Никола Марш - Игра на ее поле
К несчастью, ее план занять его чем-то, чтобы держать как можно дальше от себя, провалился. Он следовал за ней по пятам, стоял слишком близко, и тепло его тела заставляло ее пальцы дрожать, когда она делала записи.
— Bay, посмотри сюда, — прошептал он ей на ухо. — Сан Лунг покрыт четырьмя с половиной тысячами чешуек, девяноста тысячами зеркал, тридцатью тысячами бусин, а его голова весит двадцать девять килограммов. Его благословил и создал какой-то старик, которому было сто один год, и он красил его глаза куриной кровью.
— Гадость!
Он улыбнулся и погладил ее по плечу:
— Девчонка.
— Рада, что ты заметил.
Их взгляды встретились, и она мысленно отругала себя за то, что позволила себе флиртовать в такое время. Она же должна была сконцентрироваться и сохранять дистанцию.
— Я заметил это сразу, когда мы встретились.
Сбитая с толку, она вцепилась в свой блокнот и сжала ручку так сильно, что та чуть не сломалась.
— А как насчет остальных драконов?
Она ждала, что он продолжит флиртовать, но, к ее огромному облегчению, он повернулся, чтобы прочитать надпись на стене.
— Помимо нашего друга Сан Лунга у нас есть Яр Лунг, ночной дракон. Еще есть Гансу Лунг, подаренный провинцией Гансу в Китае. А эта парочка — Минь и Пинь.
— Здорово, — сказала она, быстро записывая. — Какая у них история?
— Минь, с желтой бородой, мужчина, и означает «блеск». Пинь имеет зеленую бороду и означает «спокойствие».
Типично. Даже в мире драконов мужской блеск ослепляет женщин и они вынуждены всеми силами сохранять спокойствие.
Лука указал на маленького дракона:
— Это Ксиао Лунг, Маленький Счастливый Дракон. И последний, Хой Лунг, недавнее прибавление в драконьей семье Бендиго.
Она могла бы слушать его голос целый день: мягкий, сладкий, низкий, он окутывал ее, и она не знала, что хуже — желание слушать его весь день и всю ночь или желание узнать, как звучал бы этот голос, если бы Лука шептал ей на ухо всякую ерунду.
— Отлично, с этой комнатой все. Мне нужно посмотреть вторую, в которой располагается настоящий Лунг, и на этом мы закончим.
Он приподнял брови и посмотрел на нее:
— Ты так увлеклась этим.
— Это моя работа.
— Это больше, чем твоя работа, и ты это знаешь.
Он погладил ее по щеке, и она с трудом поборола желание прижаться к его руке.
— У тебя свободный день, и ты решила прийти сюда.
— Мне всегда нравились драконы.
— Это что-то большее. Ты вся светишься.
Чарли пожала плечами:
— Мне очень повезло, я люблю свою работу и полностью отдаюсь ей.
Он долго смотрел на нее, и она с трудом сдерживалась, чтобы не поежиться.
— Пойдем, надо посмотреть на самого древнего императорского дракона в мире.
Она направилась к комнате, в которой располагалась удивительная коллекция древних артефактов.
— Почему он императорский?
— Только у императорского дракона пять когтей, — ответила она.
Они вошли в просторную комнату с деревянными щитами, изысканными фарфоровыми вазами и восковыми статуями.
В то время как предыдущая комната поражала своим сверканием, этот зал впечатлял элегантностью.
— Хочешь, чтобы я прочитал информацию на плакатах?
Чарли покачала головой, не желая разговаривать и нарушать потрясающее спокойствие этого места.
— Нет, спасибо. Здесь не место для детей.
— Но ты все равно хочешь его осмотреть?
Он взял ее за руку, и это прикосновение испугало ее больше, чем все, что до этого происходило между ними. Чарли не верила ни в романтику, ни в любовь с первого взгляда, в родные души или прочую подобную чепуху. Но ее пугала их связь с Лукой, которая возникла так быстро и стала чем-то большим, чем обычное физическое влечение.
Две недели, которые она провела на улице, были кошмаром: она должна была опасаться бандитов, наркотиков, сутенеров, но ощущение того, что Лука может понять ее лучше, чем кто-либо, ужасало ее.
— Не торопись. Я подожду тебя в садах.
Он уважал ее желание побыть одной, и она улыбнулась в знак благодарности.
— Хотя не слишком задерживайся, я хочу отвести тебя в пагоду.
Лука снова вернулся к своему обычному поддразниванию, и она вспомнила, почему не может относиться к нему серьезно. Этот мужчина с ней на короткое время, он порхает по жизни, нигде не задерживаясь, и он никогда не сможет дать ей стабильности, о которой она так мечтала.
Чарли взглянула на часы:
— Дай мне пять минут, встретимся на улице.
— Идет. — Лука направился к выходу.
Потертые джинсы обтягивали его длинные, стройные ноги, как вторая кожа, и, наблюдая за тем, как женщины оборачиваются ему вслед, она подумала, может ли она забыть обо всех причинах, почему они не могут быть вместе.
Лука бродил по классическим китайским садам.
Он уже полюбовался прудами, рыбками и мостами. Сейчас он предпочел бы посмотреть на потрясающую блондинку, которая слишком много работает.
Он собирался это исправить.
Их свидание несколько дней назад закончилось плохо, и, хотя он должен был радоваться, что сумел оттолкнуть ее, сбить с пути искусно расставленными барьерами, он хотел получить компенсацию. Он хотел, чтобы на ее лице снова заиграла улыбка, хотел заставить ее смеяться, хотел, чтобы она смотрела на него, словно он нравится ей не меньше, чем она ему.
Что-то подсказывало ему, что сегодня Чарли нарочно пряталась за работой, стараясь сохранить дистанцию.
Лука отгородился от нее за ужином, и он видел выражение боли и обиды на ее лице. Ему следовало радоваться, что она настолько беспокоится о его деде. На мгновение во время ужина, когда Чарли спросила, почему он на самом деле приехал, ему захотелось, чтобы у него была такая женщина, которая встала бы на его защиту.
Его мать никогда этого не делала. У нее была одна главная цель: заставить Рэда снова полюбить ее. И получить часть его состояния. Как ни иронично, но она не дожила до того дня, как одна из этих целей была достигнута. Счет, который дедушка открыл для Луки, дал ему возможность начать свое дело, бизнес, который финансировал другие его занятия, в частности благотворительность, и он никогда об этом не забывал.
Вот почему сейчас он здесь: он обязан деду. Вина стала сильным мотивом. Когда он получал очередные пятьсот тысяч от европейской королевской семьи или популярного голливудского актера, он не мог не вспомнить тот факт, что он не вращался бы в этих кругах, если бы не получил помощи от деда.
Все эти годы дедушка старался поддерживать с ним связь, но он был слишком упрям. Их случайное общение было напряженным и неловким. Кроме Рэда, у них не было ничего общего.
