Джулия Тиммон - Нарочно не придумаешь
— Что касается меня, мне нечего забывать, милая, — проникновенно прошептал Рейнолд, перебивая ее. — Все, что связано с тобой, прекрасно.
Энн нахмурилась. Теперь напыщенность речи собеседника уже не только тревожила, а пугала ее. Ей нестерпимо захотелось сейчас же прекратить разговор, и она устало произнесла:
— Я очень много работала сегодня и хочу спать, Рейнолд. Надеюсь, ты не обидишься, если…
— Только не бросай трубку, принцесса, очень тебя прошу! — взмолился Рейнолд. — Выслушай меня, это очень важно для нас обоих, для нашего будущего!
Нашего будущего? — отозвалось в голове Энн. Он что, спятил?
Она открыла рот, собираясь популярно объяснить ему, что ни о каком совместном будущем и речи идти не может, как Рейнолд продолжил.
— С Вайолет у меня все кончено, Энн. Клянусь, я никогда в жизни больше не взгляну ни на какую другую женщину, кроме тебя!
— Что-о?! — Энн расхохоталась.
— Что смешного ты нашла в моих словах? — спросил Рейнолд, мгновенно переходя с проникновенного шепота на обычный, даже жестковатый тон.
— Ничего. Просто не поняла, зачем ты клянешься мне в подобных вещах, — ответила Энн, вытирая выступившие на глазах слезы. — Мне теперь совершенно безразлично, на кого ты будешь смотреть и как часто.
— Я виноват перед тобой, Энн, и признаю это! — воскликнул Рейнолд.
Перед глазами Энн живо возник его образ: недовольно сдвинутые светлые брови, наморщенный усыпанный веснушками нос, слегка покрасневшие, как всегда при сильном волнении, глаза.
Неужели я когда-то его любила? — подумала она. Неужели находила милым, даже симпатичным? Неужели не видела, что в гневе он выглядит просто отвратительным, уродливым, отталкивающим?
Ей представилось спокойное мужественное лицо Алана, его умные серые глаза, стройная сильная фигура. И невысокий веснушчатый Рейнолд показался вдруг по сравнению с ним еще омерзительнее.
— Ты хорошо отомстила мне, Энн, — опять заговорил Рейнолд. — Ушла от меня, заставила страдать. Теперь мы квиты, и нет смысла продолжать эту глупую и жестокую игру.
— Игру? — воскликнула пораженная Энн. — Что ты называешь игрой, Рейнолд?
— Твое поведение, естественно. Пора возвращаться домой, Энн. Твое место здесь, в нашем доме. — Теперь его голос звучал повелительно.
Энн не верила своим ушам.
— Ты чудовищно заблуждаешься, Рейнолд! — выпалила она, задыхаясь от негодования. — Я не играю с тобой. Я ушла от тебя навсегда и возвращаться не намереваюсь!
— Ты ведешь себя как ребенок, — произнес он раздраженно.
— А ты — как самовлюбленный болван! — возразила Энн. — Думаешь, без тебя я не в состоянии прожить?
Рейнолд вздохнул.
— Насколько я понимаю, принцесса, ты все еще слишком взвинченна. Что ж, я потерплю. Отложим наш разговор до лучших времен. Спокойной ночи. — И, не дожидаясь ответа, положил трубку.
7
Энн, не помня себя от гнева, бросила медведя, которого все еще держала в одной руке, вскочила на ноги и с треском водрузила трубку на рычаги телефонного аппарата.
Подобного поворота событий она никак не ожидала, поэтому ощущала себя сейчас ребенком, которого застали за кражей любимых конфет.
Уверенность Рейнолда в том, что она должна к нему вернуться, взбесила ее. И в первые после беседы с ним мгновения ей даже не верилось, что этот разговор — не порождение ее больного воображения.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, переодевшись в легкий халат и распахнув окна — в комнате почему-то стало слишком душно, — Энн уселась в глубокое мягкое кресло и принялась напряженно размышлять о том, как ей теперь быть.
Рейнолд, естественно, позвонит еще не раз, думала она, кусая губу. Я опять скажу, что не желаю к нему возвращаться, и вновь услышу в ответ «отложим наш разговор до лучших времен». О Господи! Как мне теперь от него отделаться?
Не в состоянии сидеть на месте, Энн вскочила с кресла, прошла в кухню, внезапно приняв решение поесть перед сном овощного салата, достала разделочную доску из шкафа, помидоры, огурцы и зелень из холодильника и принялась крошить все это так мелко, как никогда раньше.
Я не хочу к нему возвращаться, стучало в ее висках. Ни за что не соглашусь на это. Я давно не люблю его, он неприятен мне, просто невыносим. И я ему безразлична — в течение последних двух лет я убеждалась в этом изо дня в день. Нам следовало расстаться гораздо раньше, но у меня не хватало смелости. А теперь я должна расхлебывать последствия своей нерешительности. Так мне и надо! Интересно, почему он задался целью вернуть меня? Действительно, расстался с Вайолет и почувствовал себя одиноко? Или попытался жить с ней и понял, что со мной ему удобнее? Спокойнее? Привычнее?..
Салат она не доделала. Оставила измельченные овощи на доске и, выпив стакан минеральной воды, направилась в мастерскую, внезапно ощутив желание немного поработать.
В коридоре ей встретился Мики. По-видимому услышав, что хозяйка в кухне, он поднялся со своего излюбленного спального места — мягкого пуфика в комнате для гостей — и пошел проверить, не появилось ли чего вкусного в его миске.
— Пойдем со мной, дружок, — сказала Энн на ходу. — Помурлычешь мне, и я, быть может, немного успокоюсь.
Мики, давно выучивший, что означает «пойдем со мной, дружок», без особого энтузиазма, но все же поплелся по коридору вслед за ней.
Как только она зашла в мастерскую и ее взгляд упал на портрет Алана, а потом на то место, где они стояли, когда он обнимал ее, проблема, терзавшая ее душу последние двадцать минут, в сравнении с тем чувством, которое вдруг переполнило ее, представилась настолько незначительной, что молодая женщина рассмеялась.
Мики, появившийся в это мгновение на пороге, с удивлением уставился на нее.
Она подхватила его на руки, прижала к груди и закружила.
— Мики, миленький! Ты даже не представляешь, какая глупая у тебя хозяйка! Нервничает по пустякам, а самому важному придает так мало значения!
Она легла в этот вечер спать с улыбкой на губах, а проснувшись утром, взглянула на возникшую вчера вечером проблему совершенно по-иному.
Пусть звонит, сколько хочет, решила она. Я постоянно буду отвечать, что больше не желаю иметь с ним дела, и в конце концов Рейнолд отвяжется.
Была среда, до выходных оставалось всего три дня.
Энн еще раз закрыла глаза и вспомнила о намеченной поездке на Ниагару. На сердце сделалось так отрадно и весело, что захотелось тут же вскочить с кровати, распахнуть настежь окно и закричать о своем счастье на весь город…
Сегодня она собиралась серьезно поработать над очередным рисунком к книге Фраймана, купить кое-какие продукты и еду для кота, позвонить в галерею и попросить, чтобы в субботу за нее провел экскурсии кто-нибудь другой, и договориться с братом, чтобы на выходные он забрал Мики к себе.
