Кара Уилсон - Мы не расстанемся
— Становится все интереснее, как мне говорят. — Надя засмущалась. — А как поживает доктор Стикс?
— Лентяй и бездельник, но с искрой божьей, той самой, которая, как не устает повторять Моника, необходима врачу.
— Забавно, но я подумала об этом в то утро, когда вы запретили мне вставать с постели.
— Точно, я настоящий тиран.
— Послушайте, вы же должны говорить обо мне, — подала голос Элли. — Вы, что ли, забыли, что пациент теперь я?
Надя пригладила волосы дочки.
— Мы помним, дорогая, и позаботимся о тебе.
Ален заметил, как ее пальцы задержались на лбу дочери. Его память вернулась на несколько дней назад, когда в этом кресле сидел он сам и те же тонкие пальцы пригладили его волосы.
Он отвел глаза и закатал рукава рубашки. Если очень постараться, можно заставить себя не думать о ее спальне, забыть о ночных фантазиях, в которых она приглашает его к себе.
— Судя по запаху, обед готов, — сказал он, заметив, что Надя снова смотрит на него. — Я могу чем-нибудь помочь?
7
— …И доктор Стикс просил принести ему немного куриного супа, сказал, вы знаете, какой ему нравится. — Прижав трубку плечом к уху, Ален откинулся вместе со стулом к стене, стараясь не обращать внимания на чудовищную усталость, неожиданно навалившуюся на него.
— Что-нибудь еще?
— Это все, док, — ответила Кэт. — Сегодня всего три вызова на дом.
Доктор засунул записную книжку вместе с огрызком карандаша в карман.
— Спасибо, Кэт. Продолжай трудиться.
— Постарайтесь поспать хоть немного. — Пожилая телефонистка положила трубку.
Ален обдумывал, кого из больных посетить в первую очередь, когда Надя вернулась на кухню. О Наде он тоже предпочитал думать как о пациенте ради собственного же блага.
Но может же он насладиться тем, как она выглядит в неярком свете: розовая и мягкая в свитере и джинсах и в возмутительных пушистых шлепанцах. Ален попытался представить ее такой, какой увидел впервые: свернувшимся калачиком от боли, в стерильном халате, но продолжал видеть мягкие соблазнительные формы под облегающей фланелькой.
— Как там наша пациентка?
— В постели, засыпает.
Вместо Элли он вообразил Надю лежащей под теплыми одеялами, с рассыпавшимися по подушке волосами и таинственной улыбкой на устах. А себя — забирающимся под те же одеяла и заключающим ее в объятия. Примитивный голод тела подсказал ему, что пора убираться из ее дома. И из ее жизни.
— Хотите еще кофе на дорожку?
Ну ладно, еще несколько минут не повредят ни ей, ни ему.
— Полчашечки, и побегу. У меня еще три вызова.
— Я бы предложила вам еще мороженого, но вы уже все съели.
— С помощью вашей дочки.
— Неудивительно, что она в восторге от вас. Надо же прописать мороженое от возможного сотрясения!
— На детей легко произвести впечатление.
— Синоптик предсказал к полуночи снегопад, — тихо сказала Надя. — Далеко вы живете?
— В пятнадцати-двадцати минутах по сухому асфальту.
— И он бывает когда-нибудь сухим?
— Пару дней за лето в хороший год.
— Что значит «хороший год»?
— Не знаю. За все время, что я живу здесь, не было ни одного.
— Знаете что, доктор Смит. Вы довольно забавны, когда позволяете себе расслабиться.
— Не сообщайте об этом в Гарвардскую ассоциацию, — в притворном ужасе попросил он. — Там нас учили быть лишь амбициозными и богатыми.
— Ну вы-то ни то и ни другое. По мне, так, все эти помпезные гарвардские доктора медицины многому могли бы поучиться у вас.
— Осторожно, Надя. От ваших похвал я могу вознестись!
— Не волнуйтесь — это последний комплимент, который вы услышите от меня.
Казалось бы, как просто: пошутить с милой женщиной, расслабиться и потом насладиться ароматом вкусной еды и крепкого кофе… Но какая это редкость и удовольствие для мужчины, который сознательно и преднамеренно от всего этого отказался.
Алену не хотелось уходить. Но остаться он тоже не мог.
— Спасибо за обед.
— Спасибо, что не назвали его чудесным.
Ален старался говорить правду и прибегал ко лжи, только когда не было другого выхода, и тогда уж делал это умело.
— Не такой уж он был и плохой. Я даже попросил добавки.
Когда он натянул куртку, Надя предложила:
— У меня есть термос, и кофе еще много осталось. Дать вам с собой?
Ален не хотел утонуть в доброте ее глаз…
— Это я должен заботиться о вас, правда?
— Вы и позаботились, несмотря на мое, скажем так, неадекватное поведение.
— Лучше сказать — упрямство.
Ален слегка привлек ее к себе. На уме был лишь дружеский поцелуй. Пока он не коснулся ее губ.
— Вы вкуснее любого кофе.
Ее глаза потеплели, вопрошающе глядя на него, и он приказал себе уйти, пока не переступил черту, которую сам и установил давным-давно.
— Я взял за правило не увлекаться своими пациентками. Но поскольку вы пациентка Ника, правило тут не применимо. Знайте это.
Она тяжело вздохнула.
— Я не лягу с вами в постель, если вы просите об этом.
— Когда время придет, я не стану просить.
Увидев Алена, Ник Стикс сочувственно подмигнул.
— Виски в шкафу слева.
Ален положил пакет с куриным супом на кровать и стянул перчатки. Уже миновала полночь, и снова вовсю валил снег, делая горные дороги опасными даже для мощного автомобиля. Если повезет, Ник станет последним пациентом в эту ночь.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как я выгляжу?
— Да не очень-то…
Заросший многодневной щетиной, со спутанными жесткими волосами, Ник, как никогда, походил на угрюмого наркомана, каким он и был прежде.
— Много работы?
— Хватает.
— Тогда радуйся — я готов выйти тебе на помощь.
— Может быть. Однако я еще не осмотрел тебя.
— Никаких проблем. Температура нормальная, кашель почти прошел.
— О'кей, я тогда пойду.
— Подожди, нам необходимо поговорить.
— Слушаю тебя.
Ник заговорил без особой охоты:
— Сегодня вечером опять звонила Мари насчет документального фильма о нашей медицине. Спрашивала, не передумал ли ты.
— Не передумал и не допущу этого, — резко ответил Ален.
— Съемки могли бы привлечь туристов в округ и принести деньги для приобретения новой машины «скорой помощи», — заметил Ник. — А мы могли бы предложить совместные поездки со съемочной группой, как это делают полицейские и пожарные. Знаешь, показать жителям больших городов, чем мы, врачи из глубинки, заняты целый день.
— Показать, как один провинциальный врач развлекается со своей старой подружкой — лихим продюсером документальных фильмов?
