, внезапно напряглась.
– Ты что-то путаешь. Оливер весь день провел на катере.
– Должно быть, он улизнул. – Она пожала плечами. – Я встретила его в холле.
– Он был к тебе дружелюбен? – с заминкой спросил Леон.
– Сначала да, а потом не особенно. Но его жена мне понравилась. – Мисти посмотрела на него краем глаза, вспомнив, что рассказала ей Джинни.
– Ты и с ней познакомилась? – сдавленно произнес он.
– Разве они не твои друзья?
– Нет.
– Но я об этом не знала.
Леон пожал плечами.
– Забудь об этом. Не важно.
Мисти еще раз взглянула на него. Кожа на его скулах была натянута, а сам он побледнел так, что это стало заметно даже на его смуглом лице. Значит, Джинни была права. Он еще не смирился со смертью сестры. Мисти почувствовала к нему сострадание, но подавила свой порыв утешить его, чтобы не напоминать ему о его утрате.
Спустя час Мисти поняла одну вещь. Она снова влюбилась. Впервые после разрыва с Филиппом, причем в самого неподходящего мужчину. Возвращаясь из дамской комнаты, она с грустью подумала, что, заключив соглашение с Леоном, она совершила самую большую ошибку в своей жизни, потому что чувства, которые она испытывает к нему, продиктованы не условиями договора, а исходят из глубины ее сердца.
