Хороший брат (СИ) - Черничная Даша

– Спокойной ночи, - быстро произнесла я и выбежала из комнаты, плотно прикрыв дверь.

Пошла в ванную, развесила белье на сушке и отправилась в свою спальню.

Непогода за окном и не думала останавливаться. Капли громко били в стекла.

Я переоделась в пижаму и легла в кровать. Натянула одеяло до подбородка и посмотрела в окно, за которым колыхались деревья, создавая странные тени. Ну бред же.

Отчего-то захотелось пойти в соседнюю комнату, лечь рядом с Яром и укрыться одним одеялом. Вот тогда-то я точно усну спокойно. Не будут пугать ни гром, ни молния, ни ливень. Ни одиночество.

В какой-то момент меня сморило, и я уснула под грохот. Не знаю, сколько спала, но проснулась от странного шума и резко села в кровати. Что-то не так.

Тихонько ступая, прошла по комнатам и вернулась в кухню. Сразу поняла, в чем дело - не горел уличный свет. За окном кромешная тьма. Подошла к выключателю и нажала на него. Бесполезно. Электричество вырубилось. Вся улица темная и не понятно, что есть что.

Начало третьего ночи, а у меня от испуга сонливость как рукой сняло. Присела на табурет, прислонилась спиной к стене и вытянула вперед ноги.

Все-таки хорошо, что не одна сегодня. Я хоть и девочка взрослая, ни в какие страшилки не верю, но все же, здорово, что Ярослав сегодня со мной.

Что ж все так у меня… через одно место. Страдала, собирала себя. Берегла, сохранялась. Он появился одним днем и размазал кляксой все, что лепила все это время. Злость до сих пор разбирает, не могу переступить через себя и спокойно общаться .

Хотя, черт возьми, как же хочется!

И приехал он неспроста. Но зачем конкретно? Неужели ради меня? Не могу в это поверить. Хочу до безумия, но никак не могу.

Прикрыла воспаленные глаза и постаралась вдохнуть глубже. Нет, мне нельзя снова туда. Я больше не выкарабкаюсь. Держу обеими руками душу, а она, глупая, рвется к нему. Толкается, сопротивляется, не хочет смотреть правде в глаза. Верит в сказку, которой никогда не было.

Чувствую, как горячие ладони ложатся на мои колени. Практически целомудренно, без малейшего намека. Ведут по коже нежно, невесомо. Открываю глаза и смотрю на Ярослава.

В кромешной темноте кухни он сидит на корточках в моих ногах и гладит колени. Ярослав ласково рисует на них круги, потом сердца. Я чувствую их, это не выдумка и не фантазия.

Яр замирает, а потом приближается и кладет голову на свои руки, покоящиеся на моих ногах. Отворачивается лицом к окну и замирает.

Я поворачиваю голову смотрю туда же. Как два супруга, смотрящих телевизор, мы наблюдаем за беснующейся непогодой за пределами дома.

Молчим. Слышу, как он дышит. Даже, кажется слышу, как бьется в груди его сердце. Спокойно выстукивает ритм. Тук-тук. Мне хорошо. Мне настолько хорошо, что душа начинает скулить внутри. Ее бы воля, вырвалась и прыгнула ему в руки, доверилась, открылась. Как и тогда.

– Свет вырубило, - сказала едва слышно.

– Испугалась? - спросил Яр, не поднимая головы и продолжая наблюдать за непогодой за окном.

– Немного, - ответила честно.

Прясо сейчас что-то происходит в атмосфере комнаты. Наэлектризованная смесь всех существующих эмоций.

Меня безбожно тянет к Ярославу, и я не могу сопротивляться этому желанию. Уже не контролирую себя, просто не в силах. Поднимаю руку и неспешно, наслаждаясь моментом, запускаю в волосы Яра.

Пускай. Сегодня можно. Ночь сотрет наши воспоминания и уже завтра мы будем делать вид, что ничего этого не было. Он на секунду замирает, издает едва слышный хриплый стон и расслабляет плечи. Чувствую, как с его плеч спадает неведомый груз и Туманов вздыхает.

Он же такой родной, такой близкий и самый-самый нужный. Как же так, Яр? Что же ты тогда наделал, милый?

– Я ошибся, - сказал тихо.

Неужели я задала вопрос вслух?

– Я ошибся, - повторил он и поднял голову, уперся подбородком в мои колени и заглянул мне в глаза.

