Элис Маккинли - Берегитесь — женщина!
5
— Мэри, ты не могла бы мне помочь с этими цветами? — позвала служанку Алекс. — Подойди, пожалуйста, на минуту, я сама никак не разберусь.
Дом Оскаров имел одно замечательное преимущество по сравнению со всеми другими особняками на этой улице — огромный сад. Чего только здесь не было! Только сортов роз Алекс насчитала около двадцати шести. Все это великолепие развела когда-то миссис Оскар. Никто в доме не знал так хорошо сада. Да, собственно, он и разведен был здесь ради нее. Сам Фред ни за что не стал бы тратить лишние деньги на целую гвардию садовников, которые ухаживали бы за растениями. Как практик, он никогда не вкладывал средства в то, что само собой не могло принести дохода. А цветы, разумеется, разводились не на продажу, а ради удовольствия хозяйки. Мэри, бледная девушка лет девятнадцати, тут же явилась на зов.
— Да, мэм.
— Ты случайно не знаешь, — обратилась к ней Алекс, — какие цветы можно срезать без ущерба для куста, а какие нет. А то я в прошлый раз срезала желтую розу вон там, у скамейки, а потом выяснилось, что нельзя было. Куст засох.
— Все красные точно можно. И еще вон те. — Мэри указала рукой. — Около самой стены оранжереи. Я сама несколько раз нарезала по приказанию хозяйки.
— Спасибо, ты очень мне помогла, — кивнула Алекс, давая понять, что больше не нуждается в помощи.
Оранжерея, где она сейчас находилась, отапливалась в течение всей осени, зимы, весны, поэтому цветы радовали глаз круглый год. Еще здесь всюду были огромные лампы, излучавшие какой-то очень полезный для растений свет. В центре круглого двухэтажного здания шумел фонтан, высота которого достигала почти двух метров. Короче, заходя в оранжерею, человек сразу чувствовал, что попадает в райский уголок, который словно сама природа хранит от вьюг и ветров. Алекс часто проводила здесь время. Особенно в последнюю неделю. Прошел уже месяц после их возвращения из Великобритании, миссис Оскар еще не вернулась с Багам, а они решили не переезжать до ее прибытия. Алекс как-то странно стала чувствовать себя в доме мужа, который очень изменился — сделался не в меру подозрительным. Создавалось впечатление, что он следит за женой неотступно день и ночь. Кроме того, в нем появилась не свойственная ему ранее агрессивность. Это не могло не удивлять. Оскар-младший никогда ни на кого не нападал, по крайней мере первым. А тут просто беда. Нервный, раздражительный. Вчера, например, Алекс просто от безделья начала складывать его вещи в шкаф. Кое-что прибрала на письменном столе. Надо сказать, она еще не совсем привыкла к роскоши. Всю жизнь ей приходилось самой себя обслуживать. Дни ее прежде всегда бывали заполнены каким-нибудь делом, а теперь все выполняла прислуга. А бедная Алекс просто не знала куда себя деть. Почему бы не доставить радость Джо. Ему будет приятно знать, что все вещи сложены не служанкой, а руками жены. Алекс в последнее время стала все больше чувствовать себя виноватой перед ним. Джо никогда не был счастлив. И, вероятно, никогда не будет. Так можно же приложить капельку усилий, чтобы создать хотя бы иллюзию нормальной семейной жизни. В конце концов, нужно отрабатывать контракт. Алекс ощутила в себе нечто новое — потребность исполнять свой долг. А почему? Да просто раньше ей не перед кем было. Она никому ничем не считала себя обязанной, но тут вдруг все изменилось. И начать Алекс решила с мелочей.
Каково же было ее удивление, когда Джо не только не обрадовался, увидев жену, разбирающую беспорядок на рабочем столе, а даже вспылил.
— Что тебе здесь понадобилось? — В его голосе слышалась угроза. — Что?
Алекс прямо руки опустила от изумления.
— Ни-чего. Я просто хотела убрать. У тебя же здесь все вверх дном.
— Я сам уберу.
— Да ради бога.
И Алекс, обиженно откинув стопку писчей бумаги, которую хотела положить обратно в пачку, поднялась и вышла из кабинета. На минутку она все же задержалась у двери, чтобы посмотреть на Джо. Тот кинулся к столу, бормоча какие-то несуразности:
— Телефоны! Черт, она могла списать телефоны! И визитка этого Кармайкла прямо здесь! О черт! Как я мог быть таким неосторожным.
Неосторожным? Эта фраза удивила Алекс даже больше, чем предшествующие действия мужа. Что он хочет спрятать от нее? Чего боится?
И самое неприятное, что подобную позицию, похоже, заняли по отношению к ней и все остальные обитатели дома. Даже прислуга косилась как-то с опаской. Все словно напряглись в немом ожидании. Но чего они ждут? Может, причина в ней самой? Алекс стала тщательно следить за каждым своим шагом, принялась перебирать воспоминания. Но ничего такого припомнить не могла. Боятся, что она передумает оставить ребенка и уедет? Но из каких фактов сделано такое заключение?
Старый Оскар тоже сильно переменился к ней, а как-то на днях объявил, что Алекс может пользоваться в его кабинете только книгами. Что она не должна сидеть за компьютером. Боже упаси! Да она и не знает толком, с какой стороны к нему подойти, к этому компьютеру. Можно было бы сделать подобные предупреждения, если бы она сутками напролет сидела в кабинете, но ведь… Разумеется, свекор мотивировал все беременностью. Мол, нельзя подвергаться лишнему излучению: зашла, взяла книги и нечего там больше делать.
Так или иначе, но вокруг творилось что-то странное. И Алекс это чувствовала. Последнее время в доме стало просто невыносимо находиться, одно спасение — оранжерея. Хотя и сюда следом за Алекс обычно приходила служанка. Как соглядатай. Но она обычно держалась на приличном расстоянии, что упрощало дело.
И вот сегодня, в последний день апреля, Алекс составляла букет из роз к обеду. Всякие домашние мелочи отвлекали ее от происходящего вокруг. Да и вообще она не склонна была подолгу анализировать ситуацию. Все изменили к ней свое отношение? Ну и что. Главное, не принимать все близко к сердцу.
Наконец букет был готов. Выйдя из оранжереи, Алекс ощутила приятную прохладу весеннего утра. Все-таки внутри уж очень душно. А тут свежесть, ветерок. Хорошо жить за городом. Когда она получит свои миллионы, обязательно устроится где-нибудь подальше от шумных американских центров. Поездка по Европе, да и вообще последние полгода резко изменили не только жизнь Алекс, но и саму ее.
Ушла взбалмошность, страсть к риску. Увы, но молодая миссис Оскар впервые захотела какого-то постоянства. Того самого постоянства, от которого раньше шарахалась, как черт от ладана. Даже интерес к окружающим мужчинам словно притупился. Прежние безрассудства казались теперь невозможными. Иногда Алекс с ужасом вспоминала ту сцену на яхте «Афродита». Бедный Чарлз. Он, наверное, счел ее умалишенной.
