Сью Краммонд - Заслуженный приз
Клемент оказался прав. После приглушенных пастельных тонов дома его комнаты оказались сюрпризом. Выкрашенные в яркие чистые цвета стены служили роскошным фоном для темных дубовых балок, гармонируя с вымощенным плитками полом и с добытыми за годы «охоты» раритетами.
Вся бытовая техника на выкрашенной охрой кухне были вполне современные, но круглый дубовый стул и стулья с высокими резными спинками очень походили на кухонную мебель Финьюкейн-фарм. В изумрудно-зеленой столовой стоял темный длинный стол — как из монастырской трапезной. А в небольшой прихожей на фоне небесно-голубой стены висела полка со старинными оловянными пивными кружками. Но гостиная и кабинет были не такие яркие. В гостиной, выкрашенной в янтарный цвет, стояли высокие часы, в камине уже лежали дрова, а перед громадным окном, переделанным из главного входа в конюшни, размещалась просторная софа.
Клемент указал на лестницу.
— Ванная комната наверху. Не желаете ли освежиться?
Поднявшись наверх, Роберта не смогла побороть искушения и заглянула в спальню Клемента, где медные детали огромной кровати гармонировали с темно-оранжевыми стенами.
Клемент ждал Роберту у подножия лестницы.
— Как вам мое жилище?
— Впечатляет. — Роберта чуть улыбнулась. — Я заглянула в спальню. Кровать просто фантастическая!
— Тоже добыл на аукционе, как и большую часть прочих старинных вещей. Есть хотите?
— Ну, с голода не умираю. Может, по сандвичу?
— Разумно. Кулинар я посредственный. — Клемент провел Роберту в кухню. — Садитесь за столь. С чем хотите сандвичи?
— На ваш вкус.
Движения Клемента были ловкими и аккуратными. И совсем скоро на столе перед Робертой стояло блюдо с сандвичами.
— Угощайтесь.
— Чудесно! — воскликнула Роберта, наслаждаясь авокадо и пармской ветчиной.
Хозяин улыбнулся.
— Спасибо, мисс, я рад, что вам понравилось. Должен признать, что вчера, занимаясь покупками, я на всякий случай накупил деликатесов.
Значит, он еще вчера все распланировал!
— Мне нравится ваш подбор цветов в интерьерах, — сказала Роберта, беря следующий сандвич.
— Некоторые говорят, что цвета кричащие.
Она покачала головой.
— Нет, на мой взгляд, с черными балками все получилось как надо. А спальня просто роскошная.
— Когда я ее наполовину выкрасил, цвет показался мне настолько резким, что я едва не передумал.
— Что? Вы сами красили спальню?
Клемент посмотрел на Роберту изучающе.
— Я весь дом сам красил!
— Ух ты!.. — поразилась Роберта. — Извините.
— Не понял. Извините — за что?
— Я была уверена, что младший Кларенс нанял команду декораторов…
— Но почему вы решили, что я какой-то бездельник-плейбой? — спросил Клемент и показал свои крепкие руки. — Я и черной работы не боюсь, хотите верьте, хотите нет. Я, конечно, четвертый из Кларенсов Братер-коля, но трудился ничуть не меньше человека, которому самому приходится пробивать себе дорогу. — Его лицо потемнело. — Вот мои сестры, они отказываются думать, что наши родители смертны.
— Понимаю, — сказала Роберта, содрогнувшись. — Я опять пошла на поводу у предубеждений. Извините.
Клемент посмотрел ей в глаза.
— Начнем сначала, Роберта Бринсли?
Роберта не стала строить из себя дурочку.
— Придется. Кроме того, глупо пререкаться, раз уж мы будем видеться, пока я не закончу реставрировать вашу картину.
— А что потом? — спросил Клемент. — Вернетесь к любителю городских тротуаров?
Роберта пожала плечами.
— У меня много работы и без вашей картины, не забывайте.
— Прекрасно. Значит, вы будете жить здесь, пока не разберетесь с остальными заказами.
— Я останусь тут до тех пор, пока не станет ясно, что отец поправился и способен управиться с делами.
— Что ж, буду надеяться, Ричард проявит благоразумие и не станет спешить вернуться в мастерскую, — сказал Клемент и нахмурился. — А как же ваша работа в Дублине?
— Я ушла из тамошней реставрационной мастерской под предлогом отцовского нездоровья. Но на самом деле просто пришла пора сменить место. — Роберта философски улыбнулась. — Может, мне стоит организовать собственную фирму. У меня много знакомых. Кевин, например, не против иметь дело со мной.
— Вы уже обсуждали с ним это?
— Нет еще. Кевин сейчас во Франции. Вернется на следующей неделе, тогда и поговорим.
— Значит, он сразу примчится к вам?
— Хмм… скорее уж это он ожидает, что я примчусь к нему.
— Ваш Кевин — дурак, — спокойно произнес Клемент и поднялся. — Кофе?
— Да, спасибо. — Роберта взглянула на часы. — Но мне уже скоро пора…
— Вы устали?
— Нет. Просто хочу вернуться в Финьюкейн-фарм до темноты.
— В таком случае, — сказал Клемент, — я отвезу вас туда прямо сейчас, и тогда кофе варить будете вы.
— Отличная мысль, — откликнулась Роберта и дразняще улыбнулась. — Боитесь, Мэган украдут? Уж не влюблены ли вы в нее, а мистер Клемент Кларенс?
Тот рассмеялся, сгребая со стола ключи.
— Самый лучший способ — поклонение издали.
— Все еще переживаете из-за Дженис?
Клемент моргнул с таким видом, будто не знал, кого имеет в виду Роберта.
— С какой стати?
Они вышли на улицу, и Клемент запер дверь. Распахивая дверцу автомобиля перед Робертой, он взглянул ей в глаза.
— Я даже ни разу не вспомнил о Дженис. У меня все мысли заняты картиной… И вами, — спокойно добавил он, заставив Роберту призадуматься.
Они прибыли на Финьюкейн-фарм еще в сумерках. Дом стоял, покруженный в темноту.
— В это время я обычно включаю свет во всех комнатах, — сказала небрежно Роберта, — так что подождите минутку.
— Лучше я пойду с вами, — сказал Клемент, окинув взором темные окна.
— Тогда будьте осторожны, — предупредила Роберта, отпирая дверь. — Кое-где притолоки довольно низкие.
Когда Клемент спускался вслед за хозяйкой со второго этажа обратно на первый, лестница под его ногами скрипела, стонала и охала.
— Шумно тут у вас. Вы из-за всего этого треска не спите ночами?
— Ну, примерно, — уклончиво ответила Роберта.
В кухне Клемент привычно уселся на край стола, глядя, как хозяйка готовит кофе.
— У меня в конюшне тоже балки скрипят, но все же не так. Впрочем, ваш дом будет постарше.
— Самые древние его части датируются концом семнадцатого века. — Роберта вздохнула. — Единственное уютное место здесь — это кухня. И никакого комфорта. Не знаю, как отец живет тут годами.
— Может, Дик просто привык. Он говорил, что вырос здесь.