Вспышка молнии осветила наши лица, и я увидела болезненную гримасу на его лице. Морщина пролегла вдоль лба, и еще несколько в уголках глаз. Ведь этого не было, Яр? Ты же был идеальный, откуда они взялись, эти морщины, ведь прошло совсем немного времени?

В комнате достаточно темно, я плохо вижу его глаза, скорее чувствую муку, которая терзает моего нечаянного гостя.

Ярослав, не отводя от меня взгляда начинает:

– Прошлое как в тумане, за красной пеленой. Меня ослепила ненависть, затопила все хорошее, - говорит хрипло, выдавливает слова из себя.

Вижу, как трудно ему. Но чувствую, что оттолкнуть не могу, ему нужно выговориться, ему есть что сказать мне. Именно здесь, в тени нашего прошлого, без вспышек ярости и заламывания рук. Я сижу не шелохнувшись, только руки сложила в замок на животе.

– Хочется стереть все это, вымыть, обелить. Начать заново.

Туманов садится поудобнее обнимает мои голые ноги и укладывает на них голову. Сейчас он беззащитный и я могу растоптать его одним своим словом, знаю, мне это под силу. Но я сижу, как завороженная и слушаю его дыхание, даром опаляющее мою кожу.

Давай, же. Миленький. Сделай что-нибудь с этой тупой болью, терзающей изнутри нас обоих.

– Сначала я влюбился в твои волосы. Ты стояла ко мне спиной. Нет, не так. Ты стояла спиной ко всему миру и смотрела куда-то далеко. Ветер развивал твои светлые пряди и они манили меня. Я шел на них, как пес на поводке. А потом я почувствовал себя прыщавым подростком. Волновался, перед тем как заговорить с тобой, - Ярослав усмехается и меня снова обдает жаром его горячего дыхания.

По телу пробегает озноб, но Ярослав будто не замечает этого.

– А потом мы поехали на мотоцикле. Ты была рядом, крепко держалась за меня, даже не догадываясь, что там, внутри, дребезжат мои поджилки.

Его откровения режут без ножа. Полосуют по чувствительной коже. Чувствую, как подкатывают слезы, но я боюсь шелохнуться и выдать себя.

– Свет. В тебе было так много света, непорочности и искренности. Не знал, что бывают такие.

Боже, зачем? Чувства душат, терзают, испытывают на прочность. Как же больно…

– Разве можно было уцелеть и не полюбить тебя? - продолжает испытывать меня.

– Ты так говоришь, будто это какая-то болезнь, - стараюсь говорить тихо, чтобы Ярослав не расслышал прикатывающих рыданий.

Туманов поднимает голову и говорит хрипло:

– Любовь к тебе - это самое лучшее, что случилось со мной. В другой стране, за тысячи километров отсюда, я мечтал только об одном - быть рядом с тобой.

Внутри все вибрирует под стать грому и молнии. В темноте комнаты, позволив себе момент откровения, я протягиваю руки и беру лицо Ярослава в ладони.

Смотрю внимательно, хотя сложно что-то увидеть. Тени беззастенчиво гуляют между нами и прячут наши эмоции, жадно забирают их себе, оставляя нам только голос, который надламывается вместе с раскатами грома.

– Ты знаешь, что я любила тебя? - спрашиваю с мольбой.

Вдруг он не знал насколько больно сделал мне?

– Знаю, - отвечает тихо.

– Ты оставил после себя столько боли, Яр, - это не мой голос.

Или мой? Даже в нем слышна тонна сожаления и страдания.

– Я знаю, - покорно опускает голову и утыкается лбом мне в колени.

Мы молчим. Подбираю слова, хочу сказать ему так много, но все не то и не так. Будто не к месту больше и кажется ненужным.

– Ты знаешь, я в полной мере узнал, что значит фраза «любить и ненавидеть». Я обречен был полюбить тебя. А ненависть я придумал сам, пытался вымыть любовь, а получилось хуже. Ты любила не меньше, а я… мне нет оправдания. И прощения тоже нет, знаю. Но, Карасик, я никуда не уеду.

– Будешь просить прощения?

– Нет. Я знаю, что такое не прощают, поверь я возненавидел себя за нас двоих и вдоволь окунулся в это болото. Сейчас мне остается только одно - любить тебя. И даже если будешь гнать, не уеду. Это всё, Наташ. Больше никак без тебя.

Он стоит на коленях передо мной, как на исповеди. Оглаживаю пальцами его светлые брови, веду ниже, по колючим скулам, провожу по мягким губам. Ярослав машинально облизывает их и касается моего пальца.