Эйлин Колдер - Безумства страсти
– Привет, Крис. Входи.
– Здравствуй.
Они в молчании прошли через весь магазин, поднялись по лестнице и зашли в маленькую гостиную. Кристиан огляделся, словно бы желал убедиться, что они здесь одни.
– Не скрою, твой звонок меня удивил.
– То-то ты на него не ответил.
– Я был на деловой встрече. Понимаешь, я собираюсь открыть еще один магазин. А управление одним занимает немало времени.
– Но у меня тоже магазин!
– По сравнению с моим – это детский сад. Заметь, я не хочу тебя обидеть…
– Но обижаешь!
Кристиан невольно подумал, что был совершенно прав, прекратив с ней всякое общение.
– Видишь? Так происходит каждый раз. Мы либо заваливаемся в постель, либо ругаемся.
– Раньше мы не ругались, – печально произнесла Эйвери. – Что изменилось?
– Могу с легкостью объяснить. Это произошло из-за того, что мы с тобой переспали. Именно таким образом наша былая дружба исчезла. Секс меняет многое, если не все. Разве ты этого не знала?
– В общем, да, знала.
– Ну так почему ты хотела со мной встретиться?
– Ты не присядешь? А я пока заварю чай. – Эйвери понимала, что снова пытается отсрочить начало решающего разговора, но ничего не могла с собой поделать.
– Нет, спасибо. – Кристиан почувствовал, что что-то не так.
Как бы выложить новости потактичнее, чтобы не шокировать его? – лихорадочно размышляла Эйвери и вдруг неожиданно для себя выпалила:
– Я беременна!
Кристиан не замедлил с ответом.
– Поздравляю. И кто счастливый отец?
– Что?
– Отец. Кто отец твоего ребенка?
Эйвери озадаченно пожала плечами. Ей и в голову не приходило, что он может отреагировать так.
– Ты, конечно.
– Не понимаю, откуда взялось слово «конечно». Честно говоря, я наименее подходящий кандидат на эту рояь. Я спал с тобой лишь однажды, и мы предохранялись.
– Наименее подходящий кандидат?! – Эйвери никогда еще не было так скверно. Точно так же она чувствовала себя, когда Кристиан предложил ей поменять простыни, прежде чем впускать в дом Брэндана. – Ты, что… Ты намекаешь, что существуют несколько мужчин, которые могут быть отцом моего ребенка?
– Почему бы и нет?
Как он может так думать? Надо же, как извращенно Кристиан воспринимает действительность!
– Ты действительно считаешь, что сразу после тебя я залезла в постель к Брэндану?
– Ну зачем же к нему в постель? Все происходило здесь, у тебя в доме. Мне не пришлось потратить много усилий, чтобы тебя соблазнить. В постель я тебя не тащил. С какой стати с Салмоном тебе вести себя по-другому?
Несколько секунд Эйвери молчала, не в силах выдавить из себя ни звука. Ей казалось, что она получила сильнейший удар в солнечное сплетение.
И об этом человеке она думала долгие дни, представляла разговор с ним, испытывала угрызения совести, что скрывает от него правду?
У нее закружилась голова. Но Эйвери все же умудрилась удержать равновесие и, не обращая внимания на взбесившуюся комнату, которая неожиданно завертелась вокруг нее. прошипела:
– Убирайся! Вон из моего дома!
Силы оставили ее. И она рухнула на диван, закрыв глаза.
Почувствовав легкое дуновение ветерка, Эйвери удивилась: что это с ней. На секунду молодая женщина перенеслась в далекое детство, когда она, еще совсем малышка, болела, и мама дула ей на горячий лоб. Но вместо мамы рядом стоял Кристиан, обмахивая ее журналом. Лицо его выражало неподдельную тревогу.
Эйвери попыталась сесть, но он удержал ее.
– Убери руки! – потребовала она.
– Непременно. Ты только полежи спокойно. Принести чего-нибудь выпить?
– Не отказалась бы от хорошей порции бренди.
– Об этом забудь. В твоем состоянии женщины не пьют.
– В состоянии? На редкость подходящее слово!
– Какое уж есть, – ответил Кристиан и направился к двери.
– Ты куда?
– Заварить чай. А бренди я выпью сам.
Эйвери полностью пришла в себя, только когда Кристиан принес поднос с горячим чаем и насыпал щедрую порцию сахару в ее чашку.
– Я же говорила тебе, что теперь пью чай без сахара.
– Заткнись, – «нежно» посоветовал он.
Эйвери чувствовала себя просто отвратительно. Физически. И все же ей стало легче, словно она переложила часть непосильной ноши на широкие плечи Кристиана. Он не говорил, что позаботится обо всем, но, по крайней мере, одинокой она себя больше не чувствовала.
Выждав, пока она отопьет из чашки, Кристиан взял стул и сел напротив нее.
– Так, значит, ты говоришь, что отец я.
– Нет. Я не говорю так. Так оно и есть.
– Ты уверена?
Эйвери допила чай и поставила пустую чашку на ковер. Обижаться не имело смысла – он просто спрашивал. Она ведь и в самом деле могла дать повод думать про себя что угодно. Они же почти ничего не знают друг о друге. Одно можно сказать точно: истерика до добра не доведет, только навредит.
В том числе и ребенку.
Будущая мать невольно прижала ладонь к животу, словно желая защитить свое дитя.
– Абсолютно уверена.
– Могу я спросить, каким образом?
– Биологию в школе изучал?
– Не могла бы ты просто ответить на вполне естественный вопрос? Не время препираться.
– Потому что… – Как бы это сформулировать поделикатнее, подумалось ей. А, ладно! – Потому что ты единственный мужчина, с которым я занималась сексом за последнее время.
– За последнее время. Это сколько? – В его глазах по-прежнему читалось недоверие.
– За последнюю пару лет.
– Понятно, – кивнул Кристиан. – Значит, один из презервативов порвался.
– Должно быть. – Эйвери слегка покраснела.
– Так оно и случилось, – со вздохом признал он. – Говорят ведь, что…
– Прекрати! – возмутилась молодая женщина, прижимая ладони к ушам. – Я не желаю слышать об удивительной живучести сперматозоидов!
– Ладно, – согласился Кристиан. – А каков срок беременности?
– Двадцать две недели или около того.
Наступила тишина. Будущий отец явно пытался осознать новое положение дел.
– Неужели так долго?
– Что – долго? Вообще-то говоря, дорогой друг, ты и сам мог бы подсчитать.
– Хочешь сказать, что прошло столько времени с того дня, как мы…
– Занимались любовью? Да. – Может быть, сам Кристиан назвал бы произошедшее по-другому, но, думая о растущем в ней человечке, Эйвери не хотелось называть удивительный и волшебный акт зачатия новой жизни холодный словом «секс». – Оглянись, на дворе зима. Рождество давно прошло.
Кристиан покачал головой. А он до сих пор так и не пришел в себя. Неужели он принял твердое решение ни под каким предлогом не приближаться к ней пять месяцев назад? И более того, сдержал данное себе слово?
