Терри Лоренс - Требуется идеальный мужчина
Как он ей нравился в очках. Одно время она тоже носила очки. Ей казалось, что они делали женщин привлекательными, а мужчин — чувственными. Келли подумала, как мало она знает о человеке, который сидит напротив ее и просматривает финансовую страницу в «Таймсе».
— Стив!
— Да, — как бы извиняясь, он вежливо улыбался, продолжая читать газету. — Рынки никогда не спят.
— Расскажи мне о своих родителях. Какое у тебя было детство? Есть ли братья, сестры?
Он снисходительно принял ее расспросы.
— Два брата, две сестры. Мама, оставаясь дома, изображала миссис Клюви. Серьезно. Делая что-нибудь по дому, она всегда была одета в платье и с ниткой жемчуга на шее. С тех пор как дела у отца пошли получше и для домашней работы появилась прислуга, нитка жемчуга неизменно дополняла ее наряд.
— Чем занимался твой отец?
— Он основал компанию по продаже ковров. Это была одна из самых больших компаний в Нью-Джерси.
— Ковры Руссо? Помню рекламу по радио, когда я была маленькой.
— Во время Иранского кризиса персидские ковры стали поступать реже. Это сказалось на торговле. Наступили тяжелые времена. И отец решил продать свою фирму в международную корпорацию. Родители удалились от дел в Палм Спрингс.
— У тебя была идеальная семья.
— До того дня отец всего себя отдавал работе. Пока не продал дело. Он чувствовал себя неловко с нами, детьми. Но потом привык.
— А теперь ты работаешь день и ночь?
— Это только потому, что у меня нет семьи. Но все может измениться, Келли.
Келли опустила глаза. Она зачерпнула полную ложку риса. Только в индийском ресторанчике на углу их улицы считали рис единственным гарниром к жареной курице.
— А твоя семья?
— Только мама и я.
— А твой отец?..
— Умер. Нет, ушел.
— Но это же большая разница, — сказал Стив.
— Он оставил нас, когда мне было девять лет.
— Тогда ты должна его помнить.
— Думаю, я — лучше, чем он меня. Отец пытался скрыться каждый раз, когда мама приглашала его, напоминала ему о моем дне рождения или о приближающихся каникулах. Он часто переезжал Мы — никогда. Мама всегда как-то умела найти его для меня. Но когда мне было пятнадцать лет, я попросила ее перестать беспокоиться по этому поводу.
— Звучит жестоко.
Келли передернула плечами.
— Не заставляй меня вспоминать старые блюзы о разбитых домашних очагах. И мама, и я пережили это нормально.
— Так ли это?
— Я не держу зла на мужчин. Почему? Ты считаешь, что мне нужно об этом поговорить с доктором Куртис? Кстати, не хотелось ли тебе встретиться с ней?
— Она уехала. На две недели…
—… на две недели в Санта Крус, — сказали они хором.
Стив рассмеялся.
— У меня еще один сеанс по поводу работы. А ты все еще продолжаешь к ней ходить?
— Она сказала, что шесть недель будет достаточно, но иногда я думаю, мы будем продолжать и после этого.
«Как долго он будет ждать Келли?» Стив задумался. Он посмотрел на часы.
— Мне пора уходить. — Но с места так и не сдвинулся.
— Спасибо, что пришел — Келли тоже сидела без движения.
Только долго-долго смотрела на Стива. Он ей очень нравился, очень. Люди ходили по холлу туда-сюда. Звуки их голосов то приближались, то удалялись. Недалеко от кабинета Келли шумел ксерокс. Ничто не нарушало их молчаливого общения.
Перед тем как спуститься в холл, Стив долго стоял в дверях. Келли подошла к нему. Она быстро протянула руку.
— До воскресенья.
Он кивнул. Не отрывая глаз от Келли, Стив взял ее руку, но не пожал. Он просто подержал ее, ладонь в ладони. Затем, уже из коридора, спускаясь по лестнице, он крикнул:
— Я за тобой заеду!
На звук незнакомого голоса кое-кто в холле повернули головы.
Келли обнаружила, что, как завороженная, идет за Стивом по коридору. Когда он исчез за поворотом, Келли вдруг увидела свое отражение в стеклянной двери. На ней был растянутый свитер, такой большой, что висел, закрывая до половины длинную юбку. Завершали наряд высокие ботинки на толстой подошве и синие теплые до колен носки. В таком наряде было тепло в старом сыром здании редакции. В нем также было удобно перебежать дорогу в библиотеку университета.
— Ну, нет! — закричала Келли.
— Никак надорвалась той статьей из «Геральд Трибюн»? — с сочувствием спросил Джерри Спендер, услышав ее вопль.
— Я похожа на героиню мюзикла «Ничтожества»!
— О! — Он поправил очки. — Да что ты? Я так не думаю. Выглядишь, как обычно. Ведь правда, Бен?
Это как раз было то, в чем она сейчас нуждалась, — оценка ее внешности сотрудниками четвертого этажа исследовательского отдела. Все они вышли в коридор и с интересом смотрели на Келли.
— Да не обращайте внимания! Я иду в библиотеку, — пробормотала Келли, — спрятаться в стеллажах.
Но уже к пяти часам она вернулась, поздравляя себя с тем, как она обставила визит Стива. Она не попалась к нему на удочку. Наконец ей удалось победить эту ужасную привычку таять в его присутствии, как снежная баба в солнечный день.
Несмотря на то, что ей пришлось волочить домой переполненную рукописями сумку, Келли решила выйти из автобуса на две остановки раньше, с тем, чтобы полюбоваться снегом, который выпал, пока она скрывалась в книгохранилище. Летом можно закипеть от жары, осенний дождь превращает обрывки бумаг в намокшие кучи на тротуарах, и только свежий наряд из белого снега может заставить ее вновь влюбиться в Нью-Йорк.
Смеясь, она откинула голову, подставив лицо снежинкам. Келли даже высунула язык, чтобы поймать одну из них. Влюбленность! Вот что она сейчас чувствовала.
— А ты знаешь, что в этом снеге? — спросил ее суровый голос. — Серная кислота!
Келли спустилась с облаков.
— Добрый вечер, Джордж! — Она улыбнулась.
Ее милое приветствие не произвело никакого эффекта на его публичное выступление.
— И ртуть, и еще черт знает что. Это все прибывает к нам из Джерси, ты знаешь, с химических заводов. У людей такое замечательное представление о снеге, о том, какой он белый, чистый. «Чистый, как первый снег», — говорят они. А ты на это посмотри. Вот что такое снег в Нью-Йорке! Я бы ни за что не стал есть эту дрянь!
Келли нащупала в кармане мелочь, чтобы по дороге купить «Пост».
— Спасибо, Джордж, это как раз то, что мне нужно было услышать.
Ей показалось, что кровь у нее загустела, стала похожей на ликер, наверное такая же темная и сладкая. Неужели она опьянела от вкуса ромового пирожного, или здесь что-то другое?
Стив с трудом оторвался от губ Келли.
— Ты не замерзла? — Голос его звучал напряженно и глухо.
